Солнце спустилось еще ниже, и небо потемнело. Судя по дорожному указателю, до Бостона оставалось 18 миль. Через десять минут Таннер зажег фару.

Затем он поднялся на пригорок и, перед тем как начать спуск, немного притормозил.

Далеко внизу сияли огни, и чуть слышно раздавался мерный колокольный звон. Бьющий в лицо ветер донес знакомый привкус морской соли.

Солнца скрылось за холмом, и Таннер ехал в бесконечной тени. Высоко в небе, меж двух черных полос, появилась звездочка… Теперь огни мерцали и по сторонам, дома стояли теснее и придвинулись ближе к шоссе.

Он почти уже на месте. К кому обратиться в городе? В Лос-Анджелесе ему этого не сказали.

Таннер потряс головой, пытаясь разогнать туман.

Улица была тиха и безлюдна. Он нажал на клаксон, и между зданий раскатилось гулкое эхо. В доме слева светился огонь.

Таннер остановился, перешел улицу и заколотил в дверь. Один телефонный звонок – и дело сделано. Изнутри не раздавалось ни звука. Он толкнул дверь и обнаружил, что она заперта.

Может быть, тут все умерли? Может быть, уже вообще не осталось живых?… Придется вламываться. Таннер сходил к мотоциклу за отверткой и вернулся к двери.

Выстрел и звук двигателя он услышал одновременно.

Таннер быстро повернулся и стал спиной к стене, сжав в руке гранату.

– Стой! – раздалось из мегафона на подъехавшей машине. – Стреляем без предупреждения!

Таннер покорно поднял руки на уровень головы.

В машине были двое полицейских, и тот, кто сидел на месте пассажира, нацеливал в живот Таннера револьвер.

– Ты арестован, – объявил он.

Водитель вылез из машины, обогнул ее спереди и медленно приблизился, позвякивая наручниками.

– Ну-ка, давай ручки…

И Таннер протянул ему чеку от гранаты.

Полицейский тупо уставился на нее, и в его глазах вспыхнул ужас.

– У него бомба!

Таннер криво усмехнулся.

– Заткнитесь и слушайте. Или стреляйте, и тогда вместе отправимся на тот свет. Мне надо добраться до телефона. Ящик на багажнике мотоцикла полон сыворотки Хавкина. Я привез ее из Лос-Анджелеса.

– По Долине на мотоцикле?!

– Моя машина сдохла на полпути от Олбани, как и те ребята, которые хотели меня остановить. А теперь заберите лекарство и доставьте его куда следует.

– Как вы себя чувствуете, мистер?

– Мне нездоровится. – Таннер выдавил ухмылку. – Пока держусь, но рука устала.

Он вытащил из куртки письмо и передал его полицейскому с наручниками.

– Моя амнистия. Выдана Калифорнией на прошлой неделе.

Полицейский открыл конверт и вытащил бумагу.

– Похоже на правду, – произнес он. – Выходит, Брейди доехал…

– Брейди мертв, – оборвал от Таннер. – Послушайте, мне плохо. Сделайте что-нибудь!

– О боже, держите эту штуку крепко! Садитесь в машину. Сейчас, мы только снимем ящик – это одна минута! Потом подскочим к реке, и вы бросите гранату. А пока держите ее изо всех сил!

Они отвязали ящик с лекарством и поставили на заднее сиденье. Правое переднее стекло опустили, и Таннер сел рядом с водителем, высунув руку наружу. Взревела сирена.

Боль постепенно распространялась по всей руке до плеча. Как было бы приятно разжать пальцы…

– Где вы тут держите свою поганую реку?

– Еще чуть-чуть, осталось совсем немного.

– Поспешите… – выдавил Таннер.

– Заедем на мост – и бросайте как можно дальше.

– Проклятье, у меня нет сил…

– Жми, Джерри!

– Я жму, кретин, но мы не на крыльях!

– Мне дурно… Я, кажется, вырубаюсь…

Машина внеслась на мост и с диким скрежетом остановилась. Таннер не успел открыть дверцу, как оба полицейских уже были около него. Он пошатнулся, и они подхватили его, подвели к ограждению.

– По-моему, я не…

Он выпрямился, отвел руку назад и швырнул гранату. Далеко внизу раздался взрыв, и вода забурлила.

Полицейские вздохнули, а Таннер хрипло рассмеялся.

– Со мной все в порядке. Я вас просто подкалывал.

– Ах ты!…

Потом он упал, и в свете фонарей они увидели, как разлилась по его лицу мертвенная бледность.

18

Весной, в день открытия памятника Черту Таннеру, когда заметили, что на постаменте выцарапаны непристойные слова, никто не догадался спросить у очевидного виновника, зачем он это сделал. А на следующий день было уже поздно, потому что он исчез из Бостона, не оставив своего адреса. Одну из украденных в тот день машин в городе никогда больше не видели.

Бронзового Таннера на бронзовом «Харли» почистили и вновь спрятали под покрывалом, дабы сохранить для грядущих поколений. Но ветер, врывающийся на городскую площадь, все так же наносит грязь, и небеса выливают на него нечистоты.