Тазендра, поклонилась ему, не сходя с лошади, а эта лошадь, как отметил Пиро, была несколько больше, чем конь Драконлорда, и сказала, — И вам, мой дорогой Драконлорд. Меня зовут Тазендра Лавоуд. Вы заметили, что дождь закончился?

— Лавоуд? — сказал Драконлорд

Тазендра поклонилась.

— Хорошо, Тазендра Лавоуд, я Рюнаак э'Терикс и это — он указал на джентльмена рядом с собой — мой сержант, Магра э'Лания. Я командир подразделения Императорской Армии Его Величества Каны Первого, Императора Драгейры, Принца Канефтали, Герцога Каны, Графа Скинтера, Уайтсайда и…

— Да, да, — сказала Тазендра, — я не сомневаюсь, что у него есть еще много других титулов. Ну, я сама баронесса Даавия, и, конечно, у меня еще есть и другие титулы. Но я задала вам вопрос, мой дорогой Рюнаак.

— Вопрос? Ах, да, я отвечу на ваш вопрос, конечно. Я тоже заметил, что дождь больше не идет. Но теперь я хотел бы узнать имена ваших спутников и что вы делаете здесь.

— На самом деле, — сказала Зарика, — вам нет никакого дела до того, что мы делаем здесь, мой дорогой Рюнаак. Мое имя Зарика, из Дома Феникса, у меня нет никакого титула, и я думаю, что вы заинтересованы только в одном: узнать, как мы относимся к претензиям Лорда Скинтера. Ну, это правда?

Рюнаак нахмурился. — Кто из вас командир?

Зарика пожала плечами. — Мне представляется, что если кто нибудь и есть, то это я. И, что относительно моего вопроса?

Рюнаак кивнул, — Да, вы проницательны. Это именно то, что я желаю узнать.

— Тогда я скажу вам.

— Я буду чрезвычайно признателен, если вы сделаете это, миледи.

— Вот ответ: мы считаем его выскочкой, простым генералом, каких тысячи, и мы полностью отвергаем его претензии. — Свои слова Зарика сопроводила самым изысканным поклоном.

Рюнаак, несмотря на поклон, вовсе не обрадовался ответу. — Вы понимаете, — сказал он, — что такой ответ, скорее всего, не заставит меня полюбить вас.

— Да, но это правда, а мне говорили, что правда всегда что-нибудь да значит.

— Действительно значит. И даже так много, что нельзя бесполезно бросаться ею; особенно тогда, когда такие действия могут быть опасными.

Он сказал это достаточно угрожающим тоном, но Зарика в ответ сказала, — Опасными? Нам? — Она внимательно посмотрела вокруг. — Как, здесь есть еще кто-то, кого я не могу увидеть?

— Вот, — тихонько сказала Тазендра Китраану. — Хорошо сказано. Это самое малое, что можно сказать о маленькой Феникс.

И опять Рюнаак не обрадовался ответу. Более того, он стал просто несчастлив, вытащил меч и направил его так, что конец уставился прямо в грудь Зарике. Остальные десять солдат, командиром которых он был, не остались только наблюдателями и тоже вытащили свое оружие.

Пиро почувствовал, как сердце застучало у него в груди, тем не менее к его чести мы должны сказать, что хотя он даже спрашивал себя, как он будет вести себя в том, что выглядело как первый бой, и надеялся, что не струсит в этом бою, его меч был уже в руке. Тазендра, со своей стороны, даже не подумала вынимать меч. Вместо этого она повернулась к Зарике и спросила, — У вас есть какие-нибудь инструкции?

Теперь сама Зарика потянулась к мечу, который, несмотря на тонкость, был из хорошей стали и вполне приличной длины. Она вытащила его мягким движением человека, который знает как это сделать, и сказала, — Инструкции?

— Да. То есть я хотела сказать, не хотите ли вы оставить одного из них в живых, как пленника.

— А. Нет, в этом нет никакой необходимости.

— Очень хорошо, — холодно сказала Тазендра и потянулась к своему мечу, висящему за плечами, крепко ухватила его и вытащила, одновременно дав шпоры лошади и послав ее вперед, маневр кавалериста, старый как воин на коне, так что без всякого предупреждения она оказалась рядом с Рюнааком, и лезвие ее меча опустилось прямо на его голову. В ответ Рюнаак, захваченный врасплох, без малейшего колебания упал с лошади, убитый наповал.

— Не хотите ли вы отдать приказ к атаке? — сказала Тазендра.

— Это будет бесполезно, — ответила Зарика.

Пиро, должны мы сказать, вначале почувствовал, как его охватило странное ощущение. Странное, должны мы добавить, потому что это было не беспокойство по поводу собственной жизни, но скорее, внезапное замешательство по отношению к Зивре, то есть Зарике. Он всегда относился к ней с большой любовью, но, однако, никогда не думал о возможности, когда в ситуации, когда сталь была против стали, она будет так держать оружие в своей руке, как если бы была совершенно привычна к таким спорам. Ощущение было такое, как если бы она внезапно стала совсем другим, незнакомым человеком, и это сбивало его с толку.

Одновременно, будущее действие — то есть спор стали против стали, где ставкой была жизнь — заставило кровь хлынуть ему в голову, огонь битвы побежал по жилам. Увидев, что сделала Тазендра, Пиро, не думая, ударил пятками по бокам лошади и послал ее вперед на полной скорости. На самом деле он еще не знал, что должен сделать, но знал, что вначале надо рвануться вперед, это правильный путь; и когда увидел перед собой вооруженного врага, запаниковавшего после такой быстрой смерти командира, Пиро, не теряя времени, нанес хороший удар, который так получилось, попал солдату по правому боку. Пиро не знал наверняка, какое эффект произвел его удар, но, прежде, чем он сумел узнать, лошадь уже вынесла его из битвы, так что ему пришлось резко натянуть поводья и повернуться, чтобы понять, что он должен делать дальше.

Пока Пиро смело и достаточно эффективно атаковал врага, остальные не сидели сложа руки. Тазендра, не удовлетворившись смертью Рюнаака, опять дала лошади шпоры, бросилась на ближайшего солдата и покончила с ним почти тем же способом, так ударив его мечом по шее, что почти снесла ему голову. Одновременно Зарика бросила вперед свою лошадь, держа меч перед собой в вытянутой руке, так что, на самом деле, он скорее стал копьем, так что Драконлорд, на которого была направлена эта атака, поторопился уклониться от того, чтобы его насадили на меч, как на вертел, упал с седла и был затоптан собственной лошадью, которая внезапно впала в панику. Китраан, который умел сражаться мечом, сидя верхом на лошади, и, более того, имел преимущество, напав на не ожидавшего это врага, сумел нанести ему глубокую рану в руку, державшую меч, после чего повернулся и напал на другого, который, после обмена парами ударов, видя, что его товарищи падают слева и справа, заставил свою лошадь сделать пару шагов назад, после чего повернулся и поспешил выйти из боя, поскакав на запад с максимальной скоростью, с которой его лошадь могла нести его.

Что касается лакеев, то Мика напал на врагов так же храбро, как и Китраан, держа свою верную табуретку за одну ножку, и размахивая ею как сумасшедший. Правда, табуретка просвистела так близко от Лара, что только мгновенная реакция спасла лакея Пиро от неприятной раны в голову; но намного более важно, что один из солдат не сумел уклониться вовремя и получил удар тяжелым деревянным предметом в лицо, удар, сломавший ему нос, выбивший несколько зубов, вышибивший его с лошади и выпустивший из него изрядное количество крови.

Лар, единственный из всех не имевший оружия, никого не бил; но тем не менее и он поучаствовал в атаке, испустив пронзительный свист в добром стиле банды разбойников; он научился этому от бандитов, с которыми был связан и от которых узнал о действенности таких громких криков для устрашения врага.

Все это, или, скорее, результаты всего этого, и были тем, что увидел Пиро, повернув свою лошадь. Более того, он увидел, что те из врагов, которые были не ранены и все еще сидели на лошадях, были совершенно деморализованы — на самом деле настолько, что все, как один, повернули своих лошадей и последовали за последним противником Китраана, который так предусмотрительно бросил схватку, в результате чего Пиро и его друзья остались полными хозяевами поля боя.

Тазендра направила свою лошадь к Зарике и сказала, — Должны ли мы преследовать?