— Давно тут сидишь? — Его большая ладонь зарывается в мои волосы и неторопливо перебирает пряди. Чуть потягивает и проводит по ним.

— Даже не знаю, вроде не долго. Засмотрелась на вид из окна. Он шикарный, кстати.

— Рад, что тебе понравилось.

Мы замолчали на минуту. Я смотрела в потолок думая, как начать разговор, который пару минут назад, рвалась озвучить.

Владислав продолжал мягко пропускать пряди моих волос сквозь пальцы и сам пришел на помощь:

— О чем задумалась?

— О нас. — скрипуче выдаю, и замолкаю, он устремляет свой взгляд на меня. — О тебе. О том, что не хочу от тебя ничего скрывать. — Мне сложно удерживать его взгляд, но я делаю это.

— Я не настаиваю, чтобы ты делилась со мной прямо сейчас. Только когда будешь действительно готова. Саш, я не тороплю тебя. — в который раз заверяет и тепло улыбается.

— Если я не расскажу сейчас, то не знаю когда решусь снова. — Мое сердце забилось еще сильнее. Ну давай, же, просто начни.

Владислав взял мою ладонь в свою и мягко сжал. Давая понять, что он поддерживает мой порыв и понимает, как мне тяжело было решиться на этот разговор.

С детства я была самостоятельным ребенком, потому как моим воспитанием заниматься было некому.

Мама. Одно только это слово, горечью отдает на языке. Для кого-то этот человек является целым миром, бесконечной вселенной, наполненной теплом, цветными красками и приятными воспоминаниями. Только не для меня. Скажем так, она мужское внимание и занималась только своей личной жизнью. Попросту ей было не до меня в плотном графике своих гулянок, разборок с ухажерами и бесконечными драмами. Она могла пропасть на день-два, а то и на дольше. Возвращалась как правило не одна, либо же в одиночестве в глубочайшей депрессии и с бутылкой в руках. Кстати, алкоголь всегда был ее верным спутником, будь то страдания или радость. Мужчины менялись в ее жизни очень часто. Из-за ее неверности от нас ушел отец, когда я была в третьем классе.

Училась я хорошо, после школы спешила домой, занималась уроками, уборкой двухкомнатной квартиры и готовкой. Питалась я в школьной столовой и китайской лапшой. Мама приходила поздно и обычно не одна. Бывало, что ее мужчины жили у нас или же она у них пропадала. В будние дни я находилась у мамы, а на выходные ездила к бабушке в соседний городок, что в полутора часах езды на автобусе.

У меня была мечта уехать к бабушке навсегда, я любила ее больше матери. Ведь именно она заменяла мне мою непутевую мать. Бабуля частенько ругала мать и грозила лишить ее родительских прав, если она не займется моим воспитанием и перестанет пропадать из дома на день и более. Мать, конечно же ее не слушала и делала по-своему. Я же ничего бабушке не рассказывала. Во мне теплилась надежда поскорее сбежать от матери, но и навязываться к бабуле, пока не стану самостоятельной и закончу школу не хотелось. Я радовалась тому, что у меня есть крыша надо головой, ночлег и какая-никакая еда.

Все было в моей жизни спокойно и хорошо и жаловаться мне было не на что и некому. Да и зачем? Обычная рутина, к которой я привыкла и не стремилась что-то изменить, пока не закончу школу. У меня были друзья, мне нравилась учеба. И отсутствие моей матери в жизни не волновало, я отвыкла от нее.

Все было терпимо до того злополучного дня.

Я перешла в десятый класс. Позади были летние каникулы, которые я провела у бабули, а на носу был новый учебный год. Парнями я не увлекалась, а целиком и полностью была посвящена учебе и книгам. Были выходные, конец сентября, солнце пригревало, но было уже по-осеннему прохладно. Мама взяла меня за город, на дачу к своему очередному жениху. Я не хотела ехать, но бабушка в очередной раз устроила скандал маме, снова обвиняя ее в плохом воспитании своей дочери, ругаясь, что я ее совсем не вижу. Поэтому мать и заставила меня ехать с ними.

На даче были незнакомые мне мужчины и женщины, которые до самого позднего вечера пили и танцевали. Я же сидела в комнате на втором этаже и читала книгу, готовилась к учебе. Ближе к ночи гости начали разъезжаться, оставив только хозяина дачи — маминого жениха и нас.

Поскольку в доме стало намного тише, я отложила книги, переоделась и приготовилась ко сну. Расстелив старый пыльный диван, я легла спать, дрожа от холода под двумя покрывалами.

Я не знаю, сколько мне удалось подремать. Но проснулась я в темноте от скрипа старых досок на полу. Все произошло настолько быстро, что я даже звука не успела издать. Он резко сорвал с меня одеяло и навалился сверху, выбив из легких весь воздух. Ладонью он резко с силой зажал мне рот. Но даже если бы и была возможность, я бы не смогла закричать. Потому как ужас происходящего убивал любую попытку позвать на помощь.

Я до сих пор помню запах его несвежего дыхания и перегара. Он ругался, и невнятно бормотал что-то, я не разобрала ни слова. Давил так сильно на мой рот, боясь, что закричу, что перекрыл возможность вдыхать воздух носом. Я задыхалась, воздуха отчаянно не хватало.

Другой рукой он задрал ночнушку и сорвал мои трусики. Из-за ужаса я не могла пошевелиться. Это чудовищное чувство, когда каждая часть твоего тела парализована и мозг, даже не способен сообразить, что нужно сопротивляться. Инстинкт самосохранения был отключен. Не было ни единого шанса, что я смогу бороться. Его тело было невероятно тяжелым, а мое было подобно тряпичной безвольной куклой. У меня был шок и все мои чувства кроме ужаса, были отключены. Я помню только пронзительную боль, от которой в горле застрял такой крик, который если бы и вырвался, прозвенел на сотни километров. Я помню его омерзительные стоны.

Я никогда жаловалась на отсутствие матери в моей жизни. Но в тот момент я желала, как никогда, чтобы она появилась в дверях. Сорвала его с меня и прижала к груди.

Но она не пришла.

Должно быть, мать слишком много выпила в тот вечер и просто отключилась. Позабыв о своей дочери, как всегда, делала. Все это уже не важно. Она больше не имеет значения.

Когда все закончилось, за окном был рассвет.

Он слез с меня и наклонившись попытался поцеловать в щеку, но я отвернулась. Тогда он просто усмехнулся и покачал головой. Поднял с пола покрывала и накинул на мое тело. Я оставалась лежать неподвижно, ровно до тех пор, пока он не вышел и не закрыл за собой дверь. Затем, корчась от боли, еле держась на ногах, подошла к двери и приложила ухо к ней. В спальне, которую он делил на первом этаже с матерью, хлопнула дверь.

Я резко дернула ручку на себя и выскочила в темный коридор. Тихо прошла к выходу и выбежала на улицу. Кругом был лес и несколько улиц с дачными участками, но мне, босой, в одной ночнушке, нужно была покинуть этот проклятый дом как можно быстрее. Я не могла забыть о случившемся, но убежать прочь оттуда, была в состоянии. Было очень прохладно в то утро, но страх остаться с Ним в одном доме, подогревал мои вены, и кровь бежала с невероятной силой, потому и холода я почти не чувствовала. Меня гнал страх и все время казалось, что Он бежит за мной.

Больше никогда в жизни я не хотела попасть в Его руки и кроме попытки сбежать, больше ничего не оставалось.

Бежала я бесконечно долго, и лишь раз остановившись, упала без сил на землю. Я не могла себе позволить лежать на земле, переводя дыхание так долго. Но и сил бежать дальше больше не осталось.

В тот момент я поняла, что хочу умереть. Просто закрыла глаза и осталась лежать там.

Бег сквозь лесную чащу, не давал времени обдумать произошедшее. А вот лежа на земле, вся это безобразная реальность нахлынула разом. И я дала волю слезам, которые до той минуты, так и томились в груди. И я плакала, плакала так горько и надрывно, что меня не заботило то, что Он может меня услышать и прийти. Я уже была готова принять смерть и наплевала на все.