Дальше, однако, развить мысль Битому не удалось: путешественники дошли до брода. Река здесь разливалась шире, и каменистое дно подступало почти к самой поверхности воды.

— Здесь глубоко? — поинтересовался всё тот же странник.

— Тебе будет не выше колена, — успокоил его Битый.

Путники обменялись между собой несколькими фразами, которых Воин Храма не расслышал, а затем мужчины и один из мальчиков (тот, который вел коня) вошли в воду. Переходил они реку медленно и аккуратно, что, в общем, было понятно: одни боялись поскользнуться и уронить носилки, хромцу и по земле-то ходить было непросто, а уж по скользким камням и говорить нечего, да и тяжело нагруженного коня вести через поток — задача не из простых.

Ещё один мальчишка почему-то остался на том берегу. Отошел от воды и присел в тенечке под ёлкой. Его поведение было непонятно и удивительно, но Битый не стал торопиться с вопросами. К тому же, состояние раненого заботило его больше, чем странные поступки мальчишки. Едва носилки вынесли на берег, Воин Храма склонился над пострадавшим:

— Что с ним случилось?

На носилках в беспамятстве лежал примерно его ровесник. На правом виске темно-красной коркой запеклась кровь на небольшой, впрочем, ране.

— Мы попали под лавину, — ответил калека. — Остальные, вот, легко отделались, а Мирону не повезло.

— Рана, вроде, не страшная, — попытался ободрить его Битый.

— Эта — да, но есть и другие, — калека откинул плащ, укрывавший лежащего до подбородка, и изонист увидел, что нога мужчины зафиксирована между деревянными планками. — Сломана нога, я опасаюсь, что повреждены внутренние органы. Йеми сказал, — тут он кивнул на человека в сером, — что вы можете помочь нам.

— Мы постараемся. Надо быстрее отнести его в обитель, — Битый кивнул на возвышавшийся на холме приют. — Давайте, я помогу вам.

— Балис, может быть, ты отдашь носилки нашему новому знакомому, и поможешь перейти через речку Жене? — предложил калека.

Высокий человек, который нес носилки сзади, хотел, было, что-то возразить, но передумал и обратился к Битому:

— Берите.

Калека, который, похоже, был целителем, снова прикрыл раненого плащом, Битый взялся за жерди вместо высокого Балиса и они направились ко входу в приют. Мальчишка вел ушастого коня вслед за ними. Ещё пока незнакомцы шли по противоположному берегу, Воин Храма обратил внимание на его богатый наряд: на пареньке был красный сафьяновый кафтан с меховой опушкой и того же цвета и материала сапожки. Если судить по одежде, то получалось, что богатый молодой господин путешествует со своими слугами. Только вот не пристало господину собственноручно коня груженного в поводу водить, даже если остальные слуги несут своего раненого товарища.

А ещё северянин окончательно убедился в том, чернокожий калека был нечкой. Форма уцелевшего уха и разрез сбереженного глаза места сомнениям не оставляли. Вряд ли его спутники об этом не подозревали. При этом их отношение к калеке никак не было отношением хозяев к рабу. Напротив, его слово, похоже, имело большой вес: высокому человеку предложение калеки совсем не понравилось, но он без споров выполнил просьбу нечки.

— "Страж, передай наставнику Огустину и Тиане, что мы несем человека с тяжелыми ранами", — мысленно сообщил Битый. — "Возможно, Иссон будет милосердным и ответит на наши молитвы".

Спустя минуту пришел ответ:

— "Священники предупреждены и ожидают вас. Они помолятся об исцелении несчастного странника".

Битый облегченно кивнул. Он и сам был неплохим целителем, мог помочь раненому и молитвой и за счет своих способностей псионика, но не в таких сложных случаях. Здесь ему было не справиться, этому человеку мог помочь только сам Огустин.

Настоятель ожидал путешественников у входа в приют, рядом стояла встревоженная Тиана.

— Почтенные путники, я вижу, что одному из вас нужна срочная помощь. Не будем сейчас тратить время на разговоры, пройдите в нашу обитель, и да позволит Иссон нам исполнить наш долг и помочь страждущим.

Он первым прошел в ворота, вслед за ним внесли раненого. Замыкал шествие мальчишка с конём.

— Как его имя? — спросил Огустин, входя во двор.

— Его зовут Мирон, — ответил один из путников. — Он — гость с Ольмарских островов. Мы попали под лавину.

— Поставьте носилки на землю, — попросил старый изонист и склонился над раненым. Откинул плащ.

— Я давал ему усыпляющую и обезболивающую настойку, — пояснил калека.

Старик поднял голову.

— Ты — лекарь?

— Да, я бродячий лекарь.

— Ты всё сделал правильно, — кивнул Огустин. — Мы помолимся об исцелении твоего друга.

Он снова склонился над раненым и что-то зашептал про себя. Остальные стояли вокруг носилок, напряженно ожидая результата. Подошли отставшие, было, мужчина и мальчишка.

— Ну что? — спросил высокий у нечки. Спросил тихо, понимая серьезность момента. Но Огустин услышал. Подняв голову, ответил.

— Вы успели вовремя. Ваш друг сильно пострадал, однако, сейчас жизнь его вне опасности. Иссон услышал мои молитвы. Но выздоровление не будет быстрым и легким. Надо ждать. Вы можете жить в нашей обители столько, сколько понадобится для его полного исцеления.

Путники переглянулись.

— Благодарим тебя за гостеприимство, почтенный, — неуверенно произнес калека. — Но не будем ли мы вам в тягость?

Огустин, улыбнувшись, поднялся с колен.

— Ты сказал, что ты — целитель. Тогда ты должен знать, что лечит не только лекарство, но и покой. Лекарь, который дает больному лекарство и тут же гонит его прочь — дурной лекарь. В таком лечении не будет пользы. Если бы ты был священником, я бы мог сказать тебе, что боги будут глухи к молитвам того, кто желает помочь только затем, чтобы отделаться от проблемы.

— Ты прав, — согласился калека. — Я понимаю тебя и как лекарь, и как священник.

— Священник? — в глазах старика мелькнуло беспокойство. — И какому же богу ты служишь?

— Богине, — поправил калека. — Я служу Элистри, которую иногда зовут Богиней Серебряного Пламени.

— Никогда не слышал об этой богине…

— Я охотно расскажу тебе о ней, почтенный. После того, как мы обустроимся в том месте, где ты нам укажешь.

— Займите ту хижину, — Огустин указал на второй от ворот домик в левой стороне двора. — Битый покажет вам, куда поставить коня. Кроме того, он тоже имеет способности к целительству, и его помощь будет полезна вашему другу.

— Битый? — удивленно переспросил мальчишка в кафтане.

— Так зовут того, кто вас встретил. Он управляет всем хозяйством обители, если вам что-то понадобится — спрашивайте его. Моё имя Огустин, я — старший в этом приюте. А это, — старик кивнул на девушку, — Тиана, она так же служит Иссону.

Он умолк, ожидая ответа. Заговорил человек в сером плаще.

— Позвольте мне представить моих друзей. Это Саша. Его дядя, тирус Ольмарских островов, послал его в Мору узнать жизнь на большой земле. С ним путешествует его слуги. Мирон, который попал под камни, Сашин наставник. Наромарт, как вы уже знаете, целитель. Балис, — рассказчик указал на высокого, — воин и охранник. Ну и Женя — слуга. Я же — их проводник, нанятый в Кагмане, имя моё — Йеми, и я поклоняюсь Иссону.

— Да будет на тебе его благословение, — закончил Огустин.

Йеми склонил голову.

— Что ж, располагайтесь, — повторил настоятель. — А затем я жду тебя.

Подняв носилки, Йеми и Балис двинулись к хижине, которую указал им настоятель. Остальные путники последовали за ними.

— Битый, Тиана, идемте со мной, — позвал постоянных обитателей приюта Огустин. И добавил чуть тише: — Нам надо о многом поговорить.

Хижины в обители изонистов были просты до примитивности: круглая каменная стена высотой в пару метров, сверху — соломенная крыша с небольшим отверстием в центре. Под отверстием — окруженное камнями кострище, над которым укреплен закопченный до черноты металлический треножник с крюком для подвешивания котелка. Четыре плотно набитых тюфяка составляли единственную «мебель» хижины. Дверной проём закрывал полог из выделанной бараньей шкуры.