Ей удалось на некоторое время унять дрожь, чтобы нацарапать послание Феал-хасу. Вопреки ее ожиданиям, он жил не в Замке, а выстроил себе дворец на некотором расстоянии от него. Однако, видя условия в этом так называемом Замке, Кит не удивилась.

Канаки перенесли ее в комнату под названием Покои Повелителя, в настоящее время пустовавшую. Феал-хас жил здесь какое-то время после возвращения из Вайрета, пока шло строительство дворца. В большой каменной жаровне, наполненной то ли жиром, то ли маслом, горело пламя, давая чуточку тепла. Китиара подвинулась поближе к огню. Капак помог ей снять доспехи, но снимать сапоги она по-прежнему боялась, потому что все еще не чувствовала ног. Она испугалась по-настоящему, когда неожиданно открылась дверь и в комнату вошел высокий худой эльф, закутанный в меха.

Китиара выбранила бы эльфа за то, что он вошел без стука, но она чувствовала себя слишком ничтожной со стучащими от холода зубами. Поэтому она ограничилась сердитым взглядом. Некоторое время эльф молча смотрел на нее, затем повернулся и вышел. Возвратился он в сопровождении капака, принесшего таз с водой, над которым поднимался пар.

Драконид поставил таз на пол перед Китиарой, переводившей с эльфа на капака подозрительный взгляд. Сжав зубы, она с трудом процедила:

— Проклятие! Ты что, хочешь, чтобы я ванну здесь приняла?!

Тонкие губы эльфа скривились в улыбке столь же холодной, как и все вокруг.

— Подержи руки и ноги в теплой воде.

Китиара бросила на эльфа недоверчивый взгляд и, пробормотав что-то неразборчивое, подвинулась ближе к огню.

— Эта вода обладает целительной силой, — продолжал эльф. — Кстати, мы еще не представились друг другу. Я — Повелитель Феал-хас. Ты, как я понимаю, Темная Госпожа?

Он опустился рядом с ней на колени и, прежде чем она успела понять, что он делает, взялся за сапог и стянул его. Китиара посмотрела вниз и в отчаянии закрыла глаза. Пальцы на ногах были мертвенно-белыми с устрашающим синеватым оттенком. Феал-хас ощупал их и, покачав головой, взглянул на Китиару:

— Кажется, имя в данный момент особенно тебе подходит. Дело плохо. Твоя кровь замерзла, превратилась в лед. Если не последуешь моему совету — рискуешь потерять пальцы или даже ноги.

Может, Китиара и продолжала бы отказываться, но она совсем не чувствовала его прикосновений, и это заставило ее отбросить сомнения. Она разрешила эльфу снять с нее второй сапог, затем осторожно, вздрагивая от боли, опустила сначала одну ногу в теплую воду, потом другую.

Теплая вода действовала успокаивающе, пока не начали возвращаться ощущения. Внезапно раскаленные иглы вонзились в ее плоть. Боль была нестерпимой. Она глухо застонала и попыталась вынуть ноги из воды. Эльф положил руки ей на колени.

— Нужно потерпеть, — велел он.

Голос у него был мелодичный, как у всех эльфов. Руки с тонкими пальцами, лежавшие на ее коленях, казались изнеженными, но, оттолкнув его изо всех сил, Китиара не смогла освободиться от их железной хватки. Она металась из стороны в сторону в ужасных муках. Внезапно женщина заметила, что ноги стали понемногу розоветь. Страшный холод, который, казалось, проморозил ее до самых костей, начал отступать, боль утихла.

Китиара расслабилась и откинулась на спинку стула.

— Ты сказал, что эта вода обладает целебными свойствами. Вода святая? Это ваше творение?

— Не притворяйся, — ответил Феал-хас. Он убрал руки с коленей Китиары и выпрямился перед ней: высокий, худой, в белых одеждах. — Ты здесь для того, чтобы потребовать что-то у меня или выманить желаемое с помощью лести. В любом случае ты постаралась разузнать обо мне. Догадываюсь, что преуспела ты не особенно. — Его серые глаза сверкнули. — Однако тебе должно быть известно, что я маг, а не жрец.

Китиара открыла рот, но снова закрыла. Все, что он сказал, было правдой. Она прибыла сюда за Оком Дракона; перед тем как пуститься в путь, Кит наводила об эльфе справки и действительно смогла узнать очень немногое. Наверняка она знала только то, что он был темным эльфом и магом.

— Что же до воды, Повелительница… — начал Феал-хас.

— Ох, давайте оставим эти формальности, — предложила Китиара, одарив своего собеседника обворожительной улыбкой — Мои солдаты называют меня Темной Госпожой, а для друзей я просто Китиара.

— Это вода из источника, бьющего во дворе Замка, Повелительница, — сказал он, делая ударение на последнем слове, в его глазах сверкнула ироническая усмешка. — Не будучи жрецом, я не знаю, какое Божество благословило эту воду, хотя и осмелюсь поделиться своей догадкой. До наступления ледника этот Замок стоял на острове. Фонтан — символ возрождения и, вероятно, был даром Бога-Рыбака Хаббакука.

Китиара пошевелила пальцами в тазу. На самом деле ей было совершенно все равно, что за Божество исцелило ее. Просто ей необходимо было как-то завязать беседу, понять, кто перед ней.

— Не представляю, как нормальный человек может жить в таком ужасном месте, — заметила она, вытирая ноги, осторожно поднялась и принялась ходить по комнате, чтобы поскорее восстановить циркуляцию крови. — А ведь ты эльф. Твой народ проводит дни, сочиняя сонеты траве. Эльфы плачут, когда приходится срубить дерево. Должно быть, ты ненавидишь эту пустыню, Феал-хас.

— Повелитель Феал-хас, — холодно поправил он. — Напротив, я живу здесь со времен Катаклизма. Это мой дом — и я успел приспособиться к здешним суровым условиям. Недавно я побывал на своей родине, в Сильванести. Жара показалась мне невыносимой. Я не мог продраться сквозь буйную растительность. Запах цветов и трав щекотал мне ноздри, не давал дышать. Я поторопился уехать оттуда при первой же возможности.

— Какая надобность привела тебя в Сильванести, Повелитель Феал-хас? — спросила Китиара, в свою очередь иронически подчеркивая титул собеседника.

— Мне нужно было закончить кое-какие дела с королем Лораком, — ответил эльф.

Китиара ждала, что он продолжит свою историю, но эльф не прибавил больше ни слова. Он стоял и смотрел на нее, так что Китиаре пришлось самой поддержать беседу.

— Полагаю, ты слышал, что ваш король был пленен Оком Дракона, которым обладал, — сказала она. — Лорак был опутан паутиной ночных кошмаров, которые изменили и изуродовали вашу родину.

— Кажется, кое-что я об этом слышал, и ты ошибаешься, Повелительница. Лорак — не мой король. Я служу императору Ариакасу.

Его серые глаза походили на замерзшие озера. И проницательный взгляд Кит не мог пробиться сквозь этот лед.

Она сделала еще одну попытку и со знанием дела произнесла:

— Это опасные предметы. Держать их у себя рискованно.

— В самом деле? — Феал-хас изогнул тонкую бровь. — Разве ты занималась изучением этого вопроса, Повелительница?

Слова эльфа привели Кит в замешательство.

— Нет, — была вынуждена признать она.

— А я занимался, — сказал Феал-хас.

— И что же ты узнал? — спросила Китиара.

— Что это опасные предметы. И держать их у себя рискованно.

У Китиары засвербела ладонь — так ей хотелось съездить по бледному тонкому лицу эльфа. Появившись здесь наполовину обмороженная, она отдалась на его милость, потеряла контроль над ситуацией и понятия не имела, как его восстановить. С самого начала она повела себя неверно. Ей следовало лучше подготовиться к встрече с Феал-хасом, но она недооценила его, потому что он был эльфом. Она полагала, что он станет юлить и изворачиваться, льстить и заискивать, лгать и хитрить. Вместо этого он держался с большим достоинством, был прям и неустрашим.

Кит мерила шагами комнату, притворяясь, будто поглощена собственными мыслями, время от времени бросая на него взгляды из-под черных ресниц. Он был мужчиной, и она могла бы попытаться соблазнить его, но решила, что у нее больше шансов соблазнить айсберг. Как и суровая земля вокруг, он был холоден и бесстрастен. Никакое пламя не согревало его. Она заметила, что эльф стоит вдалеке от жаровни, в самой холодной части комнаты.