Где страшен миномет?

На открытой местности – там осколки косят все подряд.

Вот и не осталось на поле немецкой пехоты – не по кому минометам стрелять. А танкам миномет не страшен. На территории же складов все сидели в укрытиях, поди еще достань их там! До зениток же минометы не доставали, там и вовсе нечего беспокоиться.

Разом немецкий командир возможные потери минимизировал, уважаю!

Ну а раз он такой весь из себя умный, то и дальнейшие действия просчитал. Пошла уже наверняка команда соответствующая и на засадные группы, приведены они в максимальную боеготовность. И ждут нас…

Так, минуточку, что-то я отвлекся!

Откуда вышли танки?!

Зенитка моя стояла слева от складов, если из лесу смотреть. За спиною – железная дорога. А танки шли…

Справа они шли, под углом к складам.

То есть из лесу они вышли, не со стороны погрузочно-разгрузочной платформы.

А что у нас там, в лесу?

Вспоминаю фотоснимки. А нет там ничего. Дорога есть, это так. И куда же она ведет? Да фиг ее знает, на снимках этого не видать.

Деревенька там есть, это я помню. Еще постройки какие-то присутствуют… И все. Нет там больше ничего интересного.

Это что же выходит, танки просто так в лесу стояли, атаки ожидаючи? Что-то я с трудом в это верю, не складывается картина никак. Немец что, все это спланировал, все, собака, предусмотрел, а танки просто так в лес загнал?

Нет.

Не мог так поступить умный фриц.

Чего-то мы еще не знаем или не понимаем…

Присев на пенек, Малашенко обвел взглядом окружавших его бойцов:

– Все подошли?

– Нет, товарищ лейтенант.

– Командиры взводов где?

– Комвзвода-два, лейтенант Печельский, убит, на поле остался. Комвзвода-три, ефрейтор Никонов, пропал где-то. Бойцы подошли, а его самого нет, – ответил кто-то из разведчиков.

– Ларичев? – нашел взглядом старшего сержанта Малашенко. – Принимаете второй взвод. Олиференко – третий. Провести перекличку, проверить оружие и снаряжение.

– Есть, товарищ лейтенант!

– Через десять минут доложите!

– Есть!

Десантников лейтенант не ждал – у них свой маршрут отхода. По первым прикидкам, уцелело менее половины личного состава – потери страшные! Да, немцев удалось сбросить с хвоста, но он совершенно этим не обольщался. Сейчас там перегруппируются, прикинут хрен к носу – и организуют погоню по всем правилам. Плавали – знаем. Как воевать в своем тылу с разведчиками противника – немцев учить не надо, те еще мастера…

Перекличка утешения не принесла, скорее даже наоборот.

В строю осталось двадцать семь человек, при двух ручных пулеметах. А утром на позиции выдвинулись семьдесят восемь…

Да, вполне возможно, что кто-то еще пробирается к месту встречи, кто-то, вероятно, ранен и не может быстро передвигаться. Очень даже возможно, но здесь и сейчас их нет.

Рота разгромлена, чего уж тут ваньку валять… Задание не выполнено, потери… Ладно, об этом после.

Из подъехавшего «Кюбельвагена» выбрался худощавый обер-лейтенант. Нашел глазами Хайнеманна, поправил китель и подошел к командиру. Поднес руку к козырьку фуражки:

– Герр майор!

– Как дела, Аксель?

– Все идет по плану, герр майор.

Хайнеманн прихватил офицера за локоть и отошел чуть в сторону от внимательного начальника складов – тот уже навострил было уши, вслушиваясь в чужую беседу.

– Не при всех, Аксель…

Обер-лейтенант понимающе кивнул, ему не нужно было ничего объяснять.

– Итак?

– В нападении на склады, герр майор, принимали участие разные подразделения.

– Так!

– Помимо диверсантов…

– Кто они, удалось установить?

– Удалось. Разведывательная рота двести восемьдесят шестой стрелковой дивизии. Командир – старший лейтенант Горячев, но он сейчас здесь не присутствует. Командование осуществляет лейтенант Малашенко.

– Хорошо! А прочие нападающие – кто это?

– Минометный взвод. Это русские парашютисты. Командир – лейтенант Григорьев. Саперный взвод – командир лейтенант Анисимов.

– Даже парашютисты? Однако! Какова общая численность нападавших?

– Около ста пятидесяти человек. Плюс-минус десять-пятнадцать солдат.

– Пусть будет плюс… Потери?

– Наши?

– Об этом потом! Противника!

– Не менее пятидесяти процентов от общей численности. И это только те, кого мы уже успели найти! Саперы погибли практически все. Парашютисты… Мы их обложили в лесу, шли на звуки выстрелов из минометов. Сначала все пошло более-менее нормально, их отбросили от огневых и даже окружили. Потом они как-то ухитрились подорвать свои минометы, при этом мы потеряли чуть менее десяти человек. Кольцо оказалось разорвано, парашютисты этим воспользовались и вырвались. Правда, двенадцать человек русских так там и полегли. Среди прорвавшихся большое количество раненых, далеко они не уйдут, догоним.

– Так! А разведрота?

– Практически разгромлена. В лесу до сих пор подбирают тела погибших. По моим прикидкам, удалось уйти далеко не всем. Мы предположительно можем прикинуть их путь отхода, там уже все приведено в боеготовность, ждем.

– Ну что ж, Аксель! Свой Железный крест вы заработали честно! Кстати, кто перенаправил удар танков? Их командир сам сообразил?

– Никак нет, герр майор, это был мой приказ. Рисковать прорывом русских на территорию складов… это уж слишком!

– И правильно! Я отмечу это в рапорте!

Майор удовлетворенно потер руки. Пока все, абсолютно все складывалось именно так, как он и планировал. Эффективно устроенная засада – это, разумеется, одно… Но нет большой чести и заслуг в том, что ты подловил на приманку глупого медведя. А вот загнать убегающего по лесу зверя, запереть его пулеметами на открытом месте и красиво пленить остатки убегающих диверсантов – это уже совсем другие дела!

Да и кроме того… есть и иные соображения, о которых пока рано распространяться. Но они имеют место и стоят как бы и не поболее всех прочих!

Да, обер-лейтенант Генце свой Железный крест заслужил! Но кто сказал, что это будет единственная награда за столь блестяще спланированную и проведенную операцию? Да, все, кого Хайнеманн привлек к делу (даже и этот спесивый гауптман со складов), свою задачу выполнили. Кто лучше, а кто хуже – разговор ныне не об этом. Истинные масштабы произошедшего может представить только автор замысла. Ну а вышестоящее руководство, в свою очередь, оценит уже весь замысел. И это – далеко не один Железный крест. И не только Железный крест…

А вот тут где-то и должно быть место сбора…

Пригнувшись к земле, забираюсь на пригорок и осматриваюсь. И где здесь у нас часовой? Должен же быть!

Есть такой – из-за пня выглядывает кончик винтовочного ствола.

Общий пароль (благодаря настойчивому напоминанию, таковой у нас теперь всегда присутствует) как раз для таких ситуаций и придуман. Ну, вот вернулся боец после некоторого отсутствия, текущего пароля не знает, да и не может, ввиду неосведомленности. Это в своем тылу можно заранее часовому показаться, дабы никаких резких действий он не предпринял с перепугу. Встать спокойно (под прицелом, ага…) и разводящего подождать.

Так то в тылу, если кто еще не просек.

В своем.

А во вражеском как быть?

Пошумишь тут в кустах – и схлопочешь пулю… Нет, не хочу.

Патроном постукиваю по стволу винтовки. Раз-два, раз-два, раз-два-три-четыре.

О!

Дернулся постовой, зашевелился ствол.

Раз-два-три.

Раз.

Раз-два.

Ответ правильный, теперь можно и башку высунуть, по крайней мере стрелять сразу не станут.

– Товарищ старшина?!

– Я, Горбатов. Где все?

– По ложбинке пройдите, потом налево…

Когда из кустов появился старшина Красовский, Малашенко этому ничуть не удивился. Максим вообще обладал редкой способностью выходить сухим из воды и выбираться живым из всяких неприятных ситуаций.