– Именно, в ее честь и назвали, – улыбнулась женщина. – Папу звали Александр Сергеевич, мама, естественно, была помешана на Пушкине. Можно сказать – фанатка. Вот я и получила имя…

– А почему не Анна, в честь Керн? Или не Наталья, в честь Гончаровой?

Арина покачала головой:

– Что вы… Мама считала, что все эти женщины играли в жизни Пушкина роковую роль. Нет, конечно, они служили источником его вдохновения, но как человек он очень страдал… А няня… она ни на что не претендовала, любила Сашу самозабвенно…

– Вы филолог? – бросил я пробный камень.

– Что тут делать филологу? – засмеялась Арина. – Вы садитесь, я чайку вам заварю, вкусного, травяного. Все сейчас помешались на матэ, на ройбусе, на всей этой иностранщине. А русскому человеку, я вам честно скажу, такая экзотика не нужна. Своих травок хватает. Или уж обычный чай, причем черный, мы не китайцы, чтобы зеленую водичку пить. Или лесные травки. Вот попробуете…

– Вы ботаник, – уныло сказал я.

– Правильно! – Арина засмеялась. – Слушайте, вы точно не Ромин папа?

– Нет, я… – помявшись, я сказал самую удобную фразу, – я друг его мамы. Спасибо вам большое, что спасли детей.

– Так уж сразу и спасла, – улыбнулась Арина. Стоя ко мне спиной, она сыпала в заварочный чайник сухие травы – щепотку одной, совсем чуть-чуть другой, ложечку третьей… Как-то непроизвольно мой взгляд остановился на той части заношенных джинсов, что обрисовывала крепкую попку. Почему-то сразу становилось ясно, что попка упругая и без малейших признаков любимой болезни городских дам – целлюлита. – Ксюша – девочка умная, сами бы вышли.

– А волки? – спросил я.

– Какие волки, Антон? – Арина удивленно посмотрела на меня. – Я же им объясняла – это бродячая собака. Откуда взяться волкам в таком лесочке?

– Одичавшая собака, да еще и щенная – тоже опасно, – заметил я.

– Ну… возможно, вы правы. – Арина вздохнула. – Но я все-таки думаю, что на ребятишек она бы не бросилась. Собаки редко нападают на детей, совсем надо животному обезуметь, чтобы на такое решиться. Люди – вот они куда опаснее животных…

Что ж, не поспоришь…

– Не скучно вам тут, в глуши? – перевел я разговор на другую тему.

– Так я тут не безвылазно сижу! – засмеялась Арина. – Приезжаю на лето, диссертацию пишу. «Этногенез некоторых видов крестоцветных средней полосы России».

– Кандидатская? – с некоторой завистью спросил я. Почему-то мне до сих пор грустно, что я свою не дописал… а не дописал потому, что стал Иным, и все эти научные игры стали мне скучны. Игры – скучны, а все равно грустно…

– Докторская, – с понятной гордостью ответила Арина. – Зимой думаю защищаться…

– Это у вас научная библиотека с собой? – кивая на шкаф, спросил я.

– Да, – кивнула Арина. – Глупо было, конечно, все с собой тащить. Но меня подвозил один… приятель. На джипе. Вот и воспользовалась, загрузила всю библиотеку.

Я попытался представить, проедет ли джип по этому лесу. Вроде как за домиком начинается какая-то довольно широкая тропинка… возможно, что и проедет…

Подойдя к шкафу, я внимательно осмотрел книжки.

И впрямь – богатая библиотека ученого-ботаника. И какие-то старые, начала прошлого века фолианты, где предисловие поет хвалу Партии и лично товарищу Сталину. И еще более древние, дореволюционные. И множество простеньких зачитанных томиков, изданных лет двадцать – тридцать назад.

– Большая часть – хлам, – не поворачиваясь, сказала Арина. – Им место только на полке библиофила. Но… рука не поднимается продать.

Я уныло кивнул, глядя на шкаф сквозь Сумрак. Все чисто. Никакой магии. Старые книги по ботанике.

Или же – так искусно наведенный морок, что я не в силах его преодолеть.

– Садитесь, чай готов, – сказала Арина.

Я сел на скрипучий венский стул. Взял чашку с чаем, понюхал.

Запах был восхитительный. Что-то в нем было и от обычного хорошего чая, а что-то и от цитруса, и от мяты. Хотя я готов был побиться об заклад – не было в настое ни чайного листа, ни цедры, ни банальной мяты.

– Ну как? – улыбнулась Арина. – Вы попробуйте только…

Она присела напротив меня и чуть подалась вперед. Мой взгляд невольно упал на расстегнутый ворот, демонстрирующий загорелую грудь. Интересно, этот «приятель на джипе»… он ее любовник? Или просто коллега-ботаник? Ага, сейчас. Ботаник на джипе…

Да что со мной? Можно подумать, я только что с необитаемого острова и женщин десять лет не видел!

– Горячий, – держа в руках чашечку, сказал я. – Пусть чуть остынет…

Арина кивнула.

– Удобно, когда есть электрический чайник, – добавил я. – Закипает быстро. А откуда у вас электричество, Арина? Что-то проводов у дома я не заметил.

Лицо Арины дрогнуло. Она жалобно сказала:

– Может быть, подземный кабель?

– Не-а, – сказал я, отводя руку с чашкой и аккуратно выливая настой на пол. – Ответ не годится. Подумайте еще раз.

Арина досадливо качнула головой:

– Ну что за беда? На такой мелочи…

– Всегда прокалываешься на мелочах, – посочувствовал я. Встал. – Ночной Дозор города Москвы, Антон Городецкий. Требую немедленно снять иллюзию!

Арина молчала.

– Ваш отказ от сотрудничества будет означать нарушение Договора, – напомнил я.

Арина мигнула. И исчезла.

Вот так вот, значит…

Я поймал взглядом свою тень, потянулся к ней, и прохладный Сумрак обнял меня.

Домик ничуть не изменился!

Арины не было.

Я сосредоточился. Здесь было слишком серо и тускло, чтобы увидеть свою тень. Но я все-таки ее нашел. И шагнул на второй уровень Сумрака.

Серый туман сгустился, пространство наполнилось далеким тягучим гулом. По коже прошел холодок. А домик изменился – и радикально: преобразился в избушку. Стены стали бревенчатыми, обросшими мхом. Вместо стекол в окнах поблескивали полупрозрачные слюдяные пластины. Мебель погрубела, постарела, венский стул, на котором я сидел, превратился в обрубок пня. Только дорогой глубокоуважаемый шкаф не изменился – красивый старый шкаф. Вот книги в нем стремительно меняли облик, неправильные буквы ссыпались на пол, дерматиновые корешки превращались в кожаные…

Арины не было. Был лишь тусклый силуэт, маячивший где-то возле шкафа, призрачная быстрая тень… ведьма ушла на третий уровень Сумрака!

Теоретически я мог туда войти.

На деле – никогда не пробовал. Для мага второго уровня – это предельное напряжение сил.

Но я был сейчас слишком зол на хитроумную ведьму. Она же очаровать меня пыталась, приворотить… старая карга!

Я встал у потемневшего окна, ловя те капельки света, что проникали на второй слой Сумрака. Нашел или подумал, что нашел, слабую-слабую тень на полу…

Труднее всего было ее заметить. Дальше тень стала послушной – и взметнулась ко мне, открывая проход.

И я шагнул на третий уровень Сумрака.

В подобие дома, сплетенное из веток деревьев и толстенных стволов.

Книг больше не было, мебели не осталось. Только гнездо из ветвей.

И Арина, стоящая напротив меня.

Как же она была стара!

Ее не скрючило, как сказочную Бабу-Ягу. Она осталась стройной и высокой. Но кожа стала морщинистой, будто кора дерева, глаза глубоко запали. Грязный балахон из мешковины служил ей единственным одеянием, и высохшие груди пустыми мешочками болтались в глубоком вырезе балахона. А еще она была лысой – только прядь волос торчала из макушки наподобие индейского вихра.

– Ночной Дозор! – повторил я. Слова вырывались изо рта неохотно, медленно. – Выйти из Сумрака! Это последнее предупреждение!

Что я могу сделать ей, так легко погрузившейся на третий уровень сумеречного мира? Не знаю. Возможно, что и ничего…

Но она не стала больше сопротивляться. Шагнула вперед – и исчезла.

Я вышел на второй уровень с заметным усилием. Обычно выходить проще, но третий уровень тянул из меня силы, как из новообращенного недоучки.

Арина дождалась меня на втором уровне. Она уже обрела свой прежний облик. Кивнула – и двинулась дальше, к привычному, уютному, спокойному человеческому миру…