Мисс Аптон внезапно почувствовала себя молодым деревцем среди леса гигантских стволов, но ей тоже нужно было заниматься работой, и она была здесь по сути дела единственным специалистом. Девушка достала из кармана электрический фонарик и принялась за тщательный осмотр топливного бака. Она с удивлением заметила, с каким почтением ей уступают место. Уже было принято решение, что на обложке отчёта о расследовании будет стоять её имя. Об участии ФБР упомянут лишь косвенно — самое рядовое дело, обычное сотрудничество между федеральными агентствами, оказана помощь молодому настойчивому и способному инженеру из Национального департамента безопасности на транспорте, к тому же женщине. Она станет главным героем, ей припишут все заслуги остальных, чтобы не создалось впечатления, будто это совместные усилия сотрудников многих департаментов, направленные к заранее определённой цели, хотя дело обстояло именно так. К тому же она дала первоначальный толчок, а когда снимают такие обильные политические пенки, несколько капель должно выпасть и на долю маленьких людей. Все стоящие вокруг или знали об этом, или начали подозревать, хотя далеко не все имели представление о подлинном масштабе проблемы. Им всего лишь было известно, что один конгрессмен заручился немедленной поддержкой члена кабинета министров и директора самого влиятельного независимого департамента в правительстве и что конгрессмену требовались немедленные результаты. Судя по всему, он их добился. Когда присутствующие смотрели на нижнюю часть кузова того, что всего лишь несколько часов назад было семейным автомобилем, направляющимся к дому бабушки, причина катастрофы казалась столь же простой, как удар в лицо. Оставалось по существу только одно — провести научное обследование разрушенного топливного бака, подумал старший представитель, ФБР. За этим они обратятся в Ок-Ридж, лаборатории которого нередко оказывали помощь ФБР. Правда, потребуется разрешение Министерства энергетики, но если Эл Трент сумел потрясти два больших дерева меньше чем за час, что ему стоит потрясти третье?
Следить за Гото нетрудно, хотя временами и утомительно, подумал Номури. Несмотря на свои шестьдесят лет, Гото обладал завидной энергией и желанием казаться молодым. И. он регулярно бывал здесь, по крайней мере три раза в неделю. Это был чайный домик, о котором говорил ему Казуо — пусть приятель не упомянул название, но его описание оказалось достаточно точным, чтобы Номури смог опознать домик по описанию и затем убедиться в этом. Он видел, как сюда входили Гото и Ямата, всегда по отдельности, но через несколько минут один после другого — чтобы не заставлять друг друга ждать. Всякий раз Ямата уходил первым, а Гото оставался в домике, обычно на час, иногда дольше, но никогда не дольше двух часов. Можно предположить, подумал Номури, что это деловые встречи, за которыми следовал непродолжительный отдых и развлечения, а некоторыми вечерами только отдых и развлечения, без обсуждения дел. Словно в кинофарсе, Гото всегда выходил на улицу с блаженным выражением лица и уверенной походкой направлялся к ожидающему его автомобилю. Шофёр, в этом можно было не сомневаться, знал о том, чем занимается здесь его босс, — он открывал ему дверцу машины, низко кланялся, затем с лукавой улыбкой шёл к своей дверце. Номури всякий раз следовал за автомобилем Гото, осторожно и издалека, дважды терял его в потоке транспорта, однако два последних раза и ещё трижды ему удавалось проследить за возвращением Гото к себе домой, и потому он был уверен, что после любовных свиданий маршрут политического деятеля всегда один и тот же. Теперь ему нужно подумать о другой стороне операции. Номури сидел в машине, пил чай и терпеливо ждал. Ждать пришлось сорок минут.
Это была Кимберли Нортон. Номури отличался превосходным зрением, да и уличное освещение оказалось достаточно ярким, чтобы сделать несколько снимков, прежде чем выйти из машины. Он следовал за нею по противоположной стороне улицы, стараясь не смотреть прямо на девушку, и поглядывал уголком глаз, не поворачивая головы. Слежка и способы ускользать от неё входили в программу обучения на «Ферме». Здесь это не было особенно трудным, а объект слежки ещё больше облегчал его задачу. Хотя Кимберли не была особенно высокой по американским стандартам, здесь рост выделял её среди прохожих, да и светлые волосы помогали держать девушку в поле зрения. В Лос-Анджелесе она была бы одной из многих, подумал он, — привлекательная девушка в море таких же привлекательных, как и она. В её походке не было ничего необычного — Кимберли приспособилась к здешней обстановке, она держалась скромно, уступала дорогу мужчинам, тогда как в Америке всё было бы наоборот и считалось бы само собой разумеющимся. Хотя западная одежда несколько выделяла её среди прохожих, многие одевались точно так же — более того, традиционно одетых японок было явное меньшинство, отметил Номури не без удивления. Девушка повернула направо, пошла по улице, и Номури последовал за нею в шестидесяти-семидесяти ярдах, словно какой-то частный детектив. Так в чём же суть поставленной перед ним задачи? Этого сотрудник ЦРУ так и не мог понять.
— Русские? — спросил Динг.
— И не какие-нибудь, а нештатные журналисты. Ты можешь стенографировать? — спросил Кларк, читая полученный телекс. У Мэри-Пэт снова разыгралось воображение, однако, говоря по правде, этот шаг был весьма остроумен. Он давно подозревал, что у ЦРУ есть агент в московской службе новостей «Интерфакс». Может быть, даже ЦРУ сыграло немалую роль в создании этой информационной службы, поскольку «Интерфакс» нередко оказывался первым и самым надёжным источником политической информации в Москве. Однако, насколько это было ему известно, Лэнгли впервые использовало «Интерфакс» в качестве крыши. Вторая страница инструкций о порядке проведения операции оказалась ещё интереснее. Кларк молча передал телекс Лялину.
— Пора бы уж, черт побери, — усмехнулся бывший майор КГБ. — Вам понадобятся имена, адреса и номера телефонов?
— Было бы неплохо, Олег Юрьевич.
— Ты хочешь сказать, что мы займёмся настоящим шпионажем? — спросил Чавез. Для него это будет впервые. Раньше они с Кларком проводили полувоенные операции, выполняя задания, слишком опасные или слишком необычные для рядовых оперативников.
— Я тоже давно не занимался этим, Динг. Олег, я ведь так и не спросил тебя, на каком языке ты общался с завербованными тобой агентами.
— Только на английском, — ответил Лялин. — Я никогда не раскрывал, что владею японским. Благодаря этому мне нередко удавалось узнать немало интересного. Они свободно болтали по-японски, думая, что я их не понимаю.
Очень остроумно, подумал Кларк. Стоишь с озадаченным выражением лица, и люди ни о чём не догадываются. И в данном случае с ним и с Дингом дело будет обстоять именно так. Ну что ж, суть операции и заключалась не в сборе разведывательной информации, и они были достаточно подготовлены для решения поставленных перед ними задач, напомнил себе Джон. Во вторник они вылетают в Корею.
Ещё одним случаем сотрудничества между федеральными агентствами явилось то, что вертолёт UH-11H «хьюи», принадлежащий национальной гвардии Теннесси, перебросил Ребекку Аптон, трех мужчин и топливные баки в Ок-Риджскую национальную лабораторию. Баки были упакованы в прозрачный пластик и пристёгнуты к сиденьям, словно тоже были пассажирами.
История Ок-Риджа уходит к началу сороковых годов, когда он входил в состав первоначального Манхэттенского инженерного проекта — таким было кодовое название операции по созданию первой атомной бомбы. В огромных зданиях размещались все ещё функционирующие установки по разделению урана, хотя с тех пор многое изменилось, включая сооружение вертолётной площадки.
«Хьюи» описал круг, чтобы определить направление и силу ветра, затем совершил посадку. Вооружённый охранник проводил прибывших внутрь помещения, где они встретились с руководителем лаборатории и двумя техниками — министр энергетики лично вызвал их на завод этим субботним вечером.
