Никогда, пожалуй, Джарлакс Бэнр не видел взгляда, полного большего презрения и горечи, чем тот, которым Энтрери наградил свою любовницу. Потом он вздохнул, и женщина, решив, что гроза миновала, отважилась поднять на него глаза и с робкой улыбкой промолвить:

– Ты же не сделаешь мне больно, правда?

Она хотела подластиться к нему, быть милой, но дроу видел, что для Энтрери ее слова прозвучали как издевательство.

Убийца погладил ее по щеке, но внезапно взгляд его стал жестким, челюсти сжались, и он крепко схватил Калийю за горло. Выпучив глаза, она обеими руками вцепилась в его пальцы.

Волоча женщину за собой, он сделал несколько шагов и толкнул ее с чудовищной силой. Она упала на жалюзи, выбила стекло, вывалилась из окна и, успев всего раз вскрикнуть, пролетела десять футов и грохнулась на мостовую.

Энтрери обернулся к Джарлаксу.

– Лучше бы убить ее, - сочувственно проговорил дроу. - Она слишком опасна.

– Заткнись!

Джарлакс вздохнул.

– Если ты убьешь ее, то отправишься следом за ней, обещаю! - пригрозил наемник.

Темный эльф развел руками. Некого винить, ведь он сам подсунул убийце волшебную флейту, надеясь открыть его сердце, так долго защищенное толстой броней от мук любви.

Она быстро замерзла. Порезы и раны по всему телу кровоточили, и вдобавок, попытавшись выбраться из груды битого стекла и щепок, Калийа поняла, что одна нога ее не слушается.

Похоже, смерть пришла. Так она и умрет - несчастная, замерзшая, голая, с головы до ног в крови, на улице, на виду у всех. Жить все равно не хочется, незачем, все рухнуло.

Ее угораздило влюбиться в мужчину, убившего единственного близкого ей человека, дорогую Париссу, и она не сумела с этим справиться. Решиться уехать из дому не смогла, распрощаться с Энтрери было невыносимо, и потому она стала пестовать в себе жажду мести, пытаясь тем самым оградить себя от сердечной раны, которую причинил бы ей возлюбленный, уехав и бросив ее.

Но ничего не вышло.

И вот она умирает и даже рада этому. Страдая от боли и холода, Калийа поводила пальцами по битому стеклу в поисках подходящего осколка. Нащупав длинный, как кинжал, кусок, она зажала его в кулаке и поползла за угол, в переулок, где можно было свести счеты с жизнью, не опасаясь, что ее увидит какой-нибудь любопытный прохожий.

Едва дотащившись до угла, она тяжело откинулась на стену, хрипло дыша и кашляя кровью. Собственно, ей даже не требуется прилагать усилий - она и так умрет от ран и потери крови. Но тогда придется долго ждать, страдая от боли.

Калийа поднесла осколок к горлу. Перед глазами возник образ Энтрери, вспомнилось, как они занимались любовью, но она, приложив усилия, отогнала от себя мысль о любовнике. Вместо этого Калийа представила Париссу, ждущую, раскрыв объятия, когда подруга присоединится к ней в ином мире.

Калийа зажмурилась и занесла руку, но вдруг кто-то перехватил ее запястье. Она открыла глаза и с ужасом увидела перед собой темного эльфа, а за ним еще нескольких, с любопытством разглядывающих ее. Женщину охватил такой страх, что она сразу забыла о боли и холоде.

– Мы еще не закончили, - проговорил кто-то.

Темные эльфы расступились, и вперед вышел тот самый дроу, которого она только что видела наверху; Энтрери рассказывал о нем и называл Киммуриэлем.

– Может, мы и разрешим тебе распрощаться с жизнью, когда придет пора, - продолжал он. - И даже поможем это сделать, хотя вряд ли наши методы придутся тебе по вкусу.

Двое дроу рывком подняли полукровку на ноги и вывернули руку, чтобы она бросила стекло.

– Хотя, пожалуй, Подземье понравится тебе еще меньше, - добавил Киммуриэль. - Не справишься с обязанностями, и мы решим, что будет для тебя хуже.

– Какие обязанности? - едва слышно прошептала Калийа.

Дроу утащили ее с собой.