Рыжик дёрнулся из-под руки и порывисто сгрёб меня в объятья.

— Хроня… — выдохнул он в мои волосы и сжал крепко-крепко, что косточки захрустели.

Мать моя женщина, что происходит?

Я осторожно пошевелилась и рыжик медленно отпустил.

— Я с тобой, — решительно заявил он, чуть не доведя меня до инфаркта.

— Очумел?! — воскликнула я, хватаясь за сердце. — Сейчас год, другой и тебя переведут в конюшню! Ты же сам говорил! И ты откажешься от этого? Зачем? Ты вот так поменяешь сытое тёплое место, на неизвестность впереди?

— Ты же меняешь? — отмахнулся он сердито.

— А мне нечего менять, мне что тут, что на воле всё страшно, но хоть счастья попытаю. А ты?

— Сказал не пущу.

Вот баран упёртый! Ведь как лучше хотела, а получилось, как всегда.

Придётся поступить по-другому. Сам же спасибо потом скажет.

— Знаешь что, рыжик? Знаешь что? — я толкнула его кулаком в грудь. — А кто тебе сказал, что я хочу тебя с собой брать? А? Может ты мне тут надоел хуже горькой редьки, так ещё и там тебя терпеть?

Парень схлынул с лица.

— Ах, вот оно, что?! — выкрикнул он. — Ты меня терпишь?! А я-то думал…

Что он там думал, мальчишка не сказал, а я не стала его останавливать, только слёзы тихонько рукавом стёрла.

Душу разрывали противоречивые чувства. Мне очень хотелось, чтобы Руд пошёл со мной, но я понимала, что для него лучше остаться. Взять его с собой будет неправильно, бегу в полную неизвестность, а здесь он хоть останется жив. Это самое главное.

Мне будет очень его не хватать….

Осталось собрать вещи и придумать как отомстить Хольду, чтобы отомстить сильно, но не вызвать желания броситься за мной в погоню.

Воровать по любому нельзя. Тем более что-то ценное. Одно дело сбежала сиротка, другое — воровка. Могу разбить пару ваз, над которыми жена хозяина трясётся, но причём тут жена? Приказ о наказании исходил лично от хозяина. Могу Хольду в мазь, которую он втирает в своё бедро, добавить жгучий перец, да бабулю нельзя подставлять, потому что именно она делает все мази.

В общем, как я голову не ломала, но ничего путного не придумала.

Да и стоит ли оно того? Хроню уже не вернёшь, её душа давно покинула тело, а какую бы месть я не придумала, она не будет равнозначна смерти девочки, значит, и виновные в должной степени свою вину не прочувствуют. За чью-то смерть расплатиться можно только смертью, а убивать хозяина с Хольдом я даже не думала. Как бы мне не хотелось им отомстить, но убить живого человека не смогу.

Так стоит ли вообще мстить за Хроню? Закон кармы никто не отменял, и этих гадов жизнь накажет сама, а вот к Хольду сегодня ночью непременно загляну и отомщу уже за себя. Он покусился на самое дорогое, что у меня есть — мою честь и на единственное, что есть у меня в этом мире — моё тело, значит, мстить буду равноценно.

Глубоко ночью, я пошла на дело.

Больше всего на свете, этот амбал любил свои… волосы. Это был странный фетиш, потому что мылся мужчина не чаще пары раз в месяц, а за волосами ухаживал ежедневно. Бабуля все руки сбила, готовя по нескольку банок с бальзамами для укрепления его шевелюры.

И этот странный фетиш теперь сыграет мне на руку.

Хольд жил в специальном доме для наёмных работников и занимал весь первый этаж. Ванная комната нашлась легко и, подцепив ножом железный крючок на ставнях, вынула его из петли. Подтянулась на руках и влезла внутрь.

На тумбе лежал свёрнутый в рулон пещерный мох. Высвободила небольшой краюшек, чтобы немного осветить комнату, и полезла в шкаф. Те баночки с бальзамом, которые он забрал недавно, трогать не стала, а взяла уже наполовину опустошённую, чтобы Хольд никоим образом не смог связать это с бабулей, и подсыпала туда истёртый в порошок корень острицы.

Сама острица была безобидным травянистым растением и росла вдоль водоёмов. Её зелёные тонкие листочки не привлекали ни травниц, ни кухарок, а вот корешок обладал одной интересной особенностью, которая была полезна мужчинам. Они смешивали порошок корня острицы один к одному с водой, настаивали в тёмном месте пару дней и использовали вместо клея. Он мог долго храниться в плотно закрытой таре и подсыхал только на воздухе в течение десяти-пятнадцати минут.

Порошок имел желтоватый оттенок и хорошо смешался с тёмно-зелёным бальзамом. Думаю, пару дней он точно простоит, потому что Хольд наверняка сначала перепробует новые средства, а когда вернётся к этому, то внутри его будет ждать большой такой сюрприз от меня!

Закончив с одним делом, я аккуратно прикрыла ставни и пошла на другое. Сбегать в балахоне было бы большой глупостью, так как он висел на мне, словно парус в безветренную погоду и цеплялся бы за все кусты в лесу — требовалось раздобыть одежду попрактичнее. Рядом с кухней имелась прачечная, где женщины стирали бельё и, как раз сегодня, была большая стирка вещей хозяйской семьи. Девичья одежда меня не интересовала, а вот мальчишечья ещё как.

Прихватив с собой ещё немного влажные штаны, рубаху и плотную жилетку, которые принадлежали хозяйскому сыну, отправилась к себе. Вряд ли кто-то заметит пропажу одного комплекта подростковой одежды из десятка других, да и если заметят, не велика важность не самого дорогого тряпья.

Вернувшись на чердак, поблагодарила Небесную Деву за удачу, которая сопутствовала мне на протяжении всей ночи, и стала собирать скудные пожитки. Холщёвая сумка на длинном ремне отяжелела на одну магическую флярушку, верёвку, несколько кусков сушёного хлеба, завёрнутого в тряпицу, пару лоскутков для женских недомоганий, два пузырька с полезным настоем, гребешок, зубной порошок и сухой шампунь для волос и тела.

Балахон тоже попадёт туда, но уже непосредственно перед побегом, а маленький ножик, подаренный Рудивом, будет спрятан в кошель, и привязан к поясу штанов.

Вот и всё, что у меня было.

Теперь предстояло переждать завтрашний день (уже почти сегодняшний) и на утро второго дня, когда хозяйская семья покинет усадьбу, отправиться в дорогу.

Весь день я ходила, словно сонная муха и с нетерпением ждала завтрашнего утра. На душе была звенящая пустота, а сердце тревожил клубок из противоречивых чувств — предвкушение, волнение, страх, безысходность от невозможности что-то изменить и злость.

Ухожу в неизвестность, не зная, куда иду. Что меня там ждёт? Да и ждёт ли что-нибудь? Ухожу, поругавшись с мальчишкой, который оберегал Хроню все эти годы. Ухожу, чтобы остаться одной, чтобы выжить.

Впору задуматься, а нужна ли она мне такая вот жизнь?

Брызнув в лицо холодной водой, посмотрела на бабулю. Как ни крути, а мир не без добрых людей, вдруг и я найду свой уютный уголок в этой реальности, где буду счастлива?

Снова провалявшись полночи, под утро забылась беспокойным сном. Разбудило меня нетерпеливое ржание лошадей, которые рвались отправиться в путь, и взбудоражено — радостные голоса тёток на кухне. Хозяин покидал усадьбу на целые сутки, что может быть лучше?

Значит и мне пора.

Потянулась до хруста в позвонках. Тело не успело отдохнуть за короткий сон и настойчиво намекало вернуться в горизонтальное положение, но нельзя. Если бежать, то сейчас самое время. Потом может быть поздно.

Туго скатав в рулон мужскую одежду, завернула её в косынку и, сторонясь кухни, отнесла к бабуле вместе с сумкой. О медальоне я и не вспоминала всё это время, он висел на шее и казался невесомым.

Бабуля напоила меня травяным отваром с пряным хлебом, оставшимся со вчерашнего ужина, и очень удивилась, когда я крепко-крепко её обняла. Она растерянно заглянула мне в глаза и, наверное, всё поняла. Больше мы не сказали друг другу ни слова, а перед тем как уйти, я поцеловала её в морщинистую щёку.

Спокойно выйдя за малую калитку с заднего двора, пошла в сторону леса, который манил своей прохладой и радовал взгляд яркой зеленью. Лето закончилось, наступила осень, но деревья ещё не успели поменять окрас.