Он обратился к Анне:

— Ты мне понравилась! Добро пожаловать в нашу семью.

— Но я не собираюсь замуж за Аллена. Он отмахнулся от ее слов.

— Послушай, раз уж ты сумела выдержать, встречаясь с ним целых полтора месяца и мотаясь по дешевым забегаловкам, принимая его за слабака, то теперь-то ты его точно полюбишь. Пей шампанское. Начинай вырабатывать у себя богатый вкус, ты можешь себе это позволить. Привет, Ронни.

Словно из-под земли у их столика возник худощавый молодой человек и застыл словно статуя.

— Это Ронни Вульф, — сказал ей Джино. — Присаживайся, Ронни. — Джино щелкнул пальцами и бросил в никуда, ни на кого не глядя: — Мистеру Вульфу как всегда.

Так же ниоткуда появившийся официант поставил перед незнакомцем кофейник.

— Только не рассказывай мне, будто ни разу не слышала о Ронни — его репортажи читает весь город, — гордо заявил Джино.

— Анна в Нью-Йорке недавно, — быстро пояснил Аллен. — Она читает только «Тайме».

— Хорошая газета, — уверенно одобрил Ронни. Он достал из кармана черную записную книжку в потертом кожаном переплете. Темные глаза метнулись от Аллена к Джино. — Хорошо, давайте ее имя… и кто застолбил участок? Отец или сын?

— На этот раз мы оба, — ответил Джино. — Эта девушка скоро станет моей родственницей. Анна Уэллс. Не переври фамилию, Ронни. Она выходит замуж за Аллена.

Ронни присвистнул. Он посмотрел на Анну со смешанным выражением любопытства и уважения.

— Прекрасно, большой репортаж. Новая манекенщица, получившая первый приз? Или актриса? Стойте, ничего не говорите — попытаюсь сам отгадать. Из Техаса?

— Я из Массачусетса и работаю в конторе, — холодно ответила Анна.

Ронни моргнул обоими глазами.

— Вы еще скажите, что умеете печатать на машинке.

— Думаю, это вряд ли будет новостью для вашей газеты. Я также думаю, вам следует знать, что Аллен и я…

— Ладно, Анна, — быстро проговорил Джино. — Ронни наш друг.

— Нет, нет, пусть продолжает, — Ронни смотрел на нее взглядом, в котором читалось нечто похожее на уважение.

— Ну-ка, выпей еще шампанского, — сказал Джино, наполняя ее бокал.

Анна отпила немного, пытаясь подавить в себе гнев. Ей хотелось заявить, что она не собирается выходить за Аллена, но она поняла, что Джино намеренно прервал ее и, вероятно, опять поступит так же. Ему было бы неловко оттого, что кто-то осмеливается возражать ему в присутствии других. Как только Ронни Вульф уйдет, она сразу же предупредит Джино, чтобы он не делал никаких заявлений для прессы. Она уже сказала им обоим, отцу и сыну, что не собирается выходить за Аллена. Неужели деньги лишают богачей зрения и слуха?

— У кого вы работаете? — спросил ее Ронни.

— У Генри Бэллами, — ответил за нее Аллен. — Но это временно.

— Аллен! — сердито воскликнула она, но Ронни оборвал ее:

— Послушайте, мисс Уэллс, задавать вопросы — моя работа. — Он озарил ее искренней дружеской улыбкой. — Вы мне нравитесь. Это что-то необычайное — встретить девушку, которая приехала в Нью-Йорк не для того, чтобы стать актрисой или манекенщицей. — Он пристально посмотрел на нее. — Какое своеобразное лицо. Вы могли бы заработать целое состояние, если бы захотели. Если бы вас только увидели в фирме Пауэрса или Лонгуорта, вы могли бы стать даже богаче, чем ваш друг. — Он подмигнул Джино.

— Если бы она захотела работать, мы купили бы ей дом моделей, — проревел Джино. — Но она останется дома и будет воспитывать детей.

— Мистер Купер… — лицо у Анны горело. Вмешался Аллен:

— Отец, давай обо всем по порядку. Ронни засмеялся.

— А вот и твоя подруга, Джино. Ей известна эта новость?

Они подняли глаза на высокую девушку с божественно идеальной фигурой. Не вставая, Джино подвинулся и похлопал по сиденью кресла.

— Знакомься, это Адель Мартин. Садись, крошка, и познакомься с Анной Уэллс, невестой моего сына.

Нарисованные брови Адели взметнулись вверх, образовав две дуги. Все еще не признавая Анну, она переводила взгляд с Аллена на Ронни, желая получить подтверждение услышанному.

Ронни кивнул, его глаза оживленно засветились при виде оцепеневшей Адели. Но та быстро овладела собой. Прижавшись к Джино, она слабо улыбнулась Анне.

— Как это тебе удалось, дорогая? А я вот уже битых семь месяцев пытаюсь окольцевать эту обезьяну. Назови мне твое волшебное слово, и дружно обвенчаемся все вчетвером. — Она с обожанием посмотрела на Джино.

— Ну, ты же у нас профессиональная актриса, Адель, — поддел ее Ронни, подмигнув при этом Джино.

Адель посмотрела на него так, словно хотела испепелить его взглядом.

— Послушай-ка, Ронни, даже для того, чтобы быть хористкой, нужен какой-никакой талант. Так что придержи-ка свои подколы при себе.

Ронни улыбнулся и сунул записную книжку в карман.

— Я считаю, что ты лучшая хористка в городе, Адель.

— Вот и не забывай об этом, — сказала она, несколько смягчившись. — Я отхлонила два предложения сниматься в кино, только чтобы остаться здесь, со своим крошкой. — И, изогнувшись, она поцеловала Джино в щеку.

Ронни встал и наклонил голову в знак прощания. Анна увидела, что, едва он подсел за другой столик, к нему быстро подскочил другой официант и поставил перед ним новый кофейник. Ронни стал медленно потягивать кофе, вынув свою черную записную книжку и постоянно бросая пристальные взгляды на входную дверь, фиксируя всех входящих.

Аллен проследил за ее взглядом.

— Ронни славный малый. Наемных репортеров у него нет; всю информацию для своих статей он собирает сам. Адель презрительно усмехнулась.

— Сплетник и проныра.

— Тебя бесит то, что он написал в газете, будто бы о нас ходит молва, что мы помолвлены, — возразил ей Джино.

— Конечно, та его заметка была чертовски обидной. Выставил меня форменной дурой. — Адель улыбнулась. — Так как же, крошка? Не допустишь же ты, чтобы твой сынок обскакал тебя на пути к алтарю.

— У алтаря я уже бывал, — ответил ей Джино. — Со смертью Розанны наступил конец и моей супружеской жизни. Жена у мужчины может быть только одна. Увлечения? Сколько угодно. Но жена — одна.

— И кто же установил такое правило? — спросила Адель.

Джино налил девушке шампанского.

— Адель, забудь об этом, — холодно проговорил он. — Даже если бы я и женился во второй раз, то не на тебе. Ты же разведена. — Видя, что Адель надулась, он сказал: — Да, кстати, я велел Ирвингу отнести тебе домой два манто. Выберешь сама.

Выражение лица у Адель моментально изменилось.

— Оба норковые?

— Какие же еще? Может, ондатровые?

— О Джино… — она тесно прижалась к нему. — Иногда ты доводишь меня до бешенства, но приходится прощать тебя. Я так тебя люблю.

Джино посмотрел на шелковое пальто Анны, лежащее на кресле.

— Эй, Аллен, не возражаешь, если я пошлю одно из них Анне как подарок к помолвке? — И, не дожидаясь ответа, повернулся к Анне. — Какой цвет ты любишь?

— Цвет? — Анна всегда считала, что норка коричневая.

— Джино имеет в виду: диких или выращенных на ферме, — пояснила Адель. — Думаю, что дикая норка отлично пойдет к твоим волосам.

— Боюсь, что я не смогу принять его, — тихо сказала Анна.

— Почему не сможешь? — резко спросил Джино.

— Может быть, Анна хочет получить манто от меня, после того как мы поженимся, — быстро вставил Аллен.

Джино рассмеялся.

— Хочешь сказать, что, когда дарят норковое манто, отношения должны быть узаконены?

— А что тут противозаконного — принять в подарок норковое манто? — удивилась Адель. — Противозаконно, по-моему, отказаться от него.

Анне было не по себе. От выпитого шампанского ее бросило в жар. Клуб был заполнен до отказа. Места для танцев становилось все меньше. Официанты сбились с ног, едва успевая подставлять новые небольшие столики для вновь прибывающих важных посетителей. Люди сидели, уже почти касаясь толстого бархатного шнура, а в той половине зала, где расположилась их компания, яблоку негде было упасть. Однако, как ни странно, в другой половине стояло несколько пустых столиков. Аллен пояснил, что это «Сибирь»; если сядешь в той половине, тебя перестанут уважать. Там сидят одни мещане и иногородние приезжие. Они не понимают разницы. Но завсегдатай клуба умер бы от стыда, если бы ему пришлось там сидеть.