Зная вспыльчивый характер сына и его решительность, Сергей заподозрил неладное. Он вытащил чистый носовой платок и отёр слезы с лица Ирины.

– Собирайся, полетишь со мной, – неожиданно для самого себя он принял решение, забывая, что не хотел её брать, несмотря на все просьбы. И тут же пожалел снова, так как Ирина опрометью бросилась к себе наверх собирать вещи. Слова Ирины не на шутку встревожили и испугали Сергея. Если его сын виноват… то… – Сергей побоялся даже мысленно произнести чуть было не вырвавшиеся у него слова… ему показалось на мгновение, что он заглянул в чёрную пропасть, на дне которой лежало тело его сына. Видение промелькнуло и исчезло.

Все время полёта до долины Сергей хмурился и молчал, не отвечая на вопросы спутников. Ирина, видя его состояние, притихла в углу на заднем сиденье.

Сергей с нетерпением ждал разговора с сыном и одновременно боялся его. Он знал, что на его вопрос сын скажет правду, какой бы она ни была и какие бы ни влекла за собой последствия для него лично. Знал также и о том, как ему придётся поступить, если его сын действительно окажется виновным. И это угнетало. Сергею не хотелось признаться себе, но сейчас Ирина вызывала у него ненависть. «Проклятая баба! – мысленно обозвал он ту, которую ещё недавно нежно называл „доченькой“. – Кто тебя, стерва, тянул за язык? Молчала бы! Неужели суждено во имя справедливости и правды отправить на заклание единственного сына? И когда? В тот самый момент, когда тот подарил внука!»

Сергей почувствовал страшную усталость. Усталость от жизни. Вдруг все, что с ним происходило в его долгом существовании: катастрофа на Перуне, концлагерь, трагическая гибель Эолы, страшный путь на гору, когда он шёл, связанный вместе со своими детьми, чтобы быть сброшенным со скалы, приближение к нему, привязанному к стволу дерева, Джонни с горящей паяльной лампой в руках, мучительное пробуждение в реальном мире, наконец, ожидание смертного приговора в здании суда – все это навалилось сразу на плечи, и он впервые ясно почувствовал, что он устал. Он выполнит свои долг… но это будет его последнее действие. «Ольга, – мысленно позвал он свою жену, – поймёшь ли ты меня и простишь ли?»

Под впечатлением нахлынувших событий и напряжённой работы Сергей забыл, что Вальтер был в тот день с Николаем и Владимиром, и вспомнил об этом только сейчас, когда вертолёт уже приземлялся.

– Где Приходько? – глядя в упор в глаза старого друга, спросил он, спрыгнув на землю.

По его тону Вальтер мигом сообразил, что надо говорить правду, и все рассказал, ничего не скрывая. Закончив рассказ, он с изумлением заметил, что вместо гнева Сергеи не может скрыть охватившей его радости. Хмурое лицо впервые за все дни посветлело.

– Мы не хотели тебя расстраивать… Потом нам было ясно, что ожидает Приходько, и поэтому, помня совместную борьбу, решили сохранить ему жизнь. Потом… – он заколебался.

– Ну, говори, что «потом»? – спросил Сергей, окончательно успокаиваясь и чувствуя, что покинувшие его было силы постепенно восстанавливаются.

– Все, несомненно, проголосовали бы за расстрел Приходько, но это бы произвело слишком тягостное впечатление. Прошло ведь столько времени. Конечно, он предатель, я не спорю…

– Как он воспринял наказание?

– С достоинством и, я бы сказал, с пониманием.

– Да, это похоже на Приходько. Он была храбрым бойцом, но не удержался… Совершил самое тяжёлое преступление. – Сергей замолчал и долго думал, затем тихо сказал: – Может быть, это и к лучшему. Вы нарушили дисциплину, клятву… но в данной ситуации поступили правильно, сохранив ему жизнь. У него будет время подумать о своём поступке…

– Более чем достаточно, учитывая продолжительность жизни на этой планете.

Не в силах себя сдерживать, Сергей вдруг шагнул к Вальтеру и обнял его. Вальтер так и не понял причину проявленной нежности. Сергей потом часто ловил на себе его удивлённые взгляды.

Только теперь, окончательно успокоившись, Сергей с новой силой ощутил тягу к внуку. Раньше, когда его сыну грозил суд и смертный приговор, он понимал, что не сможет выдержать взгляда ещё бессмысленных глаз младенца, и эти глаза будут его преследовать всю жизнь, если, конечно, он сможет пережить смерть сына. Теперь все было позади, и он, махнув рукой Рональду, чтобы тот немедля отправлялся назад за остальными, быстро зашагал к посёлку, держа в руках узел с подарками молодой матери.

Найдя дом Ореады по описаниям, данным Вальтером, Сергей поднялся на невысокое крыльцо и открыл дверь. Дом был пуст. Сергей оставил на грубо сколоченном столе узел с подарками и вышел. Постоял немного у дома, не зная, где искать его хозяев. Мимо проходила стройная лапифка. Увидев Сергея, она остановилась и широко открыла глаза от удивления. Действительно, по сравнению с другими землянами Сергей выглядел богатырём. Владимир был приблизительно такого же роста, может быть, чуть-чуть ниже, но по сравнению с отцом казался щуплым мальчиком. Из-за жаркого дня он, выйдя из дома, стащил с себя прилипшую от пота к спине рубашку и теперь, заметив, что женщина с нескрываемым восхищением рассматривает его, застеснялся и быстро надел рубашку снова. Женщина тем временем подошла почти вплотную и так же бесцеремонно продолжала изучать его с ног до головы. Это было слишком, и он рассердился.

– Чего смотришь? – строго спросил он.

– Пойдём ко мне? – просто предложила она, как будто речь шла о чем-то обыденном.

Из рассказов сына о жизни в долине Сергей знал о простоте нравов лапифов, но впервые так вот воочию убедился в их справедливости.

– В другой раз! – отмахнулся он от неё. – Мне надо повидать Владимира. Ты не знаешь, где он?

– А-а! – догадалась женщина. – Ты, наверное, его отец?

Сергей утвердительно кивнул головой и повторил свой вопрос.

– Иди по этой тропке, – она указала на едва заметную среди кустов тропу. – Он на берегу озера. Я только что оттуда. – И добавила: – Я живу в доме напротив. – Она указала рукой на небольшую хижину, крытую, как и все остальные, широкими листьями, похожими на пальмовые, положенными прямо на настил из тонких жердей.

Сергей не ответил и поспешил избавиться от незнакомки. Вскоре он очутился на песчаном пляже, сплошь усеянном обнажёнными женскими телами. Сергей остановился в растерянности.

Повседневная одежда лапифок состояла из короткой туники, под которой они ничего не носили. Во время купания эти туники, естественно, снимались. Немного поодаль он увидел худощавую фигуру Николая. Он только что вышел из воды, и его сразу же окружила группа женщин.

Сергей пошёл параллельно берегу. Поодаль на песке лежали двое. Вот один из них поднялся на ноги, и Сергей узнал в нем сына. Подойдя поближе, он с облегчением убедился, что на лежащей на песке женщине имеется узкая набедренная повязка. Заслышав шаги, Владимир обернулся и радостно вскрикнул, узнав отца. Они обнялись.

– Все обошлось, отец!

– Я знаю. Вальтер успел мне рассказать. А это, – он вопросительно взглянул на поднявшуюся с песка женщину, – насколько я понимаю, Ореада?

– Ну, здравствуй! – он протянул руку. – Поздравляю! А где мой внук?

– Спит в тени. Да вон он, – она показала на прибрежные кусты. Только сейчас Сергей заметил, что там на четырех жердях натянут тент из простыни, под которым на подстилке сладко спал младенец.

– Принимает воздушные ванны, – улыбнулся Владимир.

Сергей подошёл ближе и опустился на колени возле спящего малыша. Тот ровно дышал, на лице время от времени мелькала еле заметная улыбка. Всмотревшись в черты его лица, Сергей вспомнил свой остров. Вот так же через несколько месяцев после рождения Володьки они с Ольгой лежали на морском пляже и так же под тентом из белой простыни, обдуваемый лёгким морским ветерком, лежал их сын.

– Он не простудится? – обеспокоенно спросил он подошедшего Владимира.

– Что ты! Здесь не знают, что такое простуда. Мне кажется, что её вообще нет на этой планете. Во всяком случае, я о ней ничего не слышал. Как тебе понравилась Ореада?