– Ты что, нарочно? – с подозрением спросил Боня. – Развлекаешься, да?

– Нед, – Тимка вытер нос, – забах какой-то. Аж дос заложило.

– Ничего не чувствую, – принюхался Боня. – Это у тебя грипп разыгрался. От холодного дождя.

– Нет-нет, – вдруг прошелестел тихий голос у Хозяйственного над макушкой, – мальчик не болен. Это моя кора так пахнет. От сырости.

Боня и Тим задрали головы: шелестящий голос шел из листвы.

– Эй, кто там спрятался? – грозно крикнул в иглолистья Хозяйственный. – А ну вылазь, порядочные люди в зарослях не прячутся! Только бандиты и шпионы в листьях ночуют… Вылезай, кому говорю! Не то стрелять буду. Из арбалета! Причем насмерть!

– Стрелять-то не из чего, – брякнул Тим, – нету у нас арбалета. И не было.

– Тогда камни кидать буду, – не растерялся Боня, – Я меткий! А ну слезай.

Приглушенный смех прозвучал в ответ на гневное заявление Хозяйственного.

– Не могу я слезть, – отсмеявшись, поведал тихий голос. – И не человек я вовсе. Я – Старшее дерево. Прародитель этого леса.

– А, ну это другое дело, – успокоился Хозяйственный, – тогда ладно, стой себе на здоровье. Деревья мы не обижаем.

– Ничего, что мы тут расположились? – вежливо спросил Тимка, – не помешали?

– Не помешали, – успокоил их голос, – мне теперь ничего не помешает. Потому что в меня скоро действительно ударит молния, с минуты на минуту. Так что вам все же лучше отсюда уйти.

– С чего это вы так решили? – заинтересовался Хозяйственный, незаметно для себя перейдя на «вы» с таинственным голосом.

– Мы, Старшие деревья, немного ясновидящие существа, – грустно пояснил голос из листвы, – и потому можем общаться с вами, людьми. И заранее знаем, какая опасность угрожает нам, Старшим. Поэтому-то я и предупреждаю вас – уходите! Вот-вот молния ударит.

– Это мы еще будем поглядеть, – загадочно сказал Тимка и выбежал под дождь, на ходу вытаскивая из ножен зрачковый камень.

– Ты куда? – Хозяйственный кинулся за мальчиком. – Обалдел, что ли? Мало ли чего эта деревяшка может тебе наболтать, а ты и уши развесил! Как маленький, ей-ей.

– Отстань, – Тимка нетерпеливо отмахнулся от Бони, – а то опять в статую превращу, чтобы не мешал.

– Тогда лучше в призрака, – нерешительно останавливаясь, посоветовал издалека Хозяйственный, – мне тогда хоть не так холодно будет. Слышишь?

Но Тимка не ответил. Он вытянул руку с камнем в сторону неба над говорящим деревом и старался разглядеть хоть что-нибудь в плотной завесе дождя. Но ничего не было видно. И вдруг каким-то шестым или седьмым чувством Тимка ощутил – сейчас! И резко сжал камень в кулаке.

Раздался громкий треск, как будто сломалась крепкая палка; отрывистый гром невнятно кашлянул где-то над Тимкиной головой и стих. Что-то яркое, ослепительно голубое мелькнуло сквозь пелену дождя, беззвучно пронеслось вдоль ствола Старшего дерева и глубоко воткнулось в землю.

– Пошли обратно! – крикнул Хозяйственный, приплясывая на месте от холода и обнимая себя руками за плечи для согрева, – пошли! Сам видишь – нету никакой молнии! Они, ясновидящие, все чокнутые. Даже которые деревянные и с листьями. Пошли, нечего мерзнуть!

– Вот теперь пошли, – согласился Тимка и побежал назад к дереву.

– Спасибо, – прошелестело из листвы, едва только Тимка вбежал под спасительную крону дерева, – я перед тобой в долгу, о молодой чародей. Какое великое волшебство!.. – дерево умолкло.

– Ну-с, раз обещанная опасность миновала, тогда можно с радости и скатерочкой потрясти, – бодро сказал Хозяйственный, выныривая из дождя, – есть хочется… – и замер, уставясь на голубое сияние, окрасившее его физиономию в неестественно-мертвенный цвет.

В метре от ствола, сухо потрескивая и распространяя запах грозовой свежести, из земли торчала плоская узкая полоса непонятно чего; полоска сияла нестерпимым электросварочным светом.

– Что это? – слабым голосом спросил Хозяйственный, не решаясь подойти ближе к опасной штуковине. – Неужто новое деревце выросло? Старшенькое?

– Не-а, – Тимка весело усмехнулся. – Попробуй угадать с трех раз!

– Это молния, – благоговейным шепотом пояснило дерево, – заколдованная.

– Так, – Хозяйственный почесал в затылке. – Надо же… Ну и ладно. Подумаешь, молния! Не боюсь я никаких молний. И вообще, я есть хочу, – и, далеко обойдя стороной голубую полосу, деловито полез в рюкзак. Всем своим видом Боня старательно показывал, что плевал он на всякие молнии с высоты птичьего полета. И что он их – молнии то есть – в день по сто штук сачком ловит, для развлечения. И вообще они ему надоели.

– Бух! – крикнул Тим и хлопнул в ладоши.

– Ай-я! – подпрыгнул на месте Хозяйственный и, не оглядываясь, задал стрекача в дождь.

Тимка свалился от смеха на землю и стал кататься по ней, изнемогая от хохота. А прямо над ним, тряся мокрой листвой, негромко похохатывало Старшее дерево.

– И вовсе я не испугался, – Хозяйственный сердито подул на горячий чай, – а оперативно, то есть очень быстро ушел в разведку! Мыслимое ли дело беспечно чаи гонять, не разведав, есть ли враги вокруг или их нету.

– И как там враги? – Тимка старался быть серьезным, но не удержался от смеха и фыркнул в свою кружку.

– Нету, – ответил Боня, основательно хлебнув чайку, – теперь нету. Меня увидели и убежали. А потом их всех дождем в море смыло. Так что разведка была крайне необходима! И только попробуй еще раз хрюкнуть, – Хозяйственный погрозил мальчику надкушенным пирожком, – я тогда разговаривать с тобой больше не буду. Целый день! Или два.

– Все, молчу-молчу, – Тимка уткнулся в кружку. Хозяйственный догрыз пирожок, после встал и подошел к замороженной молнии. Осмотрев ее со всех сторон, Боня деловито поплевал на руки и попытался ухватиться за голубую полосу. Что-то громко щелкнула: молния на миг потускнела, а Хозяйственный вдруг высоко подпрыгнул и, пролетев пару метров, шлепнулся на землю.

– Ого! – Боня вскочил на ноги. – Да она еще и кусается! – волосы у Хозяйственного стояли дыбом, в распушенных усах посверкивали синие искорки. – Чуть руки не оторвала, представляешь? – пожаловался Боня мальчику. – Я всего-навсего из земли ее выдернуть хотел. А она меня грызанула! Вот же зараза, – ругнулся Хозяйственный, ощупав себя: рукава куртки под мышками порвались напрочь.

– Боня, ну кто же за электричество голыми руками хватается? – Тимка отбросил кружку в сторону, кинулся к рюкзаку. – У нас же перчатка есть, прихватка! Вот, попробуй с ней, – Тим подал перчатку Хозяйственному.

– Тричество? – хмыкнул Боня, натягивая перчатку на руку. – Это что, такое новенькое колдовство?

– Старенькое, – успокоил его Тимка, – и не колдовство, а энергия. От нее телевизоры работают и вентиляторы. Чтобы весело было и прохладно.

– Это у тебя во рту вертилятор, – беззлобно пробурчал Хозяйственный, примериваясь к молнии, – веселый такой, болтливый. Вертучий… Колдовство, как его ни обзывай, оно и есть колдовство, – Боня ухватился за молнию и легко выдернул ее из земли. Тимка восхищенно вздохнул: молния выглядела как натуральный лазерный меч из «Звездных войн» – прямая, яркая, длинная. Опасная.

– Эх, славная сабелька получилась бы, – со знанием дела заметил Хозяйственный, щуря глаза на яростный голубой свет, – такой клинок, я думаю, все подряд резал бы! Как нож теплое масло. И опять же яркий до безобразия! В темноте и факела не нужно, – Боня помолчал, любуясь молнией: по ее ярко-голубой поверхности плавали сложные темные узоры. – Эх, ничего не выйдет! А жаль, – Хозяйственный с сожалением положил яркую полосу на землю. – Такой бы «трический» меч получился, пальчики оближешь! Ему бы только ручку толковую приделать и ножны для безопасности склепать. Чтобы не кусался. Да где же это все возьмешь? – Боня принялся стаскивать с руки перчатку.

– Погоди, не торопись снимать свою чародейную рукавицу, – прошелестел из листвы голос Старшего дерева. – Можно и ручку для твоего молниевого меча достать, и защитные ножны вовсе не проблема.