"Ага" — Признался Шельм, — "Ты знаешь, драконы, оказывается, жутко кровожадные твари. А мы, все такие белые, пушистые и прекрасные, а нас жрут, жгут и истребляют…"

"Кого это нас?"

"Масочников".

"Ну, знаешь, у вас и самих рыльце в пушку по самое не балуйся. И вообще, мы никогда вас не ели, уж это-то я точно знаю. К тому же, ты даже не представляешь, сколько нам крови попортили ваши предыдущие поколения, нас достать не могли, так над людьми нашими глумились…". — Начал Ставрас и только высказавшись, понял, что неспроста Шельм завел про это разговор, — "И кто тебе сказал всю эту чушь?".

"Леди Бабочка".

"С чего это она с тобой откровенничать решила?"

"Ну, я сказал, что знаю, кто она…"

"Ты, что?"

"Да, ладно тебе, лапушка, не хмурься".

"Придушу, как только увижу".

"За что?"

"За лапушку и лапочку", — отчеканил лекарь мысленно.

"Да, ладно, меня тут и без тебя в тонкие лоскутки нарежут".

"Шельм?"

"Я хочу показать ей Драконий Дом, там ведь сейчас как раз Корнелиус…"

"А что ты будешь делать с куколками, что её сопровождают?"

"Ими займется Мята".

"Уверен, что ей…"

— Тебе открыли глаза мои слова? — вмешался в мысленный диалог голос Жрицы.

— А?

— Ты слишком долго молчишь, шут.

— Со мной такое бывает.

— Не замечала.

— Ты слишком мало меня знаешь. — Хмыкнул он и подошел ближе, девушка не отстранилась, — Но у тебя есть шанс…

— Я не нуждаюсь…

— Правда? Неужели не хочешь узнать мнение с другой стороны баррикады?

— Между нашими странами нет баррикад… пока.

— Пока? Ну, что ж, тогда, — Шут галантно согнул руку в локте, — Мне непременно стоит провести для вас небольшую экскурсию, леди.

Но Жрица колебалась. Тогда шут выгнул бровь и полюбопытствовал.

— И где же лихое безрассудство Серпокрылых?

— Я — Имаго, а не глупая гусеница, — вскинула голову та, принимая предложенную ей руку.

— В таком случае, вам нечего бояться, леди, разве не так?

— Я не боюсь, шут, твои ужимки неуместны.

— Отнюдь. Ведь с ними куда как проще жить. Да кстати, — выводя её из Зимнего сада, в котором был выход и на улицу тоже, полюбопытствовал Шельм, — А кто же вам мозги запудрил, леди, всеми этими сказками про масочников и драконов?

— Никто мне ничего не пудрил, — обманчиво тонкие пальцы впились в запястье, но лицо шута так и не покинула улыбка.

— И все же?

— Об этом знают все в Верлиньи, и мы готовы принять масочников на наших землях.

— Уверена, что захотят они уйти?

— Конечно, да.

— А вот и нет. Но все же, давайте по порядку, леди.

И шут повел её в сторону громады Драконьего Дома, переливающейся на солнце гранями вулканического стекла. Знакомство с драконами должно было стать еще тем развлечением. Ведь Шельм уже выяснил у Рамирата через Ставраса, что сейчас в Драконьем Доме отдыхают четыре дракона, если считать и самого древнего бронзового. И все они живут среди людей достаточно давно, чтоб оценить весь тонкий юмор ситуации. Да, заскучавшим ящерам, предстояло сегодня еще посмеяться и поволноваться. Но, зная эту хвостато-чешуйчатую братию, Шельм был уверен, что они будут только рады неожиданному развлечению, впрочем, как и Корнелиус. Ну а Имаго за высокомерие и это пренебрежительное "шут", все же следовало проучить, не будь он Арлекином.

Леди Вивьен Мольтс уже показывали легендарный Королевский Драконий Дом, и в ответ на восторженные отзывы сопровождающих, она лишь сморщила носик, разглядывая исполинское здание. Но в глубине души Жрица прекрасно понимала, что как бы ей не хотелось убедить себя в том, что на нее это строение совершенно не произвело впечатления, это было не так. Драконий Дом завораживал. И пусть в тот раз, впрочем, как и сейчас, вышагивая под руку с насмешливым паяцем, ей не удалось увидеть ни одного дракона рядом с чернокаменными арками, но все равно, здание притягивало взгляд и манило тайнами, что сотни лет скрывали его стены. А еще оно пугало, впрочем, к страху и одиночеству, что сопровождали юную Жрицу в этом странном королевстве, она уже начала привыкать. Здесь не было потоков Судьбы, точнее, конечно, были, но так удручающе мало. Ей лишь изредка удавалось перехватить их, и еще реже проследить хотя бы на пару лет вперед. А все почему? Драконы. Во всем были виноваты именно эти чешуйчатые монстры, которые и сами были вне Судьбы, и все королевство тащили за собой в бездну Хаоса, который невозможно предсказать.

И все равно у нее не получалось их ненавидеть. Ни людей, ни драконов. Особенно её раздражало последнее. Ведь Жрица из столичного Оракула Сасакия Чаронде, что прибыла к ним несколько месяцев назад, так убедительно рассказывала об ужасах, что творят в соседнем государстве с одним из таинственнейших и талантливейших народов, проживающих в этом мире. Ей просто невозможно было не верить. А потом Вивьен по настоятельному совету все той же Жрицы прибыла сюда вместе со своими верными куколками, которые были представлены всем, как её личные служанки и дуэньи. И первым, кто предстал перед ней, стоило ступить на мраморные ступеньки Радужного Дворца, стал Придворный Шут. Она не верила ни единому слову паяца, но в душу все равно закралось сомнение. Непозволительная роскошь для Серпокрылой. Их учат убивать не раздумываясь, если это целесообразно для исполнения воли Судьбы, но она заколебалась. И не смогла убить. Пусть ей и не хотелось в этом признаваться, шут явно был подкован в искусстве боя. И это тоже не давало ей покоя. Зачем бы это глупому шуту? И так ли глуп этот парень с необычным цветом волос? А еще, она никак не могла заглянуть в его Судьбы, как и у большинство людей в этом городе, чьи жизни достаточно часто пересекались с драконьими, поток шута она нащупать и не смогла. И это удручало. В конечном итоге, немаловажной особенностью боевого стиля Серпокрылых была их тайная способность предвидеть удары противника, но применить её к Шельму Ландышфуки у Вивьен не получилось. Значило ли это, что даже придворный паяц в этом королевстве имел личного дракона, девушка не знала, но была убеждена, что вовсе не значит. Действительно, кто бы позволил какому-то шуту запечатлеть исполинского ящера?

А Шельм шел рядом и изредка поглядывал на нее, ловя суровый взгляд темно-зеленых, под цвет камней в ожерелье, глаз. Жрица молчала, строго сжав губы, шут улыбался, предвкушая развлечение, ведь от Рамирата, с которым связался через Ставраса, он уже знал, что в этот конкретный момент в одной из секций Драконьего Дома Корнелиус делает наброски белого дракона, точнее, драконихи. И со слов её самой записывает отличительные особенности драконов этого цвета для своей книги. А наблюдают за всем этим действом еще трое чешуекрылых, если считать Рамирата, зеленый Кузьма, дракон Дормидонта, и черный Тиль, запечатленный с Его Величеством Палтусом. Отрываются они там, конечно, по полной. Учитывая, что в свое время каждый из них, кроме древнего бронзового, уже послужил моделью для Корнелиуса. И все пытались доказать, что их вид самый наисильнейший и наимилейший из всех драконьих. Но старый масочник был беспристрастен, за что драконы его очень уважали, но все равно не упускали возможности побахвалиться друг перед другом.

— Прошу, моя леди, — открыв небольшую дверцу, сделанную специально для людей, а не для драконов, шут склонился в галантном поклоне. Это тоже стало проверкой для Вивьен, и она её прошла, бестрепетно шагнув с темный дверной проем. Шельм усмехнулся про себя, и зашел следом, прикрыв за собой дверь. Представление начинается, просим всех занять свои места.

Больше всего это помещение напоминало огромную пещеру, причем Жрица Бабочка сразу поняла, что без магии здесь точно не обошлось. Удивительно, как только умудрились сплести столь тонкое межпространственное кружево. Но поразмыслить над этим ей не позволили хозяева дома.