— Повешу идиота… Сам он где?

— Дык откуда мне знать. Оный господин сразу ускакал.

— Твою же… — я со злости толкнул его в сугроб.

— Жан, что случилось? — рядом соскочил с лошади Миддлетон.

— Было покушение на государя. И это покушение устроил де Монфор.

— Его люди в полночь снялись с позиций и ушли… — мрачно сообщил бритт. — Как только мне доложили, я сразу…

— Зараза!!! — я ругнулся и склонился к сержанту. — Как давно это было?

— Дык, с пару часов назад.

Ушел, уже не догонишь…

Возле шатра герцога царила жуткая неразбериха. Я протолкался ко входу и сразу наткнулся на Оливье дела Марша.

— Жан, вы…

— Не успел, скорее всего он уже далеко. И его корпус тоже…

— Матерь божья… — Оливье перекрестился. — Вернулись наши разведчики и доложили, что армия Рене уже в пятнадцати лигах. Но… но, хватит об этом. Вас хочет видеть государь.

В кабинете герцога уже собрались все военачальники. Сам Карл молча сидел в кресле и с неимоверно злым видом теребил в руках походную корону. Увидев меня встал, сделал шаг навстречу и троекратно обнял. Потом отстранился и гневно закричал:

— Лекаря сюда, не видите барон ранен!

— Сир… — я попытался поклониться и только сейчас почувствовал боль в предплечье.

— Молчите Жан, — Карл бережно усадил меня в кресло и сам стал стягивать с руки латную перчатку.

— Сир, прошу вас отдать команду, послать эскадру по западной дороге вдоль реки. Никола де Монфор скорее всего ушел этим путем. И возможно…

— Его накажет Господь, — убежденно заявил герцог. — А мы пока займемся армией Лотарингца…

Вот что тут скажешь? А ничего…

Особой медицинской помощи не понадобилось — сущие пустяки, всего пара неглубоких порезов, так что через несколько минут, я принял участие в военном совете. Где Карлуша и объявил, что битве быть. Ему попробовали возражать, в том числе и я, но быстро заткнулись, углядев свирепое выражение лица государя. Я же говорю — Карлуша полностью слетел с катушек, но в связи с царственным положением пациента, в смирительную рубашку, его ну никак не упаковать. Вот где себе найти разумного государя? А хрен его знает. Эх судьба — судьбинушка…

Кстати, диспозицию герцог изложил дельную, даже я не нашел к чему придраться. Он собрался встретить Рене в очень тактически выгодном месте, отсидеться за полевыми укреплениями нанося всяческий урон, потом, по возможности контратаковать кавалерией. А что, может и получится. В артиллерии, у нас, как всегда полное превосходство — мы с метром Пелегрини повытаскивали из арсеналов все старье и по возможности переставили его на новые лафеты. Даже успели отлить партию из десяти новых серпентин, но к сожалению, они еще не прибыли. Где?то на подходе, тащатся вместе с моим мэтром артиллерии. Так вот, пушек у нас сравнительно хватает, местность для обороны весьма благоприятная, кавалерии тоже должно хватить для контрудара.

Словом, все как бы хорошо, за исключением одного момента. Насколько я понимаю, сейчас, когда все наемные ломбардцы ушли, наша армия стала чуть ли не в четыре раза меньше, чем армия Рене…

— Барон ван Гуттен…

— Сир… — я вынырнул из размышлений и преданно уставился на герцога.

— Вам Мы доверяем осадный корпус, который останется под стенами города на случай вылазки горожан. В его состав войдет рота кондюкто шевалье ван Брескенса, двадцать пятая и двадцать шестая роты…

Я дослушал Карла и склонил голову:

— Сир, мы оправдаем Ваше доверие, но…

Но, меня уже никто не слушал — совет закончился и вельможи отправились по свои подразделениям.

Какого хрена? Почему он меня оставил? Боится, что опять все лавры победителя отберу. Но, в данном случае, все может случится совсем наоборот. Какая, к черту победа? Почему?

— Спасибо Жан, — ко мне подошел Ле Гранье. — Я благодарю вас за спасение государя.

— Это мой долг, но вы?то куда собрались? — я с изумлением увидел, что шут облачен в комплект парадного готического доспеха из арсенала Карла. При этом, Ле Гранье был непривычно серьезен. Можно даже сказать — мрачен.

— Куда? — переспросил шут и криво усмехнулся. — Понимаете Жан, шут — это двойник государя. Его, так сказать, обратное обличье. Государь без шута — это тоже самое, что шут без государя. То есть — пустое место. Так что мне самой судьбой написано…

Ле Гранье не договорил, обнял меня и проследовал на выход.

Все понятно.

Стараясь гнать из головы дурные мысли, тоже вышел из шатра, сел на Каприза и направился в расположение роты Логана.

Там провел совещание с командирами рот входивших в мой корпус, затем посетил их расположения и отдал необходимые команды. Действовал как?то отстраненно, на автомате, стараясь думать только о своей задаче.

А потом выгнал всех из своего шатра, достал принадлежности и стал править свой фламберг.*

Оселок с приятным шуршанием скользнул по изгибу лезвия…

Неожиданно в голове родился вопрос и я его задал себе вслух:

— А чего ты хочешь от жизни Сань?

Смахнул кисточкой из конского волоса невидимые песчаные крупинки с клинка и уверенно ответил:

— Как чего? Прожить жизнь так, что бы в конце было не стыдно за бесцельно прожитые годы.

Поймал полотном клинка лучик света, выбрал в наборе более мелкий камень и продолжил сходить с ума.

— Это как? Типа, построить дом, родить ребятенка и посадить дерево?

Ширк — ширк… неглубокая царапина на металле стала постепенно исчезать…

— Да нет Санек, подобную сентенцию придумали современные мужики. А я, как ты уже знаешь, сейчас под категорию современных, совсем не подхожу. Все намного сложнее.

Льняное масло разбежалось бесцветными капельками по стали…

— Тогда как?

Я повременил с ответом и прошелся бархоткой по клинку. Потом сложил его в чехол, стал перед зеркалом и сказал:

— Понимаешь Саня, я хочу в конце жизни с гордостью сказать, что никогда не кривил душой перед самим собой. Вот ответ на твой вопрос. Ты удовлетворен?

— Да.

На душе сразу стало очень спокойно. Я переоделся в свежее белье, сменил доспех на тот, в котором очутился в этом времени, написал письмо дочуркам и приказал седлать Моргенштерна. Потом отдал все необходимые распоряжения, проинструктировал Клауса с близнецами и вышел из шатра.

— Ты все?таки решил? — Логан задал вопрос, впервые за всю историю наших отношений, не обращаясь ко мне на 'вы'.

— Да, Уильям.

— И я решил… — шотландец широко улыбнулся и подмигнул мне.

— Ох и дубина ты.

— Я Уильям, из славного клана Логанов! — расхохотался Тук. — Ну что, поехали?

— Поехали. А скажи Уильям Логан, тебе не кажется что мы идиоты?

— Это почему? — у скотта на лице появилась недоумевающая гримаса.

— Все понятно. Считай, что этого вопроса, я не задавал…

Примерно на половине пути к полю битвы, началась сильная метель и почти одновременно, стали раздаваться раскаты артиллерийских залпов. Мы не сговариваясь перешли на галоп и через четверть часа оказались на холме с которого стало видно разгорающееся сражение.

— Святые угодники… — Тук перекрестился приметив громадные массы швейцарской пехоты, волнами накатывающиеся на бургундские позиции

— Не ахай… — я старался рассмотреть ставку герцога. — Вон же стяги. Давай туда… Сердце билось как громадный колокол, но страха не было. Всю мою сущность наполняла дикая радость…

Клинок фламберга с хрустом пробил кожаную кирасу швейцарца и сразу же с резким звоном лопнул от удара врезавшейся в него алебарды. Второй швис промахнувшись, не удержался на ногах и кубарем полетел на заляпанный кровью снег.

— С — сук?ка… — я грохнулся сверху и выдрав мизерекорд* из ножен несколько раз сунул граненое лезвие под мятый пластрон*. А затем сразу откатился в сторону, оттирая рукой заляпанное кровью лицо и пытаясь высмотреть на снегу какое?нибудь оружие.

— Лога — а-аны!!! — одновременно с ревом скотта рядом шлепнулась чья?то рука с частью плеча. Пальцы затянутые в кольчужную перчатку продолжали судорожно сжимать обломанное древко алебарды.