Ариакас не сводил с нее испытующего взгляда.

— Ты обвиняешь меня в убийстве Верминаарда, господин? — Китиара вспыхнула.

— А что, если так? — не отступал император.

Он надвинулся на нее всем своим мощным телом. Китиара, не ожидавшая такого поворота, чуть не запаниковала. Она говорила ему правду, но далеко не всю. Не стоило шутить по поводу Верминаарда. В эту секунду ей вспомнился отец. Грегор Ут-Матар был когда-то Соламнийским Рыцарем. Лишившись за недостойное поведение рыцарского звания, он зарабатывал на жизнь как наемник. Он был красивым и смелым, всегда по уши в долгах, часто в серьезных переделках. Китиара восхищалась им. Одним из его излюбленных изречений было: «Всегда нападать, никогда не защищаться».

Вместо того чтобы отпрянуть, чего ожидал Ариакас, женщина сделала шаг навстречу, так что они оказались почти вплотную друг к другу.

— Ты должен был бы изучить меня уже достаточно хорошо, чтобы не сомневаться: если бы я хотела убить Верминаарда, то сделала бы это сама, а не руками наемников.

Ариакас взял ее за горло. Его пальцы сомкнулись. Одно движение — и хрустнут позвонки. Император смотрел на Китиару сверху вниз, ожидая, что она начнет хныкать и слабеть.

Кит лишь моргнула, и внезапно Ариакас почувствовал укол стального лезвия в области паха. Он опустил глаза и увидел в руке женщины кинжал, готовый проникнуть сквозь кожаный панцирь к самому чувствительному его органу.

Повелитель громко рассмеялся и оттолкнул от себя Китиару.

— Чертовы бездельники эти телохранители! — воскликнул он полунасмешливо-полусердито. — Поплатятся пустыми головами! Им был дан приказ обыскивать всех, даже моих самых доверенных командиров! Или, вернее, самых доверенных командиров — особенно тщательно.

— Не гневайтесь на людоедов, мой повелитель, — сказала Китиара. — Этого им было ни за что не найти.

Она сунула тонкий клинок в ножны, искусно спрятанные в кованых украшениях ее нагрудника. Ариакас захохотал:

— Ты и вправду меня оскопила бы?

— А ты и вправду сломал бы мне шею? — лукаво спросила она в ответ.

Оба знали, что ответ был «да». Иного они друг от друга и не ждали.

— Что ж, теперь мы можем заняться нашими делами в Соламнии.

Ариакас подошел к столу, на котором были разложены карты, и склонился над ними.

Китиара тихонько выдохнула. Она уцелела в очередной стычке со своим могущественным повелителем. Ее смелость и дерзость нравились ему. Но придет день, когда он этого не потерпит.

— Не снился ли тебе прошлой ночью странный сон, мой господин? — спросила женщина.

— Не пытайся переменить тему, — резко ответил Ариакас.

— Мне снился, — продолжила Китиара. — Мне снилось, будто Королева Такхизис хочет, чтобы я отправилась в Даргаардскую Башню и сразилась с Рыцарем Смерти, который, по слухам, обитает в ней.

— С Сотом, — уточнил Ариакас. — Это Лорд Сот. И каков же был твой ответ?

Он старался говорить равнодушно, но Китиара поняла, что и ему снился этот сон.

— Я ответила, что не верю в привидения, — сухо произнесла Китиара.

Император усмехнулся:

— Сот не привидение. Он существует, если так можно сказать о человеке, умершем более трехсот лет назад. Наша Королева хочет призвать его под свои знамена.

— Ты сделаешь это, мой повелитель? — спросила женщина.

Ариакас покачал головой:

— Сот был бы ценным союзником, но я не мог бы ему доверять. Зачем Рыцарю Смерти служить смертному господину? Нет, пусть Сот оплакивает грехи молодости в своем разрушенном замке. Я не хочу тревожить его.

Китиара признала, что эти доводы убедительны. Королеву Такхизис часто раздражали человеческие немощь и слабость, иногда она ставила невыполнимые задачи. Кит решила больше не думать о ночном видении.

— Я прочел твое последнее предложение о вторжении в Соламнию, — сказал Ариакас и потряс толстой пачкой пергамента. — Ты предлагаешь захватить Башню Верховного Жреца, а оттуда двинуться на Палантас. Смелый план, Китиара. — Он сел за стол. — Я против. Нам придется растянуть войска, но я готов выслушать твои аргументы.

Китиара уселась на край стола и склонилась над картой, чтобы объяснить свой замысел.

— Разведка донесла, что в Башне Верховного Жреца почти нет войск, мой повелитель. — Она постучала пальцем по карте. — Красное Крыло находится здесь. Ты можешь приказать ему двинуться на север. Мы нападем объединенными силами и с легкостью справимся с небольшим гарнизоном. Башня будет в наших руках, прежде чем Соламнийские Рыцари осознают опасность. Оттуда мы двинемся на Палантас, возьмем город и захватим порты.

— Взять Палантас — задача не из легких, — возразил Ариакас. — Мы не можем осадить город, не взяв его в морскую блокаду.

— Да ну! Жители Палантаса сплошь изнеженные щеголи. Они не станут сражаться из боязни испортить маникюр. Как только они увидят драконов над своими головами, они обмочат штаны и сдадутся.

— А что, если нет? — Ариакас указал на карту. — Соламнийские Равнины, Элкхолм, Хартланд в руках у наших врагов. Ты оставляешь фланги открытыми и сама лезешь в окружение. А как насчет снабжения? Крепость, допустим, ты захватишь, но когда войска окажутся внутри, им придется голодать!

— Как только мы возьмем Палантас, в провианте и припасах недостатка у нас не будет. А до этого можно использовать драконов.

Ариакас только хмыкнул:

— Красных нельзя использовать как вьючных мулов! Они не будут выполнять подобную работу.

— Но если бы ее Темное Величество приказала…

Ариакас покачал головой.

Китиара села на место, поджав губы и сверкая карими глазами.

— Тогда, мой повелитель, мы понесем припасы с собой и будем рассчитывать лишь на это. — Ее кулаки сжались от страсти и воодушевления. — Я гарантирую, стоит людям увидеть ваше знамя над Башней Верховного Жреца, как Палантас упадет в ваши руки, словно перезревший плод.

— Это слишком рискованно, — пробурчал Ариакас.

— Да, рискованно, — охотно согласилась Китиара. — Но дать рыцарям время объединиться и послать за подкреплением рискованнее вдвойне. Сейчас соламнийцы разобщены. У них нет Великого Магистра, никто из них не обладает достаточной силой, чтобы провозгласить себя таковым, у них два Верховных Судьи, потому что на это звание претендуют двое и ни один не хочет признать права другого. Они суетятся, как матросы на палубе горящего корабля, ссорясь из-за того, что не могут решить, кому тушить огонь, пока судно идет ко дну.

— Может, это и так, но Орден еще очень могуществен, и, пока в их числе есть рыцари, народ Соламнии не сдастся. Рыцари должны быть уничтожены, искоренены навсегда. Я хочу нанести им такой удар, после которого они не оправятся.

— Это произойдет, если мы выбьем рыцарей из Башни Верховного Жреца, — возразила Китиара. — Если Палантас падет из-за слабости и безрассудства рыцарей, люди отвернутся от них с презрением и яростью. Вторжение в Палантас станет решающим ударом. Орден будет повергнут в прах.

Видя, что Ариакас задумался над ее доводами, Китиара решила продолжать:

— Мой повелитель, налет синих драконов будет подобен грому среди ясного неба. Мы нанесем рыцарям жестокое поражение, прежде чем они увидят наши наступающие войска. Только отдайте приказ, и мои драконы будут готовы к схватке в течение недели. — Она сделала паузу, давая Ариакасу возможность обдумать ее слова, затем тихо сказала: — Говорят, что Башня Верховного Жреца никогда не падет, пока ее защитники хранят веру. Но сейчас люди потеряли веру, и нельзя дать им возможности обрести ее вновь. Мы должны нанести удар, прежде чем рыцари выберут предводителя, способного объединить враждующие кланы.

Ариакас слушал ее все внимательнее. Доводы были убедительны. Ему нравилась идея взять Башню одним мощным быстрым приступом. Рыцари будут деморализованы. Палантас, безусловно, сдастся, Ариакасу так нужны его богатства и белокрылые корабли. Только торговля рабами принесет несметную прибыль, и монеты рекой потекут в его казну.