…Черный, разъедающий глаза дым стелился над водой и, разрываемый на мелкие клочья порывистым северным ветром, уносил тела погибших воев в Вальхаллу на пиры Одина, в небесные чертоги Близнецов и Хыраду Молниерукого. Могучая Орть не хотела отпускать шнеку на быстроструйное течение и кружила кораблик в центре городской углубленной гавани. Андрей смотрел на жаркое пламя, поглощающее тела норманнов и Берга, рядом с шалашом полуорка лежала Торыг, женщина, которую северяне удостоили чести быть погребенной вместе с воинами. Оставшийся в живых, не получивший ни единой царапины, рыжеволосый Олаф сам возложил орчанку на снопы возле шалаша, в котором были посажены проявившие себя в бою викинги. Несколько воинов расставили на помосте стравы [7]и чаши с пивом, возле каждого усопшего уложили его личные вещи [8]и вложили в руки мертвецов куриные яйца. [9]
— Валькирия… — спустившись на пристань, сказал Олаф остальным викингам. Никто не задал ни одного вопроса, все видели, как сражалась орчанка. — Керр? — Рыжий повернулся к Андрею и бросил взгляд на двух связанных людей.
— Я сам. — Андрей тяжело вздохнул, он должен.
Норманны образовали широкий круг и развязали плененных лордовских воинов. Испещренный шрамами сотник сделал шаг вперед и кинул под ноги освобожденным от веревок людям два меча.
Солдаты подхватили оружие. Невысокий пожилой десятник посмотрел на выступившего вперед Андрея и злобно оскалился, второй, в противоположность ему, молодой парнишка судорожно вцепился в меч и затравленно оглянулся. Тризна. У погибших воинов должны быть проводники и прислуга в загробном мире… Норманны сохранили многое из своего земного наследия, пусть частично изменились форма и содержание некоторых обычаев — какие-то из них умерли, столкнувшись с новыми верованиями, какие-то родились на стыке культур и влияния других народов, — но тризна, хоть и измененная людьми и временем, осталась. Андрей не знал, чем руководствовались сотник и остальные северяне, но от странного предложения или оказанной чести отказываться не стал. Новый мир продолжал проверять и испытывать его на прочность. Это еще одна проверка, и он должен ее пройти. Норманны принимали его в свой круг, он не собирался отталкивать протянутую руку дружбы. Трудно завоевать уважение, легко его потерять.
Андрей скользящим шагом пошел навстречу обреченным воинам. Десятник, гадко ухмыляясь, попробовал подловить его на встречной атаке и получил укол в печень. Молодой солдатик с громким криком опустил меч на то место, где мгновение назад стоял его противник, и умер с пронзенным холодной сталью сердцем. Северяне подхватили поверженных солдат и положили их в ноги своих погибших соплеменников и орков — самое место для слуг. На пристань вывели здоровенного кобеля, сотник держал под уздцы бьющего копытом жеребца. Через несколько минут расчлененные животные [10]были уложены на палубе. Нанна, жена сотника, отрубила головы петуху [11]и курице и кинула их в шнеку. Норманны длинными шестами оттолкнули кораблик от берега. Течение подхватило судно и вынесло его на середину гавани. Небо прочертила огненная стрела и впилась в обильно политые маслом снопы.
Андрей подошел к орчанкам, Тыйгу отпустила руку Ильныргу и, уткнувшись ему лицом в живот, обхватила за пояс. Девочку сотрясала мелкая дрожь. Он неумело погладил ее по голове, поражаясь про себя, что совсем отучился кого-то жалеть. Скрыв за клубами дыма тела, жадное пламя поглотило кораблик. Через тридцать минут [12]на покрытой мелкой рябью водной поверхности не осталось даже напоминания о похороненных воинах, течение Орти унесло к морю дымящиеся остатки братской могилы.
— Светлого посмертия, братия! — воскликнул сотник и первым направился к выставленным на берегу столам. Начался поминальный пир.
…Мастер Берг и Торыг погибли у северных казарм. Как-то глупо — другого слова Андрей подобрать не мог — и буднично. Хель ли собирала урожай и срезала еще два колоска, или Хыраду возжелал сменить стражей трона, да и кому были важны религиозные аспекты. Наставника не стало. Что двигало полуорком, почему он принял решение идти вместе с викингами на освобождение окруженных в казармах стражников, — Андрей не знал. «Волчицы» на все вопросы отвечали, что это был долг чести. И когда Берг успел обзавестись долгами? Но, как итог, с ним пошли Ильныргу и Торыг, погибшая в двух шагах от учителя. Когда сражение за город завершилось, Андрей, стараясь узнать правду из первых рук, долго расспрашивал воинов с Ильныргу, но ясной картины гибели они ему дать не смогли. Самого момента смерти полуорка, как часто это бывает, никто не видел, в сутолоке боя каждый был занят своим противником, узкие улочки Ортага не давали развернуться, сражение у северных казарм происходило в тесноте, засматриваться по сторонам людям было некогда.
Вышедшие из ворот арсенала норманны обошли рукотворные пожарища, втоптали в грязь дружинников лорда Воркса, размазали по стенам домов отряды белоповязочников и железным сапогом прошлись по оставшейся в живых прислуге крепостных метателей. Обожженные раскаленными и расплавленными камнями, сломленные магической атакой и быстрой гибелью магов, они практически не оказали сопротивления. После зачистки близлежащих улиц и крыш домов сотник разделил людей на три отряда. Первый остался в крепостице, второй и третий направились к казармам. Андрей, тяжело переставляя ноги, выбрался из устроенного им самим вулкана и поплелся к арсеналу — ходок из него тогда был никакой. Примененное заклинание выпило изрядную порцию внутренних резервов, пошедших на перекачку маны из астрала, и больно ударило «откатом». Все-таки оперировать такимиобъемами энергии в человеческом и драконьем телах — две большие разницы. То, что с легкостью проделывалось в крылатой ипостаси, человеку давалось гораздо труднее. Пошедшая в раздрай внутренняя энергетика успокоилась минут через двадцать.
Андрей присел на груду кирпичей, оставшуюся от крайнего дома, и весь обратился в слух. С северной стороны порой доносились взрывы, утренней зарницей полыхали пожары, над городом висел заслоняющий звезды и Очи Богинь темный смог, жирными хлопьями на одежду и землю падала сажа от подпаленных его заклинанием домов. В какой-то момент наступила тишина… Спустя мгновение ее нарушила канонада. По частому треску Андрей сделал заключение, что викинги добрались до казарм и ведут обстрел восставших «огоньками».
Глупо было рассчитывать, что задуманная операция пройдет как по писаному. Зажатые с двух сторон повстанцы оказали ожесточенное сопротивление, среди них тоже нашлись маги и мастера-мечники, забравшие на суд Хель много душ. Чистой случайностью или великим везением для осажденных в арсенале было то, что лучшие бойцы и фехтовальщики осаждающих оказались рядом с магами в тот момент, когда Андрей обрушил на них «огненный дождь». Окажись по-иному, и бравурное выступление норманнов и наемников за стенами крепостицы вполне могло закончиться бульканьем крови в перерезанных глотках.
У казарм вышло иначе. Едва начался обстрел, командиры повстанцев и солдат лорда Воркса, поняв, что план с захватом стратегических объектов провалился, перестроили своих подчиненных и двинулись на прорыв. Равномерно рассредоточенные по отступающему воинству, несколько магов оказались с головы до ног завешаны защитными амулетами, что с лихвой компенсировало их малочисленность, они успевали держать щит и отбивать магические атаки Ильныргу с четвериком магов из арсенала. Нападающие и обороняющиеся поменялись местами, началась рубка.
На острие атаки повстанцев выдвинулись пара мастеров боя на мечах и последние оставшиеся в живых маги. У норманнов закончились магические стрелы, и надобность защищать прорывающееся воинство от магического обстрела отпала. Маги, приготовившись ударить по досаждающим им Ильныргу и арсенальским недоучкам, на беду мастера Берга и Торыг, собрались в компактную группу. Пара орков и лучники, используя технику Андрея, решили перебраться по крышам и отрезать путь отступающим. Кто-то из магов увидел человеческие фигуры наверху. Чтобы не попасть под новый обстрел, половина магов подняла щит, а вторая часть ударила по дому.
