Было пять минут четвертого ночи. Я остановился у ближайшего бара, прикрыл лицо носовым платком и пробрался в телефонную кабинку.

Капитана Линдсея я в полицейском управлении не застал, но мне дали его домашний номер.

— Хэлло... — произнес он сонным голосом.

— Это Макбрайд, Линдсей. В общем, тебе не придется ждать целую неделю.

Он поперхнулся:

— Что случилось?

— Серво мертв. Один из его подручных мертв. Его девица мертва. Всех их караулит Эдди Пакман с переломанными руками. — Мой голос звучал устало, и мне не хотелось никому ничего объяснять. — Один из твоих копов тоже мертв. Поезжай по главной дороге прямо к реке. Там на берегу стоит старый дом, перед ним — машина Пакмана. Мимо не проедешь.

— Черт побери, что там случилось?

— Ты ведь полицейский, так что соображай сам. Завтра еще кое-кто умрет, и если ты к этому времени не разберешься, что к чему, то я тебе объясню. И вот что, Линдсей. На твоем месте я не спускал бы глаз с Такера. Это он помог убить прокурора: оставил окно открытым, чтобы убийца мог пробраться в здание, и специально вызвал туда Минноу.

— Джонни... — Голос Линдсея задрожал, — если ты не...

Я резко оборвал его:

— Того человека, бывшего с Логаном, опознали наконец?

— Да, черт побери! Мне звонили двадцать минут назад.

— Это был парикмахер Лут? Луг Зубастый?

— А ты откуда знаешь? — удивился он.

— Просто догадался. Я теперь много о чем догадываюсь и потому позабочусь, чтобы убийца умер до наступления утра.

Линдсей промолчал, и я повесил трубку. Теперь у меня были ответы на все вопросы, кроме одного. Самого важного. Но и этот ответ я тоже найду, хотя пока не знаю как. Потом.

У стойки дремала пьяная блондинка. Волосы у нее были как у Кэрол. Это навело меня на некую мысль, и я вдруг все понял. Теперь я мог ответить и на последний вопрос, по крайней мере, я был в этом почти уверен. Но прежде чем окончательно убедиться, что я прав, мне предстояло сделать еще одно дело.

Когда я добрался до места, было уже четыре утра. Привратник разозлился как черт, увидев меня, и мне пришлось легонько стукнуть его по затылку, чтобы он не поднимал шума. Я сунул его обратно в привратницкую и прикрыл каким-то тряпьем, после чего бесшумно двинулся по дорожке к дому. Окно кабинета светилось. Я подошел к двери и позвонил.

Он не ждал меня. Вернее, он ждал кого-то другого и потому, увидев меня, страшно удивился.

— Здравствуйте, мистер Гардинер, — сказал я и пинком захлопнул дверь, которую он мне открыл. — Правда, сейчас поздновато, но что делать, — продолжал я, входя в комнату.

Гардинер облизнул пересохшие губы и молча кивнул. Он опустился в кресло, но я остался стоять у стены.

— Все мертвы, Гардинер. Все, кроме вас. Пальцы его судорожно вцепились в ручки кресла.

— Вы?.. — произнес он дрожащим голосом.

— Я.

Кровь отхлынула от его лица, и он стал белее простыни.

— Вам ничего не удастся доказать, Макбрайд.

— А я и не собираюсь этого делать. Этим займется Линдсей и те из его ребят, кто еще остались полицейскими. Но прежде произойдет кое-что другое. Я все понял сегодня ночью. Раньше я все валил на Серво. До тех пор, пока не увидел, с каким удовольствием он избивает и так уже полумертвую девушку. Нет, такой мелкой дряни все эти дела не по зубам, подумал я. И оказался прав. Они с Харлан действительно сначала подцепили вас на крючок и заставили взять деньги из банка. Правда, большую часть он успел вернуть вам, но двухсот тысяч все-таки недоставало. Однако Ленни не сообразил, что вы слишком умны для него. Вы быстро догадались, каким образом текут к нему деньги, и вам это очень понравилось. Постепенно вы сумели настолько прибрать его к рукам, что он стал во всем слушаться вас, и теперь уже вы, а не Ленни, стали заправлять всем хозяйством. Его такое положение вполне устраивало: он понимал, что вы гораздо опытнее его по части обращения со всякого рода недвижимостью, а за славой он и вовсе не гнался, к тому же денег хватало на всех. Да, это вы руководили всеми его операциями. Но в дело вмешалась Харлан, которая пыталась шантажировать вас. И вы приговорили ее к смерти. Перепугавшись, она написала письмо Минноу, и вы поняли, что рано или поздно прокурор в своем расследовании доберется до того, что Харлан связана с Ленни, а там уж и до вас рукой подать. Могу поспорить, что именно вы подкинули Минноу идею о том, что кто-то в банке состоит на жалованье у Серво. Кассир, конечно, самый удобный вариант. Таким образом, в банковских документах появились поправки, после чего вы подсунули Джонни эти документы, которые ему вовсе не положено было держать в руках, а его девушка помогла вам, потому что влюбилась в вашего партнера по бизнесу. Так и возникла версия о мести. И публике конечно же она очень понравилась.

— Но ваши отпечатки... — прохрипел он.

— Да ведь вам ничего не стоило подбросить на место убийства именно тот пистолет, который обычно находился под столом у кассира. На нем, естественно, осталась куча отпечатков. Да, это было ловко придумано. Я не знаю, кто именно застрелил Минноу. Полагаю, что не вы. Скорее всего — Серво. Такер помог ему, но все произошло с вашего ведома и по вашему указанию. И все было бы шито-крыто, если бы Минноу заранее не сфотографировал письмо. Но вы не знали этого, не так ли? Харлан бы умерла следом за прокурором, если бы не хранила где-то опасную для вас фотографию.

Я закурил сигарету. Шатаясь, Гардинер неловко поднялся и направился к бару, где налил себе виски, которое единым махом вылакал.

— Вот тут-то на сцене и появилась Трои, — продолжал я, смакуя сигарету. — Она узнала Харлан и решила отхватить свою долю. Ленни пришлось с ней немало повозиться. Если бы у него хватило мозгов дать ей столько, чтобы она осталась довольна и уехала, то он И сейчас был бы жив. — Я усмехнулся. — Это Трои, а не я, застрелила Ленни.

Стакан выпал из дрожащей руки Гардинера и покатился по ковру.

— И тут в городке появляюсь я. Я вел себя как последний дурак и ни о чем не догадывался до последней минуты. Но вы-то понимали, что я для вас смертельно опасен. И поэтому вышли на охоту за мной. Вы считали Джонни желторотиком. Ведь когда все произошло пять лет назад, Джонни было очень легко запугать. Он устал от убийств на войне и был потрясен изменой любимой девушки, поэтому бежал из города. У него просто не оставалось сил доказывать свою невиновность.