Они дружили с детства. Когда им было по двенадцать лет, он признался ей в любви, она ответила взаимностью. Они написали клятву любви и верности, и, запечатав ее в бутылку, закопали под старым дубом. Спустя четыре года под этим же дубом они познали друг друга. Они любили друг друга лежа на голой земле, осенние листья прилипали к телам и они были так счастливы, что позабыли о времени. Она вернулась домой лишь под утро, с растрепанными волосами и с рассеянной улыбкой. Родители, знавшие о романе детей и не препятствовавшие ему, прочитали ей лекцию о том, как она молода, и сколько еще нужно всего добиться в жизни, прежде чем совершать опрометчивые поступки. А на следующий вечер, она как сумасшедшая бежала к старому дубу, чтобы еще раз испытать минуты сладости от сближения с любимым человеком. Об их головокружительном романе знали все. Кто-то осуждал, кто-то завидовал. А они просто любили друг друга. После окончания школы она поступила в институт на факультет гражданского строительства, он поступил туда же. Всегда и всюду они были вместе. После окончания института они уехали из родного города. Устроились работать в одну строительную фирму, добились успеха и стремительно продвинулись по карьерной лестнице вверх. Они купили большой дом, в надежде, что в скором времени в нем зазвенят детские голоса. Время шло. Беременность не наступала. Все чаще у Зои случались нервные срывы. Ей пришлось оставить работу и заняться медицинским обследованием и лечением. Всю заботу о ее лечении, содержании дома и семьи взял на себя Алексей. Ему приходилось подолгу работать, задерживаясь в офисе по вечерам. По несколько раз в день они созванивались. А когда он уезжал в командировку, даже издалека он баловал ее своим вниманием, присылая ей трогательные письма полные любви. Случалось так, что он уже приезжал, а письмо приходило позже. И тогда они вечером усаживались возле камина на мягкий теплый ковер, и читали его вслух, крепко обнявши друг друга.

Ей казалось, что так будет всегда. И теперь, когда их семья разбилась вдребезги, как хрустальный бокал, она все же не до конца понимала суть происходящего. Она ждала. День и ночь, вслушиваясь в звуки и вглядываясь в окна. Она надеялась, что Алексей обязательно вернется. Но шли дни, а его не было. Вот уже несколько дней Зоя не знала ничего о муже. Он не писал, не звонил и не приходил. Всю жизнь, сколько она себя помнила, он всегда был рядом. Никогда они не разлучались надолго, за исключением тех командировок, в которые Алексей был вынужден уезжать по работе. Постепенно ожидание стало превращаться в тоску и боль, которую она не могла больше выносить. С ней случился нервный припадок.

Очнулась она уже в больнице. Первая мысль, которая посетила ее голову, была о Темочке. Где он? Что с ним? В палату вошла женщина в белом халате, по всей видимости, она была врач.

— Что со мной? Где мой ребенок? — спросила Зоя.

— Молчите. Вам пока не надо разговаривать поберегите силы. У вас произошел нервный срыв. Ничего, полежите у нас несколько дней, прокапаетесь, подлечитесь. Все будет хорошо. А ребеночка вашего органы опеки увезли, побудет пока в доме малютки, если конечно у вас нет родственников. Родственники то у вас есть?

— Муж. Но он пропал. Мама живет в другом городе, — по щекам Зои покатились слезы, — а можно мальчик со мной здесь побудет?

— Нет, что вы. Это у нас запрещено.

— Но как же так, мне надо к нему. Как же он там без меня? — Зоя умоляюще смотрела на врача, из глаз ее текли слезы, — отпустите меня.

— Как же вы в таком состоянии будете ухаживать за ребеночком? Нет уж, Зоя Викторовна, давайте мы с вами несколько дней полежим, наберемся сил, а когда кризис минует, мы выпишем вас из больницы. Я могу позвонить в дом малютки и поинтересоваться как ваш малыш, хотите?

Зоя кивнула головой.

Вечером к Зое в больницу пришла приятельница Ленка. Ленка работала вместе с Алексеем, и они дружили семьями.

— Ну как же так, Зоя? Почему ты нам не позвонила? А, как же Алексей? Алексей знает о том, что ты здесь? Он улетел, а ты здесь совсем одна… — тараторила Ленка.

— А куда улетел Алексей? — удивленно спросила Зоя.

— Как куда? Ему позвонили из клиники, сказали, что примут мальчика на лечение, Алексею нужно подписать там какие-то бумаги… — удивленно сказала Ленка.

— Какого мальчика?

— Как какого? Дениску конечно. Зоя, я ничего не понимаю. Ты, что ничего не знаешь? Дениска болен, ему нужна операция. На сердце. Алексей несколько месяцев собирал деньги, наша компания проплатила пятьдесят процентов от стоимости операции. На днях они должны были лететь с Дениской в клинику… Ты знаешь, это здорово, что вы усыновили мальчишку. Не каждый возьмет на себя ответственность взять больного ребенка, а вы с Алексеем молодцы. Вы герои. Мальчишка ведь совсем был никому не нужен. Думаешь, почему его шесть лет никто не усыновлял? Больные дети не нужны никому. Ты давай тут, не расклеивайся, поправляйся поскорее. С Темочкой все в порядке, мы видели его, но нам его не отдают. Говорят, что только близким родственникам. Нужно позвонить твоей маме, что бы она приехала и забрала малыша…

Из глаз Зои покатились слезы. Перед ее глазами стоял Дениска. Только сейчас она вспомнила, насколько мальчик выглядел болезненным. Худенький с большими глазенками, он не выходил из ее головы. Алексей знал о его болезни, но ничего не сказал ей. О болезни мальчика знали все, кроме нее. Алексей, как всегда жалел Зою, и не хотел доставлять ей лишние заботы и тревоги, взяв на себя ответственность по воспитанию и теперь уже лечению мальчика. Все услышанное не укладывалось в ее голове. Нужно было что-то делать. Найти Алексея, просить прощения и возвращать Дениску из детского дома. Она поднялась с постели, выдернула капельницу. Ее сердце стучало, готовое выскочить из груди. В глазах ее потемнело, она пошатнулась и упала в обморок.

Всю жизнь Филипп пребывал в своих иллюзиях, которые согревали его сердце лучше любой женщины и не желал менять свой образ жизни, сторонясь людей. Он любил придуманный им мир, любое вмешательство в него для него было катастрофой. Он был обидчив и завистлив, ему казалось, что никто в мире не понимает его тонкой израненной души, и поэтому всячески сторонился дружбы и общения. Дружить он не умел, в действиях других людей он видел потребность использовать его. Любви он никогда не знал, женщины казались ему лживыми и эгоистичными. Сейчас, когда, казалось его, признал мир, он был на вершине блаженства. На него смотрели, им восхищались, это было то признание, о котором он мечтал всю жизнь. Известность и деньги сделали свое дело, Филипп выбрался из своей скорлупы, оставив в ней свою нищету и старую мачеху, из дома которой он ушел незамедлительно после получения гонорара за книгу. Отец к тому времени давно уже умер, и Филиппа больше ничего не держало в этом доме.

На одной из презентации книги к нему подошел молодой человек с широкой улыбкой на лице.

— Привет Филя! Подпишешь мне книгу? — он протянул книгу Филиппу для автографа.

— Мы знакомы? — спросил Филипп.

— Да, друг… быстро ты забыл друга детства. Я Вовка. Вовка Светлов. Помнишь меня? Детство…крыша… газировка… — молодой человек слегка прищурился.

Конечно же, Филипп помнил его. Они прожили в одном дворе много лет, в детстве они дружили, вместе ходили в школу, вместе бегали к Федору Николаевичу послушать интересные истории. Потом Вовка переехал с родителями жить в другой город, кажется, им тогда было лет по четырнадцать-пятнадцать.

— Почему на обложке нет имени Федора Николаевича? Это ведь его книга. Верно? — Вовка все так же смотрел, прищурившись, словно хотел понять, что-то очень важное. А может быть, даже понимал.

— Давай не будем это обсуждать здесь, — Филипп быстро подписал книгу и, захлопнув, передал ее Вовке, — у меня презентация, читатели… вечерком встретимся. Ты надолго здесь?

— Недели на две, приехал родственников навестить. Вечером в семь, в чайной у парка жду тебя.