– Гордыня считается одним из смертных грехов, - проговорил он.

– Тогда сам от нее избавься! - огрызнулся убийца.

Кейн благодушно усмехнулся и закрыл глаза.

Энтрери покрепче сжал рукоять кинжала, готовясь мгновенно выпустить на свободу его страшную силу. Правда, он сам не очень верил, что ему удастся это сделать, даже если бы они оказались с Кейном один на один. Невидимая власть монаха над ним была столь сильна, а тело так быстро выполняло его приказы, что Энтрери наверняка был бы если не убит, то обездвижен точно еще до того, как клинок выполнил бы свою работу.

Когда мастер Кейн вновь открыл глаза, лицо его было торжественно-безмятежным, и Энтрери почти сразу почувствовал себя свободным.

– Я больше не держу тебя, - сообщил Кейн и так быстро отнял ладонь, что убийца этого даже не заметил.

– Почему ты уступаешь его требованиям? - в ярости бросила Кристина.

– Потому что они справедливы, - ответил Кейн. - Я сообщил ему об условиях освобождения и выпустил. Если мы не верим, что он примет наши условия, может, и отпускать его не стоило?

– Может, и не стоило, - согласилась Кристина.

– Он свободен, - сказал Гарет, - по справедливому решению суда. Но это нападение…

– Имело свои причины и, в конце концов, ничего не меняет, - заверил его Кейн.

Энтрери спрятал кинжал, а Гарет увлек Кристину и Дугальда обратно в зал.

– Я пропустил что-то интересное? - раздался вдруг донельзя знакомый голос.

– Полагаю, это он меня сторговал? - уточнил Энтрери у монаха.

– Твой друг-дроу умеет убеждать, у него всегда козырь в рукаве, - подтвердил тот.

– Вот уж точно.

* * *

Вскоре Энтрери шел бок о бок с Джарлаксом по булыжной мостовой, совсем не чувствуя себя свободным. Из башни Гарета он, конечно, вышел. Но не все темницы сделаны из камня и железных решеток, подумал он и нащупал волшебную флейту, заткнутую сзади за ремень. Чем стал для него этот инструмент - тюрьмой или ключом от тюремного замка, Энтрери так и не решил.

Солнце быстро садилось за горами по ту сторону маленького озера, за приятелями бежали длинные тени. Уже чувствовалось холодное дыхание вечернего ветра.

– Пока вы тут ходите, песни поете, как будто сам черт вам не брат, - заголосил кто-то позади них.

Джарлакс обернулся, а Энтрери недовольно скривился.

– Я буду сидеть, ворчать и пыхтеть, жизни нисколько не рад? Нет, я лучше напьюсь, от пуза нажрусь и девчонку щипну за зад! А-ха-ха! - закончил Атрогейт. - Эй-эй! Черная лысина! Погоди-ка, а то моим коротким ножкам за тобой не угнаться! Обнимать я тебя, конечно, не стану, но спасибо, что вытащил меня из этой дыры!

– Ушам своим не верю, - чуть слышно процедил Энтрери.

– Он нам полезен, - сказал Джарлакс. - Сильный как бык, не унывает.

– И выносить его можно с трудом.

– В последнее время ему не слишком-то весело было из-за дел с Цитаделью. Пусть радуется.

– А я-то надеялся, ты меня выручил, обменяв на него, - довольно громко сказал Энтрери, подождав, когда Атрогейт подойдет совсем близко.

– А-ха-ха! - разразился тот громовым хохотом. Убийца подумал, что оскорбить или обидеть толстокожего дворфа просто невозможно.

– Артемис, ты несправедлив. - Джарлакс с притворной горечью прикрыл глаза. - Я никогда не бросаю друзей.

Энтрери хмыкнул.

– Поверь, когда я узнал, что Нелликт забрал Калийю прямо из ее комнаты в Воротах Ваасы и Цитадель… - начал дроу и оборвал себя на полуслове, заметив, как глаза приятеля расширяются от ужаса.- Знаешь, добраться до логова Нелликта было непросто, - добавил он.

– Где она?

– В полном порядке, вон в той таверне, в хорошем номере, - ответил дроу. - Я никогда не бросаю друзей.

– Ее забрал Нелликт?

– Угу-угу, - вмешался Атрогейт. - А твой лысый черномазый дружок забрал у Нелликта башку и поставил ее перед троном Гарета, вот так-то. А-ха-ха! Хотел бы я посмотреть, как Кристина скривилась!

Энтрери пристально поглядел на Джарлакса, а тот, отвесив поклон, сказал:

– Твоя дама тебя ждет. Под страхом смертной казни мы трое должны покинуть земли Бладстоуна в течение десяти суток, но свободный денек, я думаю, у нас все же есть. Может, уговоришь Калийю ехать с нами.

Энтрери растерянно молчал. Когда он заставил Джарлакса уйти через портал, то думал, что больше никогда его не увидит, однако последние события: неожиданное освобождение, появление дворфа, вести о Калийе - накрыли его с головой, как океанская волна. Теперь она откатывалась, как будто увлекая и его за собой.

– Ступай к ней, - тихо и серьезно сказал Джарлакс. - Она обрадуется.

– И пока ты будешь с ней развлекаться, я, пожалуй, пойду поскорей надираться! - провозгласил Атрогейт и разразился идиотским смехом.

Энтрери метнул в Джарлакса острый взгляд, а тот сделал приглашающий жест в сторону таверны.

* * *

Джарлакс с Атрогейтом подождали, пока Энтрери поднимется по лестнице в «Последний привал», самую лучшую гостиницу Бладстоун-Виллиджа, где предлагали чистые комнаты, хорошее эльфийское вино и красивый вид на Белое Дерево со всех балконов.

И Атрогейта, и Джарлакса в городе знали. Один прославился своими подвигами на севере и мастерским владением кистенями, а второй был дроу, и этого оказалось вполне достаточно!

Однако сегодня все встречные поглядывали на них с подозрением.

– Похоже, новость о том, что Гарет нас помиловал, сюда пока не дошла, - заметил Джарлакс, усаживаясь на стул в дальнем углу обеденного зала.

– Ничего себе «помиловал»! - воскликнул Атрогейт. - Хотя я не прочь убраться из Бладстоуна. Особенно учитывая, что Цитадель наверняка захочет отплатить за Нелликта.

– Это точно,- согласился дроу и повернулся к служанке, чтобы скрыть улыбку.

Им едва успели принести первый заказ - Джарлаксу вино, а дворфу мед, - как в дверях таверны неожиданно появились старые знакомые темного эльфа.

– Кажется, я еще никогда не видел у тебя такой изумленной рожи, - глядя на него, сказал дворф.

– Поверь мне, это случается очень редко, - отозвался Джарлакс, не отводя взгляда от сестер-драконов.

– Чего, завел зазнобу, да? - подмигнул Атрогейт и разразился хохотом, когда женщины направились к их столику.