— Добро пожаловать на борт, шкипер. Были проблемы с птичкой?

— Никаких. — Капитан передал механику лётный шлем и поспешно пошёл к острову. Три минуты спустя он наблюдал за прибытием остальных самолётов авиакрыла.

Авианосец уже носил полуофициальное название «Джонни Реб», поскольку он был назван в честь сенатора от штата Миссисипи, длительное время занимавшего этот пост в Конгрессе, верного друга военно-морского флота. Санчесу показалось, что корабль даже пахнул по-новому — он совсем недавно был спущен на воду с верфи судостроительной компании «Ньюпорт ньюз шипбилдинг энд драй док». «Стеннис» прошёл ходовые испытания у Восточного побережья Соединённых Штатов, затем обогнул мыс Горн и прибыл в Пирл-Харбор. Следующий авианосец такого типа — «Соединённые Штаты» — через год будет спущен на воду и готов к ходовым испытаниям, а ещё один только что заложен. Было приятно сознавать, что по крайней мере один тип боевых кораблей продолжал развиваться более или менее успешно.

Самолёты авиакрыла заходили на посадку с интервалами в полторы минуты: две эскадрильи по двенадцать F-14 «томкэт», ещё две с таким же количеством истребителей F/A-18 «хорнет», одна эскадрилья из десяти средних бомбардировщиков А-6Е «интрудер», три самолёта раннего радиолокационного обнаружения Е-ЗС «хокай», два грузовых С-2, четыре ЕА-6В «праулер»… Вот и все, подумал Санчес, не испытывая особого восторга.

Действительно, на «Джонни Ребе» вполне могли разместиться ещё двадцать самолётов, но теперь авианосное крыло стало не таким, как раньше. Санчес вспомнил, какими переполненными казались в прошлом палубы авианосцев. Впрочем, даже в этом была своя светлая сторона — легче стало перемещать самолёты по палубе. Хуже было то, что ударная мощь его авиакрыла составляла едва две трети от того, чем она была прежде. А ещё хуже, что морская авиация оказалась в тяжёлом положении как род войск. Истребители-бомбардировщики «томкэт» впервые начали поступать на вооружение в шестидесятые годы — в то время Санчес заканчивал среднюю школу и думал о том, когда ему разрешат сесть за руль автомобиля. «Хорнет» прошёл испытания как модель YF-17 в начале семидесятых, а «интрудер» сконструировали в пятидесятые, когда Баду купили первый двухколесный велосипед. Сейчас для морской авиации не проектировалось ни единого нового самолёта. ВМС совершили две неудачные попытки обновить свой авиапарк с помощью новейших самолётов технологии «стелс» — первую, когда отказались принимать участие в проекте ВВС, связанного с разработкой самолёта F-117, и вторую, когда закупили штурмовики А-12 «эвенджер», у которых с технологией «стелс» оказалось все в порядке, они успешно избегали обнаружения радиолокаторами противника, но вот только летали из рук вон плохо. А теперь этот лётчик-истребитель после двадцати лет полётов с палуб авианосцев, «счастливчик», выдвинутый на звание адмирала, получивший наконец возможность командовать самым крупным соединением за всю свою лётную карьеру, теперь он имел в своей власти меньшую ударную мощь, чем все остальные командиры авианосных крыльев до него. То же самое относилось и к авианосцу «Энтерпрайз», находившемуся в пятидесяти милях к востоку. И всё-таки авианосец был королём морей. Даже с меньшим количеством боевых самолётов, базирующихся на нём, «Джонни Реб» превосходил по ударной мощи оба индийских авианосца вместе взятых, и Санчес считал, что при таких обстоятельствах будет не слишком трудно сдерживать индийский Военно-морской флот, не позволяя ему стать чрезмерно агрессивным. Хорошо, что эта проблема была единственной, стоящей перед ним.

— Вот и все, — заметил начальник лётных операций авианосца, когда последний ЕА-6В совершил посадку, зацепив крюком тросе номер два аэрофинишера. — Посадочные операции завершены. У тебя отличные лётчики, Бад.

— Прилагаем все усилия, Тод. — Санчес встал со своего кресла на мостике и направился вниз в каюту, чтобы принять душ перед встречей сначала с командирами эскадрилий, а затем с офицерами оперативного отдела для планирования операций, связанных с манёврами «Океанские партнёры». Это послужит отличной подготовкой, сказал себе Санчес. На протяжении почти всей лётной карьеры он служил на Атлантике, и манёвры станут его первой возможностью познакомиться с японским Военно-морским флотом. Любопытно, как отнёсся бы к этому его дед, подумал Санчес. Генри Гейбриел «Майк» Санчес в 1942 году командовал авиакрылом на авианосце «Уосп» и сражался с японцами при Гуадалканале[9]. Было бы интересно узнать, как относится Большой Майк к предстоящим манёврам.

— Брось, ты должен для меня что-то сделать, — настаивал лоббист. Одним из признаков того, насколько отчаянным стало положение, оказалось сообщение от работодателей, в котором говорилось, что им, возможно, скоро придётся резко сократить расходы на его деятельность в Вашингтоне, округ Колумбия. Эта новость подействовала ошеломляюще. Ведь речь идёт не обо мне одном, подумал бывший конгрессмен от штата Огайо. От этого зависит благополучие ещё двадцати служащих, работающих у меня в конторе. А разве они не американцы? Вот почему он с такой тщательностью выбирал следующую цель . У этого сенатора возникло немало проблем, среди них были и появление серьёзного соперника на первичных выборах и ещё одного на втором их этапе. Ему понадобится немало средств для финансирования избирательной кампании. Может быть, хотя бы поэтому сенатор будет готов прислушаться к голосу разума.

— Рой, я знаю, мы сотрудничаем уже десять лет, но если я проголосую против закона о реформе торговли, на моей политической карьере можно навсегда поставить крест. Понимаешь? Навсегда. Похоронить, вонзить осиновый кол. Мне придётся вернуться в Чикаго, чтобы снова проводить дурацкие семинары по государственной политике и продавать свой опыт за несколько долларов тому, кто заплатит больше. — Может быть, даже превратиться в подобного тебе, подумал сенатор, но промолчал. Впрочем, смысл сказанного был и без того ясен. Такая вероятность казалась ужасной. Он провёл на Капитолийском холме почти двенадцать лет, и ему здесь нравилось. Ему нравились его служащие, нравилась жизнь в Вашингтоне, нравилось, что он может ставить свой автомобиль, где пожелает, нравилось, что не приходится платить за авиабилеты в Иллинойс и обратно, нравилось, с каким уважением относятся к нему всюду, где бы он ни появился. Сенатор уже стал членом престижного клуба «Вторник — четверг», летал в свой штат каждый четверг на продолжительный уик-энд, чтобы выступать с речами в местных клубах «Элко» и «Ротари», появляться на встречах учителей и родителей в школах, разрезать ленточку при открытии всякого нового почтового отделения, для которого ему удавалось выбить финансирование. Он уже принялся за свою избирательную кампанию и трудился всерьёз, не менее напряжённо, чем в тот год, когда ему впервые удалось пробиться на это проклятое место в Сенате. Добиваться такой цели снова — дело не слишком приятное, но ещё хуже, если ты прилагаешь массу усилий, зная, что все напрасно. Ему придётся голосовать за принятие закона, неизбежно придётся. Неужели Рой не понимает этого?

— Да, Эрни, я согласен с тобой. И всё-таки мне нужно что-то, — настаивал лоббист. Сейчас его работа отличалась от той, которой он занимался, являясь членом палаты представителей на Капитолийском холме. У него был теперь такой же штат служащих, но оплачивать их приходилось ему самому, а не американским налогоплательщикам. Сейчас ему на самом деле приходилось чем-то заниматься. — Я ведь всегда был твоим другом, правда?

Заданный вопрос вообще-то не был вопросом. Это была констатация факта, означающая одновременно обещание и угрозу. Если он, подумал сенатор Грининг, откажется оказать хоть какую-то поддержку, тогда Рой тихо и незаметно обратится с аналогичной просьбой к одному из его соперников. Впрочем, скорее всего к обоим. Он знал, что Рой не испытывает ни малейших угрызений совести, прибегая к помощи самых разных союзников. Вполне возможно, что он просто спишет его, Эрнста Грининга как неудачника и начнёт искать поддержки тех, кто наверняка придут ему на смену. Посеянные деньги в конечном итоге неизбежно принесут урожай, потому что японцы любят строить далеко идущие планы. Это знали все. С другой стороны, если сейчас он пойдёт на уступки…