Барбара изобразила на лице улыбку.

— Проклятье! Какая же я все-таки пакостная женщина! Доношу на собственного патрона!

— Вы почитающая законы Штатов гражданка! И не хотите скрывать от полиции ничего. Тем более если это способствует раскрытию тайны двойного убийства. Позднее, в течение дня, вы получите еще две телеграммы; их также зачитайте по телефону Скэнлону.

— Что ж, думаю, действия соответствуют моему характеру. Я порядком-таки тупа, вполне могу оставить включенным интерфон, и вы сможете даже слышать, как я набираю номер на диске аппарата. Прекрасно. Мы полностью просмотрели каталог моих достоинств или в запасе что-нибудь осталось?

— Кое-что есть. Вы, конечно, не знаете, что сегодня идет в Кроун-театре?

— Нет, конечно. Но просто сгораю от желания узнать. Давайте посмотрим. Сегодня у нас суббота. Стало быть, касса откроется в два часа дня.

Она задумчиво поморгала.

— Дорис Бентли? О ней-то я и не подумала…

— Эрни сказал, что Робертс с ней гулял. И помните, она работала у Фрэнс. Мне кажется, здесь есть какая-то связь.

— Возможно, — одобрительно кивнула Барбара. — Вы думаете, что узнаете ее по голосу, если услышите?

— Надо попробовать.

— Считаете, она что-нибудь знает?

— Понятия не имею.

Я рассказал Барбаре слово в слово все, что мне сообщил анонимный женский голос по телефону.

— Уверен, существует еще какой-то мужчина, который так или иначе замешан в этом деле. И если мы узнаем, кто он, то кое-чего определенного достигнем.

Потом я вкратце поведал ей об исчезнувших деньгах, норковом манто и сообщил о подозрениях Нормана; похоже, что Фрэнс была объектом профессиональной слежки во время своего пребывания в Новом Орлеане.

Барбара встала и сделала шаг к двери.

— Да, кстати! Наши телефоны подключены к одной линии. Так что, если хотите избежать двух отдельно различимых щелчков, нам следует снимать трубки одновременно. Скажем, сразу же после третьего звонка. Не возражаете, шеф?

— Вы прелесть, Барбара! — мое восхищение было самым искренним. — Просто не знаю, как и благодарить!

— Ну, это невозможно, шеф! — рассмеялась Барбара. — Вас же здесь нет, вы в Эль-Пасо!

Спустя пару минут пишущая машинка застучала вновь. Я с удовольствием закурил сигарету и попытался собраться с мыслями.

Должна существовать какая-то зависимость между тратами Фрэнс и таинственными источниками дохода Робертса, которые заинтриговали Эрни. Но какая? Семь тысяч долларов растаяли только за последнюю неделю, а Робертс, если верить Эрни, разрабатывал свою золотую жилу не один месяц. Кое-что можно проверить, не выходя из конторы: все наши ежемесячные суммы трат легко установить по прошлогодним бухгалтерским счетам. Открыл ящик стола, достал оттуда двенадцать старых конвертов, вынул счета и принялся изучать. Внезапно зазвонил телефон.

После третьего звонка я снял трубку и прикрыл рукой микрофон.

— Торговля недвижимостью Варрена, — произнесла Барбара. — Добрый день.

Раздался визгливый женский голос:

— Значит, это правда! Когда мне сказали, я сначала не поверила!!!

— Вы, собственно, о чем? — вежливо спросила Барбара.

— О чем я, собственно?! — Говорившая просто задыхалась от ярости. — И вы все еще продолжаете служить у этого чудовища! Неужели вам совершенно неведомо чувство приличия?

— Ах, вот в чем дело, — мягко сказала Барбара. — Стало быть, он уже осужден и приговорен? А я-то ничего и не знала!

— О, бог мой! Никогда столь отвратительная история…

На линии раздался какой-то шум, и голос прервался. Я положил трубку на место.

В кабинете Барбары вновь застучала машинка. Потом наступила пауза, послышался шорох по интерфону, что стоял слева от меня.

— Очаровательная старая ведьма! — негромко вымолвила в переговорное устройство Барбара. — Просто бесится от злобы!

Интерфон умолк. Сколько, интересно, подобных звонков пришлось уже выслушать Барбаре за вчерашний день? И сколько их будет еще! Мне стало совестно, что оставил ее тут вчера отбиваться одну-одинешеньку, а сам скрылся.

Отгоняя прочь слезные мысли, вновь принялся сверять прошлогодние счета. Робертс появился в апреле и тогда же открыл свой магазин. Но в первое полугодие, именно с января по июль, Фрэнс в среднем снимала со счета по 200 долларов в месяц. Цифры колебались от минимальной в сто сорок пять долларов до максимальной в триста пятнадцать. Затем в августе расходы ее подскочили до 625 долларов, включая два чека по 200 долларов. В сентябре опять двести. В октябре 350, в ноябре 410 и в декабре 500.

Увы, цифры ничего не проясняли. С момента появления Робертса в апреле до августа никаких существенных изменений в расходах. Потом, с августа до декабря, она выписала чеков на общую сумму в 2 тысячи долларов, в среднем 400 долларов ежемесячно. Может быть, в этом и есть какой-то смысл, но никакого, который мог бы объяснить подозрения Эрни. В торговом деле, которое ведется спустя рукава, две сотни долларов не делают погоды.

И тем не менее сходство обстоятельств, даже манера появления Робертса и Фрэнс в Карфагене, наводило на размышления. Вряд ли такое совпадение случайно. Знали ли они друг друга раньше? Вполне можно допустить, что один человек появляется в маленьком городке, где его никто не знает, и открывает там магазин. Но два сразу? Что-то здесь не так…

Скрипнула входная дверь. Пришли, наверное, Эванс и Тернер. Но, взглянув на часы — на них было без пяти десять, — я убедился: мои маклеры оставили тонущий корабль. Послышались приглушенные голоса, затем дверь вновь открылась и закрылась.

— Ну, начинаем! — сказала Барбара в интерфон. — Телеграмма пришла.

Мак не бросил меня в трудную минуту.

Барбара вызвала телефонистку и заказала Новый Орлеан, агентство Нормана.

— Попросите, пожалуйста, к телефону мистера Нормана. С вами говорят из агентства по торговле недвижимостью Варрена, что в Карфагене.

— Кто говорит? — послышался голос Нормана.

— Барбара Райан. Мистера Варрена нет, а мы получили какую-то странную телеграмму от какого-то мистера Вивера из…

— Неважно откуда, — перебил Норман. — Если послал тот, о ком я думаю, то мне предпочтительно не знать, откуда пришла телеграмма. Будет лучше, если вы мне ее просто зачитаете.

Барбара прочитала текст.

— Хм, — сказал Норман. — Телеграмму отправил ваш патрон.

— Сам мистер Варрен, вы думаете?

— Именно так, и никто другой. Он меня облапошил, словно желторотика, а сейчас вас дурачит.

— Что вы хотите этим сказать?

— Он запросил какие-то сведения, которые я ему раздобыл. Но ежели вы передадите их ему, не предупредив предварительно полицию, где находится шеф, вам непоздоровится. Когда Варрен попросил меня раздобыть эти сведения, то постеснялся, видите ли, сказать, что иметь дело с ним опаснее, чем с кучей радиоактивного кобальта. Я обо всем узнал только из вчерашних газет. А теперь жду нашествия полицейских к себе в контору. Те знают, что он был в Новом Орлеане. А мы вчера опросили примерно пять тысяч человек — и все по поводу прекрасной покойницы миссис Варрен! Но что бы там ни было, я не знаю, где он и не хочу знать.

— Стало быть, вы отказываетесь сообщить мне факты, которые агентству удалось раздобыть?

— Отнюдь. У меня на руках подписанное мистером Вареном разрешение на передачу вам всех данных. Тем более, что вы знаете условный номер. А что будете делать со всеми сведениями, не моя печаль.

— Исходя из сложившихся обстоятельств, я буду вынуждена, как мне кажется, передать факты полиции вместе со сведениями о местонахождении мистера Варрена. Но если вдруг мне позвонит мистер Варрен, то и ему обо всем расскажу, ведь он как-никак оплатил работу по сбору данных. Вы не будете в претензии, если я сообщу местной полиции, что мой шеф пользовался услугами вашего агентства?

— Нет. Ведь я не в курсе, куда он скрылся. И ничего не намерен скрывать. Какие же ко мне могут быть претензии? Не думаю, что мистеру Варрену пригодятся теперь те сведения, что мы раздобыли. Я хочу сказать, нам известно, чем занималась его супруга в Новом Орлеане.