— Как я уже имела честь сказать вам, я Наследница трона, который, таким образом, остается у Фениксов. И у меня хватило ума прийти к вам сюда через Дороги Мертвых, а ведь я еще жива. И у меня есть помощь от Чародейки Горы Дзур. И у меня есть желание и воля сделать то, что я должна сделать. Все это вы знаете. Что вам еще нужно?

— Я сейчас скажу тебе, что мне еще нужно… — начал было Ордвинак, но, на этот раз, Зарика не выдержала.

— Глупости, — сказала она.

Она осталась спокойной, чувствуя как на нее смотрят подозрительные и испытующие взгляды богов, и вполне понимая что, услышав это слово, они должны были удивиться.

Так как никто из богов не пожелал заговорить, Зарика решила сделать это сама, на свой манер: — Я не знаю, как вы между собой общаетесь, но вижу, что вы еще не решили, могу ли я взять Орб. Но вы знаете — все из вас — что я обязана забрать Орб из этого места, что я обязана — предназначена судьбой — восстановить Империю, или умереть, пытаясь восстановить ее. Вы считаете, что в состоянии оценить мою пригодность, но на самом деле вы ничего не можете с этим поделать, потому что я знаю — и каждый из вас знает — что другого выбора нет.

Зарика остановилась и перевела дыхание.

— Так что я должна спросить саму себя, а что вы вообще делаете?

Она разрешила своему взгляду покрыть целый круг, поглядев на каждого из них твердым, решительным взглядом.

— У меня есть ответ, — сказала она. — Я думаю, что вы не только не хотите дать мне уйти вместе с Орбом, но вы — по меньшей мере некоторые из вас — хотят запугать меня до такой степени, чтобы я построила Империю такой, какой вы ее видите, тем путем, которым вы хотите, и чтобы она служила вам и только вам.

Она остановилась.

— Этого не будет.

— Вы Стражи Мира и Лорды Суда. Но я буду Императрицей. Если вы что-нибудь хотите от моей Империи, вы можете попросить меня об этом, как было всегда, и я решу, как Император всегда делал. Вот так все и будет.

Она опять остановилась, потом сказала. — А теперь отдайте мне Орб, положите его мне в руки. Я и так провела здесь слишком много времени, и я должна оказаться в надежном месте вне этого круга богов, прежде чем я упаду и усну, так как я очень устала.

За этим заявлением последовало долгое молчание. Настолько долгое, что, на самом деле, Зарика имела время осознать, что она устала даже больше, чем сказала об этом; она даже успела поразиться самой себе, что еще стоит на ногах. В это мгновение она обнаружила, что смотрит на одного из богов, которого раньше не видела. Он показался ей похожим на Сариоли, очень старого Сариоли — с пигментными пятнами на руках, весь в морщинах, который своими шишковатыми ладонями опирался на тонкие колени, которые, насколько можно было рассмотреть, были покрыты легкой темно-синей материей. И в этих руках и на этих коленях находился предмет, о котором Зарика знала, хотя никогда его не видела, и слышала о нем только самое поверхностное описание.

Это была сфера, восьми или девяти дюймов в диаметре, очень темная, почти черная, тем не менее ей показалось, что она отчетливо видит очень слабые искры, вылетающие из различных точек ее поверхности, как если бы внутри был драгоценный камень, сияние которого прорывалось через поверхность сферы. Бог тихо сказал ей. — Зарика из Дома Феникса, вот то, за чем ты пришла. Возьми его и даруй ему хорошую судьбу. — С этими словами древний бог протянул ей Орб, и Зарика взяла его в руки, чувствуя, как они постепенно успокоились и перестали дрожать. Он не показался ей особенно тяжелым; она решила, что его вес не больше десяти или пятнадцати фунтов. Она уставилась на бога, не зная, что сделать или сказать. Ей показалось, что он слегка улыбнулся, так что она опустила глаза, внезапно оробев, как девочка, и поклонилась ему.

Когда она опять подняла голову, она уже больше не была в круге богов, но стояла прямо перед самим Циклом; и, когда она осознала это, то настолько удивилась, что едва не уронила Орб.

Когда она немного пришла в себя, то уставилась на Цикл, самый древний и самый священный из всех артефактов. В диаметре он был больше двух взрослых людей, сделан из камня, на котором не было ни малейших следов времени, и, возможно, был старше, чем само Время. Он был настолько близок к ней, что можно было дотронуться — и действительно, символ Валлисты был прямо перед ее лицом — но она не осмелилась коснуться его. Она взглянула вверх, вытянув шею, и, действительно, увидела его, символ своего Дома, Имперского Феникса, находящегося на самой верхушке, рядом была сходящая Атира и поднимающийся Дракон. Самая мистическая из всех сил вселенной здесь была в своей материальной форме. Вся ответственность правления, и все ее связи с другими Императорами, начиная с ее предка, Зарики Первой, внезапно показались реальными и предстали перед ней так, что она могла изучать их на массивном каменном артефакте.

Мы не в состоянии, даже если попытаемся, передать читателю все те эмоции, которые испытала Зарика в этот момент. На самом деле мы даже не можем представить себе, что она чувствовала; едва держась на ногах от усталости, триумфующая, крепко прижавшая к себе Орб, она стояла перед самим Циклом, самым древним из всех артефактов, который вызвал в ней робость перед тайнами вселенной и гордость тем, что по праву рождения она является законным Императором.

Она какое-то время постояла здесь, потом сообразила, что она не одна. Повернув голову, она увидела человека, одетого в пурпурную одежду слуги мертвых. Зарика повернулась к нему и стала ждать. Пурпурный поклонился и медленным, грациозным жестом показал, что она должна идти за ним. Зарика последний раз взглянула на Цикл, смахнула с глаз слезы и пошла за пурпурным.

Оказалось, что они спускаются вниз по дорожке из гладкого камня, идущей по склону травянистого холма. Дорога шла дальше, поднимаясь на другой холм, на верхушке которого росли лиственные растения незнакомого ей вида и несколько кустов. Пурпурная Одежда оставался с ней, и, когда они достигли подножия холма, начал карабкаться вверх. Зарика посмотрена вверх на то, что, на самом деле, было очень невысоким холмом, и спросила себя, в силах ли она забраться на него без посторонней помощи. Но, подумала она, получить помощь от Пурпурного было бы, по меньшей мере, нечестно.

Она уставилась взглядом на верхушку холма, на ее лице появилось выражение решительности, и она пошла вверх. Она почувствовала, как Орб, который она держала в руке, начал трепетать, схватила его покрепче и прижала к телу. Дорога стала круче, она стала делать шаги поменьше, и наконец почувствовала, что сил у нее больше не осталось. Она взглянула на Пурпурного, который шел за ней, и опять в ее голове мелькнула мысль опереться на него, но вместо этого она сжала зубы и продолжала идти.

Наконец она оказалась перед деревьями, и заметила, что здесь камни дороги сидят глубже в земле, и кажутся намного древнее. С каждым шагом лес становился все гуще, дорога уже, камни еще старше, и у нее появилось ощущение, что она идет назад в прошлое.

Теперь под ее ногами были уже треснувшие камни. Еще несколько шагов, и они раскололись, через них проросли трава и сорняки. Еще чуть-чуть, и она уже шагала по мягкой траве. Примерно в это время она осознала, что осталась одна; Пурпурный, каким-то образом, остался сзади.

И тут же она сообразила, что Орб больше не отягощает ее руки — на самом деле казалось, что он вообще ничего не весит. Она взглянула вниз, и увидела, что он испускает слабое бледно-желтое сияние. Не меняя шага, она открыла руки. Орб взлетел в воздух и начал медленно и грациозно крутиться вокруг ее головы.

И тут у нее на мгновение закружилась голова, потому что у нее над головой больше не было ни ветвей деревьев, ни неба; вместо этого она стояла под каменным сводом. Одновременно она почувствовала зловоние пещеры, которое тут же перекрыли знакомые запахи травы, хвойных иголок и полевых цветов.

Как мы уже сказали, головокружение длилось не больше секунды — она быстро сообразила, где она находиться. Она спросила себя, где находятся Пиро и его друзья, и немедленно узнала об этом. Она также узнала, что Чародейка находится в своем логове в Горе Дзур, и теперь она узнала очень многое об этом самом странном жилище в мире. Наконец она сосредоточилась на Чародейке, и ей показалось, что они глядят друг на друга с расстояния в несколько метров, и ей показалось, что Сетра Лавоуд глядит ей прямо в глаза.