Рука появилась вновь, зажав что-то в кулаке. Ррнлф протянул это Энджи, которая инстинктивно отпрянула.

— А вот и подарок! — произнес гигант, не заметив движения Энджи. — Протяните руки.

Энджи протянула обе руки, сложив ладони чашей. Ррнлф медленно разжал свой огромный кулак и легонько потряс его.

Что-то похожее на гирлянду бус, сияющих алым блеском в призрачном свете начинавшегося дня, упало в ладони Энджи, заполнив их почти целиком.

Энджи была потрясена.

Джим застыл, уставившись на руки жены.

То, что она держала в руках, напоминало бусы, составленные из нескольких нитей. Каждая нить была унизана чем-то вроде огромных рубинов, — хотя в это было трудно поверить из-за их необычных размеров. Неограненные и неотшлифованные, как это делалось с драгоценными камнями в двадцатом веке, они были просто отполированы, и в свете серого дня на фоне зимних деревьев, камней, снега и вытоптанной земли лучились теплым необыкновенным сиянием.

— А это, маленький маг, тебе, — сказал Ррнлф.

Джим подставил руки, и как раз вовремя; на ладони ему легла шкатулка длиной в десять дюймов, шириной в восемь и высотой в четыре. Она была покрыта искусной резьбой и раскрашена, бока ее украшали фигурки, напоминавшие санскритские письмена.

Шкатулка была на удивление легкой. Джим попробовал открыть крышку. Она легко поддалась, Шкатулка была совершенно пуста. Чистое бело-коричневое дерево, великолепно обработанное, заключало пустоту; там не было абсолютно ничего, разве что слабый аромат, напоминавший приятный запах кедра.

Джим широко улыбнулся, приготовившись поблагодарить Ррнлфа, но Энджи, оправившись от шока, вызванного своим подарком, опередила его.

— Ррнлф! Какие они огромные! Где ты их нашел?

— Конечно, на морском дне, где же еще. В обломках затонувшего корабля…— Ррнлф взглянул на рубины, покоящиеся в ладонях Энджи: — Огромные? Нет-нет. Ты слишком любезна, маленькая леди, как, впрочем, всегда. Но я нашел для тебя кое-что еще, чтобы твой подарок мог сравниться с тем, что я дарю маленькому магу. Обещаю тебе. Кстати, как тебе понравился мой подарок? Пришлось потрудиться, скажу я тебе! Это шкатулка для хранения магических сил.

— О… Неужели? — удивился Джим.-То есть… ну, конечно, для этого! Ее-то мне и не хватало. Не могу поверить, что удалось заполучить нечто подобное. Я смотрю на нее и боюсь поверить, что это правда!

Он перехватил взгляд Энджи.

— Да, — подтвердила она, — конечно, Джим никогда не забудет об этом подарке, Ррнлф. Я это тебе обещаю.

— О, что ты…— глуповато улыбнулся Ррнлф. — Что ты, — повторил он опять, — о чем ты, право. Сейчас это может сойти за подарок. Но я действительно обещаю, маленькая леди, что подарю нечто более ценное и очень скоро.

— Это необязательно, Ррнлф, — совершенно искренне ответила Энджи.

Только позднее до Джима дошло, что Энджи явно не поняла, что камни, которые она держала в руках, были не настоящими рубинами, а шпинелью. Рубин Черный принц в четырнадцатом веке их собственного мира был шпинелью — различия между тем и другим тогда еще не знали. Драгоценные камни в те дни не резали, и даже эксперт затруднился бы обнаружить различие между образцами настоящего рубина и его изотропа — шпинели. В этом мире и времени подарок Ррнлфа мог быть и настоящим рубином. Лучше всего было промолчать, а потом поразиться вместе с Энджи, если выяснится, что камни на самом деле шпинель.

Раздумывая, что бы еще сказать в благодарность за пустой ящик, хотя работа была прекрасная, Джим выглянул из-за стены и тотчас обнаружил, что тянувшиеся кверху дымные струйки уже почти не видны. Тревога мгновенно вытеснила из головы Джима все остальное. Он резко повернулся к Ррнлфу.

— Ты прошел этим путем, — показал он. — Скажи, не заметил ли ты… других маленьких людей в лесу?

— Нет, — задумался Ррнлф.-Вообще-то я не очень-то внимательно смотрел. — Внезапно его взгляд просветлел. — Да, я видел там толпу маленьких людей, уходивших отсюда вон туда… Они шли все вместе и довольно быстро. — Он показал на восток, в сторону от того пути, по которому пришел в замок сам.

Энджи с Джимом инстинктивно повернулись друг к Другу и с облегчением обнялись.

— Наверно, они увидели, как ты подходишь, и убежали! — сказала Энджи морскому дьяволу, как только к ней вернулась способность дышать. Они с Джимом отодвинулись друг от друга.

—Я бы их не тронул, — возразил Ррнлф. — Я бы с ними поговорил. Я бы им сказал: «Я — Ррнлф. Я морской дьявол. Я ваш друг».

— Неважно, Ррнлф, — поспешно прервала его Энджи. — Мы твои друзья, как и все остальные в замке. У тебя здесь много друзей.

— Это правда. — Ррнлф воспрял духом.

— Правда? Что еще за правда? — заинтересовался Каролинус, внезапно появляясь на помосте за спиной Джима.

— Теперь и ты появился! — сказала Энджи, и в голосе ее не было радости.

— Правда, что у меня здесь много друзей, — объяснил Ррнлф Каролинусу. — Но ты, наверно, и сам это знаешь, маг.

Тон, с которым Ррнлф произнес сейчас слово «маг», был совсем не таким, когда он произносил это слово, называя Джима «маленьким магом». Ни Ррнлф, ни кто-либо другой никогда не называли Каролинуса маленьким. Каролинус был хрупким тощим седобородым стариком невысокого роста, на нем всегда было красное одеяние, явно нуждающееся в стирке. Энджи случайно узнала, что у мага подобных мантий сколько угодно, но у него была привычка, относив одежду некоторое время, просто складывать ее кучкой в углу своего дома возле Звенящей Воды, пока он не вспоминал, что надо произнести магическое заклинание, и тогда вещи вновь делались чистыми. Поэтому Каролинус всегда выглядел так, будто донашивает одежду, брошенную каким-то более процветающим магом.

— Я только что подарил маленькому магу и маленькой леди подарки, потому что они помогли мне получить обратно мою леди. Ты тоже мне помогал, маг. К сожалению, у меня пет для тебя подарка. Но взгляни, что я принес маленькому магу.

Каролинус взглянул,

— Интересная шкатулка! — Он взял шкатулку из рук Джима, открыл, заглянул внутрь, понюхал, закрыл крышку и вернул подарок морского дьявола Джиму. — Она послужит тебе верой и правдой, Джим.

В голосе Каролинуса, особенно в последних словах, прозвучала холодная нотка. Кроме того, он назвал его Джимом, а здесь, в четырнадцатом веке, его никто так не называл, исключая, конечно, Энджи. Его звали здесь Джеймсом, сэром Джеймсом, Рыцарем-Драконом или милордом.

Джим обычно не возражал, когда к нему обращались запросто, но что-то в манере Каролинуса ему не понравилось — тон, что ли, был презрительный? — маг с ним говорил, будто с плохо натасканной собакой.

Однако Каролинус, вдобавок к тому, что был одним из трех магов, имевших в этом мире ранг ААА+ (тогда как Джим имел только степень С, причем Каролинус открыто выражал сомнение в том, что Джим когда-либо достигнет большего), был известен своей бесцеремонностью со всеми — простыми людьми, королями, сверхъестественными существами, знакомыми магами и даже Департаментом Аудиторства, который имел точнейшие сведения о запасе магической энергии любого волшебника. Джиму довелось однажды услышать громовые раскаты повелительных басов этого Департамента, но и там относились к Каролинусу с уважением.

Джим уже смирился со странностями в поведении мага. Однако Энджи в данный момент смирения не испытывала. Джим заметил, как она стиснула зубы от возмущения. Сейчас она была совсем не в настроении слушать, как кто-то непочтительно обращается к Джиму. Особенно это касалось Каролинуса, который отсутствовал, когда был так нужен.

— Он может держать в нем свою магию, — объяснил Ррнлф, улыбаясь Каролинусу.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы мне сообщали об этом морские дьяволы! — рявкнул Каролинус.

— Нет, маг, — с раскаянием ответил Ррнлф, — конечно, нет, я лишь…

Его прервал — что было настоящим подвигом, учитывая мощный голос морского дьявола — резкий сигнал охотничьего или, скорее, коровьего рога с прикрепленным к нему пузырем; когда в рог дули, пузырь раздувался и звук, который получался при этом, все же более походил на музыку, чем на скрежет.