– Хорошо, – подумав, решил Таннер. – Раз иного пути нет…

Они молча пили кофе.

Таннер посмотрел на вытащенный автомобиль, проговорил:

– Что ж, пожалуй, поеду, – и кивнул Поттерам. – Спасибо.

Он открыл дверцу, сел за руль и завел мотор. Затем дважды ударил по клаксону и медленно отжал сцепление. На заднем экране махали вслед трое мужчин. Таннер стиснул зубы и яростно надавил на акселератор. Фигурки прыгнули назад и скрылись из виду.

Бурая земля поросла густой травой. Небо было нежно-розового цвета, и яркое солнце окрашивало день в серебристый оттенок.

Местность казалась совсем незатронутой тем хаосом, который породил остальную часть Долины. Таннер несся вперед и слушал музыку. Дважды он обгонял грузовики и приветственно сигналил. Один раз ему ответили.

Таннер ехал весь день и добрую часть ночи, прежде чем, наконец, не достиг Олбани. Улицы были погружены во тьму, и только в отдельных зданиях светились огоньки. Он остановил машину перед мерцающей вывеской «БАР И ГРИЛЬ» и зашел внутрь.

В маленьком душном помещении царил полумрак. Из джук-бокса в углу раздавалась приглушенная музыка – совершенно незнакомые Таннеру мелодии. Пол был присыпан опилками.

Он сел за стойку и запихнул «магнум» поглубже за пояс. Потом снял куртку и бросил ее на соседний табурет. Подошедшему мужчине в белом переднике он сказал:

– Одну маленькую, пива и бутерброд с ветчиной.

Мужчина наклонил лысую голову и поставил перед Таннером стаканчик, который тут же наполнил, а затем налил из крана полную кружку.

Таннер опрокинул стаканчик и стал потягивать пиво. Бармен толкнул к нему тарелку с бутербродом, царапнул что-то на зеленом листке бумаги и подсунул его под тарелку.

Таннер откусил бутерброд и запил пивом. Среди толпы шумящих, как в любом другом баре, где он бывал, людей Таннер остановил свое внимание на пожилом мужчине с дружелюбным лицом.

– Что нового из Бостона?

Подбородок мужчины дернулся.

– Ничего. Похоже, что к концу недели закроются все наши магазины.

– Какой сегодня день?

– Вторник.

Таннер прикончил бутерброд и за пивом выкурил сигарету. Взглянул на счет, где была выведена сумма «0,85», кинул на стойку доллар и собрался уходить.

Он сделал два шага, когда его окликнул бармен:

– Эй, мистер!

Таннер повернулся.

– Ну?

– Ты кого хочешь одурачить?

– Не понимаю.

– Не понимаешь?! – Бармен потряс долларом. – А это что?

Таннер взял бумажку и повертел перед глазами.

– Вроде все нормально. Чего тебе не нравится?

– Это не деньги.

– Мои деньги не годятся?

– Вот именно. В жизни не виды таких денег!

– Ну так разуй глаза! Прочитай, что там напечатано внизу.

В комнате стало тихо. К ним подошел мужчина и протянул руку.

– Дай-ка я взгляну, Билл.

Бармен передал ему бумажку. Глаза подошедшего расширились.

– Выданы Национальным Банком Калифорнии…

– Здесь они не действительны, – заявил бармен.

– Лучших у меня нет. – Таннер пожал плечами.

– Этой бумажкой можешь подтереться! Бостонские деньги у тебя есть?

– Никогда не был в Бостоне.

– А как же ты сюда попал?

– Приехал.

– Нечего дурака валять, парень. Ты где это украл?

– Возьмете деньги или нет? – спросил Таннер.

– И не подумаю! – отрезал бармен.

– Тогда катитесь к черту, – бросил Таннер и пошел к двери.

Он услышал за спиной быстрые шаги и резко повернулся. Перед ним стоял мужчина, который рассматривал деньги, и его правая рука была вытянута вперед.

В своей правой руке Таннер держал перекинутую через плечо куртку. Он изо всех сил рванул ее вниз. Край куртки ударил мужчину по макушке, и тот упал.

В комнате раздались крики. Несколько человек вскочили на ноги и бросились к нему. Таннер вытащил из-за пояса револьвер и криво улыбнулся.

– Тихо, ребята, – процедил он, и они остановились. – Вы, может, и не поверите, если я скажу вам, что в Бостоне мор, но это правда. А может, и поверите… Не знаю. Уж наверняка вы не поверите, что я еду туда через весь континент от самого Лос-Анджелеса и везу в машине сыворотку Хавкина. Но и это чистая правда. Отнесите этот доллар в бостонский банк, и там вам его разменяют. Теперь дальше… Мне пора двигать, и не вздумайте меня останавливать. Если сомневаетесь в моих словах, посмотрите, на чем я уеду. Вот все, что я хотел вам сказать.

Он пятился до самой машины, завел двигатель и с ревом сорвался с места.

На заднем экране появились высыпавшие из бара люди. Таннер засмеялся и смело посмотрел в лицо мертвой луны.

Олбани – Бостон. Пара сотен миль. Самый тяжелый участок пути пройден. Ужасы Долины Проклятий большей частью остались позади. Ночь. Она простиралась вокруг, обняв машину нежными темными крыльями. Звезды, казалось, сияли ярче. Словно сама природа шептала ласково и ободряюще: «Все будет хорошо».

Он проезжал между холмов. Шоссе змеилось среди деревьев и высокой травы. Навстречу ехал грузовик, и Таннер притушил фары; водитель грузовика сделал то же самое.

Около полуночи он выехал на развилку, и тут оказался в перекрестии слепящих огней, вспыхнувших одновременно с двух сторон. Около шестидесяти прожекторов поливали его светом слева и справа.

Таннер вжал акселератор и услышал, как где-то сзади взревели моторы. Он узнал этот звук.

Мотоциклисты. Они выскочили на дорогу и помчались следом.

Они явно не знали, за кем гонятся. Таннер мог открыть огонь из пулеметов. Он мог затормозить и сжечь их из огнемета. Или закидать гранатами. И все же не сделал ничего подобного.

Это он мог сидеть на головном мотоцикле – самозабвенно мчаться впереди своих людей, не думая ни о чем, кроме преследования… Таннером завладела какая-то странная грусть, тоска, и он отвел руку от пульта управления огнем.

Сперва попытался уйти.

Мотор ревел на полной мощности, и все-таки от мотоциклистов было не оторваться.

Когда они начали стрелять, он понял, что придется ответить. Шальная пуля могла попасть в бензобак или пробить шину.

Первые выстрелы, безусловно, просто предупреждение. Но рисковать нельзя. Если б только они знали…

Динамик!

Таннер стукнул по кнопке и схватил микрофон.

– Эй, котятки, кроме лекарств для Бостона у меня ничего нет. Лучше отстаньте от меня подобру-поздорову!

Немедленно последовал выстрел, и тогда он открыл огонь из пулеметов. Одни падали, но другие продолжали стрелять. Тогда он стал кидать гранаты. Огонь утих, но не прекратился.

Поэтому Таннер ударил по тормозам и повернул огнеметы. Пятнадцать секунд.

И наступила тишина.

Когда воздух очистился, он посмотрел на экраны.

Они валялись по всей дороге. Рядом с перевернутыми разбитыми мотоциклами дымились тела. Некоторые были еще на ногах и держали винтовки. Таннер перестрелял их по одному.

Он собрался отъезжать, когда заметил, что кто-то поднялся, сделал несколько шагов и снова упал.

Его рука застыла на рычаге передач.

Это была девушка.

Он раздумывал секунд пять, потом выпрыгнул из машины и побежал к ней.

Одна фигурка закопошилась и приподнялась на локте. Таннер дважды выстрелил и продолжал бежать, сжимая револьвер в руке.

Девушка ползла к мужчине с простреленным лицом. Вокруг Таннера на дороге валялись тела – неподвижные и подергивающиеся. Кровь и почерневшая кожа в алом сиянии стоп-сигналов машины, стоны, завывания и вонь обгоревшего мяса.

Когда Таннер подбежал к девушке, она стала проклинать его слабым голосом. В глазах ее стояли слезы.

Все вокруг были мертвы или умирали, поэтому Таннер схватил девушку на руки и понес к машине. Он откинул спинку и опустил ее на пассажирское сиденье, убрав оружие подальше. Потом завел мотор и двинулся вперед. Задний экран показал, как две фигуры вскарабкались на ноги и тут же рухнули.

Эго была высокая девушка с длинными грязными волосами. У нее был сильный подбородок и широкий рот. Под глазами синели круги. Правая сторона лица покраснела, словно от ожога. Левая штанина была порвана и пропиталась кровью. Таннер пришел к выводу, что ее задело из огнемета, и она упала с мотоцикла.