Школта сразу как-то съёжился, словно воздушный шарик, из которого выпустили газ, и излишне суетливо заговорил:

— По правде говоря, почтенные… Это, право, совершенно того… Вы бы… Как бы… В общем, всё нормально… Нет-нет, не извольте беспокоиться…

— Точно? Видишь ли, у этих людей какие-то особые дела с Йеми. Я не сомневаюсь, что он их уладит надлежащим образом, вот только когда у него найдется на это время — сказать не могу.

— Да-да Йеми всё уладит. Только вы-то вроде собирались ехать…

— Не волнуйся, почтенный. Сейчас доедим твою замечательную похлебку — и поедем.

Трактирщик вздохнул с тяжестью электровоза.

— Дык, это… Я вам еды приготовил, как просили.

— И очень правильно сделал, — подбодрил его Балис. — Сколько с нас, почтенный?

К названной сумме морпех добавил пару ауреусов "за беспокойство", чем окончательно привел хозяина харчевни в доброе расположение духа. Увязанный в мешки скарб Сашка и Лит навьючили на лошадей, после чего путешественники покинули "Гроздь винограда". По дороге к городским воротам Балис время от времени незаметным цепким взглядом обшаривал вокруг: не мелькнут ли где промороженные серые глаза или широкие морды амбалов, но ничего подозрительного не заметил.

Небольшая заминка ожидала их у ворот. Начальник караула, не тот, что был с утра, стражники уже сменились, заинтересовался явным превосходством количества четвероного транспорта над числом всадников и принялся допытываться, какую торговлю ведут почтенные господа и сполна ли они уплатили полагающиеся пошлины. К счастью, Сашка вспомнил этого старика, досматривавшего их с Йеми на въезде в Плесков, и, взяв инициативу в свои руки, напомнил осьминию Артолу, что он, Плишек, племянник старого Кишиша, в этих краях с его, Кишиша, компаньоном Йеми из Прига. А вот сейчас они получили большой заказ от благородного сета Олуса, который и послал в город за лошадями, да ещё и воина своего к нему, Плишеку, приставил, чтобы охранять своё добро и его, Плишека, от лихих людей. Хотя, что ему, Плишеку, в этих краях сделается.

Объяснение Сашки стражника удовлетворило, без дальнейших разговоров их выпустили из города. Почти сразу же Балис послал Сашку вперёд, следить, не появятся ли навстречу возвращающиеся в Плесков легионеры. Сам же, взгромоздившись на чалого лошака, показавшегося ему самым смирным в этом сборище непарнокопытных, двигался сзади, управляя небольшим табуном. Не прошло и часа, как он пришел к выводу, что его новые подопечные доставляют больше хлопот и нервотрёпки, чем взвод стройбатовцев. Утренний разговор с Сашкой о деревенских и городских умениях приобретал крайне неприятную конкретность… Если бы знать, как всё повернется, пожил бы хоть одно лето в деревне. По крайней мере, с лошадью дедушка Арвидас обращался умело, научить внучатого племянника он бы не отказался — было бы у племянника желание. Так ведь не было желания-то… Вот и приходилось рассчитывать только на выучку животных да собственное упорство.

На счастье, Балис воспринял эту новость именно так, легионеры уже почти дошли до города. Остроглазый и осторожный, Сашка заметил их заблаговременно, тут же вернулся назад, и они загнали маленький табун вглубь лежащей у дороги кизиловой рощицы. Надежно укрытые густой листвой, густо усыпанной золотисто желтыми гроздьями цветов, они наблюдали, как угрюмые солдаты прошествовали в сторону Плескова. Гаяускас пересчитал людей — ни один не отстал от отряда. Двоих несли на носилках, еще двое шли самостоятельно, но товарищи поддерживали их с обеих сторон, а другие несли их скарб. Командир отряда шел впереди, с каменным выражением лица. Наверное, мыслями он был где-то далеко от этой дороги.

Пропустив легионеров, путники продолжили свой путь. Только теперь они уже не разделялись. Балис пересел на Сашкиного коня, позади мальчишки, полагая, что так у них получится двигаться быстрее.

— Ну, наконец-то, — обрадовано выдохнул Мирон, когда Балис и Сашка слезли с лошади. — Мы уж все извелись. Как у вас дела?

— Ужасно, — скривился Балис. — Такое ощущение, будто мне ноги гнули на балетном станке.

И впрямь, он теперь инстинктивно передвигался в раскорячку.

— У нас в таких случаях говорят о пытошных станках, — заметил Йеми.

— Ну, у кого чего болит, тот о том и говорит. Хотя, для человека, который раньше не садился на лошадь, такое путешествие и впрямь можно использовать вместо пытки.

— Да ладно, скоро привыкните, — утешил морпеха Сашка.

— Скорее бы…

— Так, давайте-ка останавливаться на ночлег, — решил Мирон. — Ралиос наш, конечно, ещё немного посветит, можно было бы пройти ещё чуть-чуть, но, думаю, нам полезней сейчас обсудить наши планы.

— Это точно, — кивнул Гаяускас. — Поговорить есть о чем.

— Даже так? В таком случае, останавливаемся прямо здесь.

— Пока пойдем дальше, — вмешался Наромарт. — Я что-то не вижу, где нам здесь брать воду.

Мирон коротким кивком дал понять, что погорячился. Стыдно, конечно, делать такие детские ошибки: самый начинающий турист знает, что лагерь надо разбивать вблизи воды. Но, как говорится, на всякого мудреца довольно простоты.

— За той рощицей будет озеро, — сообщил Йеми. — Там и остановимся.

Кагманец не ошибся. За рощицей действительно оказалось небольшое озеро, на берегу которого они и устроили ночлег. Ясная и теплая погода позволяла провести ночь под открытым небом, а не искать поселение местных жителей ради крова над головой. Наромарт, как обычно, особо вроде и не командовал, но работы нашлось всем, включая и благородного сета, которому доверили поддержание костра. Аристократ не высказал ни малейшего недовольства, видимо, крепко усвоив истину, что у нищих слуг нет.

Наромарту и Женьке пришлось собирать дрова, Балис с помощью Йеми осваивал технологию постановки походного шатра, больше напоминавшего невзрачную палатку, чем роскошное жилище степных владык, первым приходящее в голову при произнесении этого слова. Приготовление ужина выпало на долю Мирона, а Сашка отогнал чуть в сторонку и стреножил лошадей.

Всем, кто не ездил в город, за исключением Женьки, очень хотелось скорее узнать, что за новости привезли Балис и Сашка, но, будучи опытными путешественниками, они понимали, что прежде чем приступать к разговорам, надо обустроить стоянку. Наконец, шатер был поставлен, запас хвороста набран, лошади мирно паслись неподалеку, а в медном котелке попыхивал экспериментальный вариант каши из просяного зерна. Путешественники расселись вокруг костра, бросая любопытные взгляды на Балиса — мол, пора бы и поделиться, чего интересного из города привёз.

Благородный сет, быстро сообразив, что его спутникам желательно поговорить без посторонних ушей, просто отправился купаться. То, что ему рассказали далеко не всю правду, Олус понял уже давно, но узнать больше не стремился: не пристало благородному сету менять своих союзников по четыре раза на дню. К тому же, ничто не указывало на то, что новые знакомые злоумышляют против Императора Кайла, а незаконность их намерений и действий в отношении местных порядков и властей можно было смотреть сквозь пальцы: сами эти власти и порядки были далековаты от совершенства.

— Значит так, — начал морпех. — Съездили мы в целом удачно. Из властей на нас никто внимания не обратил, ювелир деньги дал без вопросов, всё, что нужно закупили, кошелек с гексантами привезли, да ещё ауреусов немного осталось.

— Сколько? — уточнил дотошный кагманец.

Возникла небольшая пауза: в морритском языке не было слова «десяток», Балису пришлось срочно пересчитывать в уме на двенадцатиричную систему.

— Чуть больше четырёх дюжин.

— Этого нам до Альдабры более чем хватит, — уверенно заявил Йеми. — Отлично, значит, гексанты трогать не придется.

— Если что, у меня найдется ещё кое-что для тамошних ювелиров, — вмешался Наромарт.

— Если что, то в городе мы найдем, как раздобыть деньги. В пути — труднее.

— Представления можно давать, — улыбнулся Балис. — Я вон даже гитару — не гитару, но что-то подобное прикупил.