Белка рассказала, что вокруг Варшавы подобных холмов со скальной основой под три сотни — некая аномалия изуродовала землю много веков назад. По её предположению когда–то, будучи ещё королём, Сигизмунд с горсткой работяг под покровом строжайшей секретности создал в одной из них большую полость. Затем поубивал всех, чтобы никто не разболтал. Как я понял, этот параноик не доверяет никому вообще, даже своему Гершту. И настолько заморочился скрытностью своей обители, что не стал палиться никаким гарнизоном охраны. Чтоб не было ни намёка на его сокровищницу. На вопрос — почему он не прятал всё глубоко под землёй, как все нормальные люди, воровка развела руками. Она и думала, что всё под землёй.

— Ты действительно племянница Сигизмунда? — Спросил между делом, когда мы принялись наполнять уже шестую корзину.

— Да, он официально взял меня под опеку после смерти родителей. По крови он мне никто, — ответила сразу.

— А про семью…

— Всё это правда. И я надеюсь, что ты призовёшь того демона к ответу, как пообещал.

— Назови имя, и я разберусь.

— Он назвался Асмодеем — это всё, что я знаю.

— Асмодей? Хм… я выясню.

— Тебе в Навь, как в соседнее княжество прошвырнуться? — Усмехнулась Белка, загребая сокровища обеими руками.

— И всё же, ты шпионка поляков? — Решил расставить все точки.

— Да, я шпионка поляков, — ответила Белка сварливо. — Это проблема?

— Не знаю. Получается, натворила бед.

— Я была вынуждена слушаться императора. И сейчас продолжаю от него зависеть.

— Речь о злосчастной «клятвенной» руне?

— Я же сказала — нет. Сигизмунд научился ими пользоваться уже после того, как отправил меня в Российскую империю. Ну вот чего привязался?

Воровка заворчала, но меня это не остановило.

— Неужели предаёшь его из–за сокровищ? — Пытаю дальше. — Он же и так обещал тебе половину империи.

— Этот подонок положил на меня глаз на одном из приёмов, а потом воспользовавшись смертью родни, забрал себе.

— Подонок? Он же поступил благородно.

— Благородно? Он брал меня, как женщину, когда мне и десяти не было. От полной беспомощности и безысходности я была податлива, а он принял это за любовь. Но уже тогда я пообещала себе, что уничтожу его, — прошипела Белка и, стряхнув золотые цепи с монетами, плюхнулась на задницу в расстроенных чувствах.

Смотрю на неё. Глазки у подружки блестят. Никогда не видел, чтобы она плакала. И вот… увидел.

— Не смотри на меня, — процедила, отворачиваясь. — Просто минутная слабость.

— Я вот тоже в той камере лежал и плакал, — посмеиваюсь, пытаясь разрядить обстановку. — Представляешь, как мой мир перевернулся, когда ты вот так переменилась.

— Мне пришлось, иначе бы Сигизмунд и Гершт заподозрили. Там из любых щелей уши торчали. Прости, Крот. Иногда на рейде несогласованность у напарников играет им на руку. Зато тут богатства со всей Европы собраны. И теперь это всё наше. Дурачок как раз для нас всё это собирал.

— Ты говорила о проблеме, с которой надо помочь.

— Об этом позже, — ответила недовольно. Чувствую, её что–то гложет.

Когда заполнили десять корзин, решил проверить, как работает магический карман. Иначе все наши усилия будут напрасны. Похоже, если бы Белка не сбила своими шариками защитное поле, он бы не активировался. А так… холодный омут образовался, как миленький!

Напарница тактично встала в сторонке, но уши погрела, вероятно, ожидая что–то услышать. Ага, разбежалась, хитрая лиса. Я научился задействовать заклинание с ключом, произнося его мысленно. Тут как ни изворачивайся, ничего не распознаешь.

Стоило мне явить омут, и начать туда всё засовывать, подружка едва заметно выдохнула с облегчением и ещё больше повеселела. Конечно, она очень рассчитывала на мой карман! Мысль пришла — что я ей тут по другому поводу в принципе и не нужен.

Закидываю по одной корзине, с непривычки колотит. А к концу партии приходится прерываться, не убрав последнюю. Усевшись, трясусь, как мокрый щенок на ветру.

— Что такое? — Спохватилась Белка, которая меня таким ещё не видела.

— Слишком часто обращаться в другое измерение чревато, — комментирую, обхватив себя руками. — Не переживай, сейчас быстренько отогреюсь.

Никак не ожидал, что подружка сядет ко мне и обнимет.

— Так лучше? — Спрашивает участливо. Ну прям, как мамка.

— Да получше, — выдыхаю, прижимаясь сам.

— Слушай, Крот… — начинает неуверенно. — А ты можешь сунуть в своё пространство всё?

— В смысле всё?

— Всё, что здесь есть, — заговорила подружка хищно. — Всё подчистую, до последней монетки, до последнего камушка. Чтоб Сигизмунд светлейший зашёл и только голые стены увидел.

Хм. Теоретически можно пихать корзину за корзиной, проталкивая дальше. Вот только как потом доставать? Хотя… можно же с помощью корней, которые туда прекрасно лезут. Но быстро замерзают, и если гнуть, то ломаются. Однако если сделать их достаточно прочными и плотными — это решит проблему. К тому же можно и металлические средства использовать. В общем, это уже второй вопрос — как шкуру неубитого медведя делить!

— Думаю, это возможно, — отвечаю. — Вопрос лишь в таре. Тогда мы без крыльев останемся.

— Порталом уйдём! — Воскликнула Белка, засияв.

И как набросится на меня. Нет, не душить. И не шарахать молнией в очередной раз. Завелась не на шутку, я даже возразить не успел. Над нами же топор Сигизмунда всё ещё висит! Мы ж в его Сокровищнице, в самом сердце Империи. А этой плевать. Полезла меня раздевать, сама из одежды выпрыгнула. И понеслось…

Думал, по–быстрому за минуту удовлетворимся на полу и всё. Так нет же! Побежала голая от меня, навешивая по пути на себя всякие драгоценности. У Сигизмунда огромный шкаф с шубами нашли. Давай всё мерить на голое тело и выкаблучиваться передо мной.

— Как я тебе, лорд? О, мой тёмненький лорд! Кажется, вот эта попку совсем не закрывает? Нравится, м? Бесстыдник, куда пялишься?

— Да успокойся уже, дура, — шиплю на неё, хватая неугомонную. — Сюда иди!

— А ты поймай! — Вырывается и бежит от меня, плюхается на гору золота, сыплет себе на голову, в меня кидается бриллиантовыми ожерельями.

Ловлю у стеллажа, минут десять за ней побегав. Увешанную цепями на голое сочное тело зажимаю грубо. Взгляд у Белки дикий, она будто с катушек съехала. Продолжает сопротивляться, пока я уже ей не засаживаю по самое небалуйся. А дальше прямо стоя долблю, как порноактёр. Белка стонет и кричит, вцепившись в меня.

А когда уже на полу заканчиваем одновременно, начинает смеяться. И какие–то нотки самоиронии прослеживаются, словно её только сейчас озарило — что мы заняты не тем, чем бы следовало.

— Поторопимся, — говорит уже спокойно и поднимается, как ни в чём не бывало.

Разрядившись, зашевелились быстрее. Всю подручную тару: сундуки, мешки, коробки — запихиваем в холодный омут прямо так. С помощью корней проталкиваю тяжёлое. Когда ничего не надо фасовать и выбирать — становится проще. Гребём всё подряд, потом разбираться будем.

Со стеллажей сметаем, в шубы заворачиваем, лопатами сгребаем, которые я догадался состряпать. К ним ещё и две метлы, которыми сметаем остатки под конец и уже горстями закидываем под гадкий смех.

В магическом кармане только небольшой сектор с правой стороны у меня под особые вещи в секциях уложен аккуратно, чтоб наощупь можно было быстро достать. Всё, что правее — становится сущим бардаком. Как это разгребать? Да чёрт его знает! Плевать!!

Белка старательно заметает мелкую ювелирку и камушки в совочек. Колдую карман, уже порядком задолбавшись. И она всё туда бросает, как помои. Делаем быстрый обход пустого зала.

— Монетку нашла! — Восклицает воровка. — Ой, и тут алмазик! Так, кажется, управились.

Чертит портал рунным мелом, какого мы тут нашли целый ларец. Встаём в середину аккуратно. Белка шепчет заклинание, и контуры разгораются! В этот самый момент меня посещает дурная мысль, а что если… Вспышка!