— Отдай… — я выдрал оружие из мертвых пальцев и опираясь на него попытался встать. Встал и сквозь кровавый туман в глазах увидел сюрреалистически страшную, леденящую кровь, картину.
Все вокруг было усеяно изрубленными телами шамбелланов, вперемежку с трупами лошадей и швейцарцев. Тук рыча что?то нечленораздельное продолжал рубить своего мертвого противника, уже превратив того в месиво из мяса, костей и мятого железа. Сэр Миддлетон утробно мыча, пытался встать на ноги держась обеими руками на торчащее у него в груди сломанное древко списы и каждый раз падал, все больше загоняя ее в свое тело.
Хотел помочь ему, но не успел, бритт несколько раз дернувшись замер.
Убедившись в том, что вокруг нас только мертвые враги, я доковылял до шотландца и схватив его за плечо дернул назад:
— Остынь, мать твою…
Скотт уставился на меня безумными глазами, по инерции рубанул еще раз клейморой и тяжело шлепнулся коленями в кроваво — красную кашу.
Я обвел взглядом трупы и отказываясь верить в увиденное в отчаянии заорал:
— Живые, ко мне!!!
— Есть живые… — Оливье де ла Марш сидел прислонясь к кривой сосенке и держался за торчащий в плече болт.
— Вставай брат. Надо уносить государя… — я бросился к нему и споткнулся о жутко изрубленный труп в богатом готическом доспехе украшенном золотой герцогской короной выгравированной на кирасе. — Что?!!
А потом хрипло рассмеялся вспомнив, что государь лежит раненным неподалеку, а это… это, его верный шут Ле Гранье.
— Прости меня друг… — попытался закрыть ему глаза, но не обнаружив их на раздавленном лице, в ужасе отдернул руку.
— Идем Жан, здесь больше нету живых… — де ла Марш потянул меня за собой.
Возле великого герцога Бургундии, лежавшего на расстеленном плаще, уже стоял на коленях Логан и пытался его напоить из кожаной фляги.
— Не смей!.. — я выбил ее у него из рук и услышал позади зловещий шепот ла Марша. — Жан… Жан… мы не успеем уйти…
Обернулся и увидел небольшой отряд швейцарцев приправляющихся через небольшую речушку покрытую ледяной кашей. Уже переправившихся…
Жалко, а мы ведь почти спасли государя. Ну что же…
— Дай сюда… — я отобрал клеймору у Тука и подтолкнул его к герцогу. — Оливье, Уильям… уносите его…
— Брат… — грандметрдотель на секунду прижал меня к себе и взялся за плащ.
— Монсьор… — Тук хлюпнул расквашенным носом и ткнулся губами мне в латную перчатку.
— Живо… — я примерился к мечу и развернулся к врагам. — И не надо меня хоронить раньше времени…
Говорил и прекрасно знал, что вру сам себе. Все, бастард Арманьяк, все. Теперь уже точно все. Да, ты не смог выполнить своих обеты, но зато смог красиво прожить свою жизнь и смог красиво умереть. Слабое конечно утешение, но все же. А вообще, как же все глупо…
Рослый швейцарец в латах, подгонявший солдат неожиданно остановился и закрываясь ладонью от пробившегося сквозь свинцовые тучи солнышка, стал смотреть на меня.
— О, старый знакомый… — я опознав своего названного брата Ганса Вальдманна, махнул ему рукой. — Иди сюда, только не рассчитывай дружище, что я сдамся тебе в плен…
Вальдманн наконец сделав шаг вперед, зачем?то отвлекся на алебардистов тыкающих руками в один из трупов. Внимательно всмотрелся в него и кивнул. Швисы взорвались торжествующим ревом, схватили мертвое тело за ноги и потащили обратно к месту сражения. Вальдманн помедлил мгновение, отсалютовал мне и тоже отправился за ними…
Что за чудеса? И тут до меня наконец дошел смысл случившегося. Ле Гранье!!! Шут, бывший верной тенью своего государя при жизни, сам стал государем после смерти. Жуткая ирония…
Я постоял еще немного и догнав Уильяма с Оливье де ла Маршем, взялся за плащ. На молчаливый вопрос Тука, просто кивнул и сказал:
— Мы будем жить братец. По крайней мере, пока…
А потом тащил непомерно тяжелое тело государя Бургундии и свирепо размышлял о превратностях судьбы. Судьба… Да, именно эта сука властвует миром. Ты можешь трепыхаться в тщетных попытках изменить свое предназначение, можешь даже поверить в свой успех, но… но, в итоге все случится как тебе предначертано. Ну кто мог знать, что малолетний, всего полгода назад ставший рыцарем, Рене, с легкостью обдурит маститых военачальников? В том числе мня? И все же обманул, только имитировав лобовой удар, а главные силы направил на обнаженный фланг, переправив основные силы через полузамерзшее болото. И метель скрыла этот его маневр. Судьба, мать ее за ногу!..
Поняв, что сражение проиграно, я возглавил эскадру шамбеланов и все?таки прорубился сквозь швисов, в надежде спасти герцога. И спас бы! Но откуда, я мог знать, что мы наткнемся на свежий отряд швейцарских арбалетчиков только подходящий к полю битвы. Судьба…
Мы бы все равно вырвались… Но скрытое снегом болотце!.. Опять клятая судьба!.. Да пошла ты!..
Изо рта рвались жуткие проклятия, но я все же сумел смирить себя и заткнулся. Лучше молчать и не гневить господа… и тогда…
— Мне уже все равно… — я сплюнул и покрепче вцепился в окровавленный плащ.
Попеременно меняясь, мы дотащили Карла до неприметного оврага и остановились услышав едва слышный шепот.
— Остановитесь… остановите… — герцог едва шевелил мертвенно бледными губами. При каждом вздохе из его рта выплескивались сгустки крови.
— Сир… я молю вас не говорить… — де ла Марш бережно оттер платком кровь с подбородка Карла. — Скоро мы найдем лекаря…
— За… з — замолчи… ты… — Карл показал взглядом на меня.
— Сир?
— П — помоги… — рука герцога пыталась стянуть с себя золотую цепь из звеньев стилизованных под кресала, с подвеской в виде овечьей шкуры. — На к — колени…
— Это он к вам обращается, Жан… — взволнованно прошептал де ла Марш.
Ко мне? Зачем?
Герцог несколько раз вздохнул, собираясь с силами и ровным торжественным голосом продолжил:
— Я… я, герцог Карл Бургундский, гроссмейстер Ордена Золотого Руна, правом данным мне, принимаю тебя наследник престола Арманьяков…
— Государь! — попытался перебить его де ла Марш. — Но…
— На костях!!! — яростно выкрикнул Карл и помедлив секунду продолжил: — Прими девиз Pretium Laborum Non Vile*…
# Pretium Laborum Non Vile (лат.) — награда не уступает заслуге (подвигу).
— Принимаю этот девиз великий гроссмейстер… — я взял из ледяных рук орден и передал де ла Маршу, который сразу одел его мне на шею.
— И неси честь и славу… — герцог закашлялся и надолго замолчал.
Молчали и мы, понимая, что владетель Бургундии тратит свои последние мгновения жизни.
— Оливье… — Карл прикоснулся к руке своего майордома. — Как церемониймейстер ордена внеси сие событие в анналы…
— Это мой долг государь… — Оливье де ла Марш торжественно поклонился своему государю.
— Берегите мою дочь… — герцог неожиданно улыбнулся, закрыл глаза и… и умер…
— Что теперь? — майордом не скрывая своего горя зарыдал вслух.
Тук держа меч Карла крестообразной гардой вверх, торжественно затянул заупокойную молитву.
Я просунул руку под кирасу, объединил в ладони две золотые фигурки и пробормотал:
— Дракон Золотого Руна? Маленький дракончик и золотая овечья шкура неожиданно вспыхнули жаром едва не опалив руку, а потом медленно остыли. Тело наполнилось непонятной энергией, мысли прояснились и я понял, что впереди еще очень много незаконченных дел…
