– Все, – емко ответил он.

Я помотала головой и вздохнула. Бессонная ночка дала о себе знать, и глаза начали слипаться. Сев на траву в шаге от Эрика, я вкратце и без утайки поведала ему о своих злоключениях, время от времени уточняя особо заинтересовавшие крестного детали. В конце повествования перевела дух и приготовилась выслушать вердикт. Фей к тому времени стряхнул с себя остатки сонливости и сидел хмурый и сосредоточенный.

– Да-а, – резюмировал он. – Попала.

Ну, это я и без него поняла. Запустив пятерню в свою и без того взъерошенную шевелюру (видимо, чтобы лучше думалось), крестный ненадолго ушел в себя. Вскочив, я нетерпеливо топталась рядом, наблюдая, как он все больше мрачнеет.

– Значит, так, – принял решение он. – Сейчас возвращаемся домой. Я сотворил морок, и если даже графиня заглядывала на твой чердак, она увидела только то, как ты спишь. Но это вряд ли. Твои родственницы изрядно набрались на балу, и по возвращении едва ворочали языками. Уверен, они до сих пор в отключке. Разбитая туфля – это, конечно, неопровержимое доказательство твоей причастности, но никто никогда не докажет, что это именно ты была в алом платье. Если принц до сих пор не узнал тебя, то это уже вряд ли изменится. С убийством служанки все гораздо хуже, и остается лишь тихо сидеть в замке, надеясь, что принц или его друг, которые могут тебя опознать, не заглянут на огонек. Можно было бы подправить твою внешность магией, но если Артаур возьмется за поиски, морок не будет ему помехой. Скорее наоборот – привлечет внимание.

Я кивнула, соглашаясь с ним. Сейчас главная проблема – незаметно пробраться в замок, а там уже влезть на свой чердак и успешно притвориться трупом. После такой порки, думаю, графиня не будет ждать от меня особой прыти. Она, скорее всего, меня уже заочно похоронила и только и ждет, когда ее ожидания станут реальностью.

– Мда-а, – протянул Эрик, продолжая вытаптывать траву под валларом. – Готов поспорить, он будет искать.

Я вспомнила цепкий, проницательный взгляд синих глаз наследника, и почти не усомнилась в том, что даже найдет. Рано или поздно. В наших силах лишь сделать так, чтобы это было поздно.

До чего-то додумавшись, мой крестный легко запрыгнул на лошадку и протянул мне руки.

– Я накину полог отвода глаз. Нас увидят, но не узнают.

– Почему не сделать нас невидимыми? – я устроилась на Звездочке и повернулась к фею.

– Хочешь, чтобы какой-нибудь встречный извозчик попытался проехать сквозь нас? – криво усмехнулся он.

Об этом я не подумала. Как всегда. Стиснув зубы, злясь на себя за глупость, я отвернулась, и до замка мы ехали в какой-то мрачной, гнетущей тишине. Может, Кристиан и кривил душой, когда говорил про уютное молчание, и мне, в отличие от него, было чего опасаться, но это все же лучше, чем явное молчаливое неодобрение, сосредоточенное на моем затылке. Как бы дыру не прожег. И за что, спрашивается? Как будто хоть что-то от меня зависело. Я в полночь с бала сбежала, как было велено? Честно попыталась. А то, что не получилось… Виновник уже за это поплатился, но от этого совсем не легче.

Будто прочитав мои мысли, Эрик вздохнул.

– Оба хороши, – признал он. – Уверен, если как следует выспаться, все случившееся покажется не такой катастрофой.

Тут я с ним полностью согласна. К тому же спать хочется до такой степени, что уже, кажется, начались галлюцинации, иначе как объяснить крошку-сильфа, приземлившегося между конскими ушами и отчаянно машущего руками, подавая какие-то сигналы.

– Эрик, – одними губами позвала я. – Ты тоже это видишь?

– Вижу, – так же тихо ответил фей. – И даже, кажется, знаю, что ему нужно.

Малютка тем временем, похоже, подумал, что мы его не слышим, и, вспорхнув с головы лошадки, перелетел ко мне на плечо. Крошечные ножки ощутимо вдавились в меня, и я дернулась, пытаясь стряхнуть это мелкое чудовище. Сильф возмущенно запищал, и я уже собралась отправить его в полет щелчком, но Эрик подставил наглому коротышке ладонь, и тот, презрительно фыркнув мне в ухо, царственно ступил на моего крестного. Ну и манеры. Я представляю, насколько сильфы, избалованные эльфами, привыкли, что к ним относятся, как к забавным малышам, и снисходительно терпят все их выходки. Я, к счастью, эльфом не являюсь, и мелкий народец не вызывает во мне ни капли умиления. Вообще странно, что сильф показался перед нами. Насколько я помню, они боятся людей и стараются держаться подальше, поэтому в человеческом королевстве они считаются больше сказкой, чем реальностью.

– И что ему нужно? – я примерно поняла сильфову пантомиму, но хотелось удостовериться.

– Наша помощь, – подтвердил мою догадку Эрик. – Его подруга попала в беду, и одному ему не справиться.

Я больше ничего не спрашивала. Мой крестный, следуя указаниям брата своего меньшего, направил лошадку вглубь леса. Это, судя по всему, была самая дремучая и непролазная его часть, потому что там не нашлось даже тропинки. Но бурелом каким-то образом просто расступался за миг до того, как Звездочка делала шаг, и, не придумав ничего лучше, я просто списала это на магию. Как известно, сильфы ценятся своей пыльцой. Чуть-чуть стряхнул у такого малыша с крыльев, и любая магия уже не требует сложных заклинаний и серьезной энергопотери, достаточно просто сильно захотеть.

Я не уловила момент, когда деревья просто закончились, и мы оказались на небольшой уютной поляне, густо заросшей цветами. Яркие лепестки блестели каплями росы, и в самом воздухе висела дождевая взвесь, переливаясь всеми цветами радуги. Я застыла, восхищаясь неописуемой красотой этого места. Как будто миллиарды крошечных бриллиантов сияли тут и там, создавая ощущение чего-то настолько оторванного от реальности, что захотелось украдкой себя ущипнуть. От созерцания меня оторвал тонкий жалобный писк, донесшийся откуда-то с середины поляны. Неужели здесь могло произойти что-то плохое? В этом потрясающем месте?

Эрик, не мешкая, с эльфийской грацией соскользнул с лошади. Я, чисто по-человечески спрыгнув, устремилась за ним. И не скажу, что меня вело беспокойство и желание помочь малышу. Просто один из моих сильнейших пороков – любопытство. Ничего не могу с собой поделать. Как знать, не будь я такой любопытной, могла бы избежать массы проблем.

Раздвинув толстые стебли, мой крестный наклонился над пострадавшей. Стало понятно, почему волшебная пыльца была малоэффективна для помощи. Подруга сильфа намертво застряла ножкой в трещине в коре поваленного дерева. Сам ствол терялся в цветах, крона же была далеко за пределами поляны. Малышка отчаянно заголосила, увидев нас, но ее друг быстро ее успокоил. Видимо, сообщил, что мы пришли помочь. Хотя я своего согласия на это не давала. Да и от Эрика ничего подобного не слышала. Может, он поехал просто посмотреть. Но, взглянув на крестного, я поняла, что он не остался равнодушным. Лицо осталось непроницаемым, но в глубине глаз отразилось беспокойство. И это мой циничный и в чем-то даже жестокий фей?

Осторожно приблизившись, Эрик со всех сторон осмотрел дерево, потрогал, попробовал оторвать толстую кору, и, в конце концов, вытащил свой складной нож. Я не вмешивалась, чувствуя, что вряд ли смогу чем-то помочь. Да и зачем лезть под руку? Сильфы и так на грани нервного срыва. А они хоть и маленькие, но злить их себе дороже. Превратят в лягушку, и сиди потом, квакай, бойся аистов. Я усмехнулась, представив сидящих на листе кувшинки своих сводных сестричек. Этим двоим даже колдовство не нужно, и без него страшные.

– Готово, – фей сложил ножик и убрал его в карман. Сильфы кружились вокруг него, преисполненные благодарности. За своими размышлениями я и не заметила, как он аккуратно срезал кусок коры и освободил крылатую малютку. Похоже, можно двигаться дальше. Я пожелала сильфам всего наилучшего, не уверенная, что они меня поймут, и направилась к Звездочке. Эрику было неловко, и я дипломатично отвернулась. В глубине души мы оба знаем, что на самом деле под толстой скорлупой у него горячее чувствительное сердце, но условия, в которых мы оказались, не предполагают мягкости. Время сейчас такое, сильные без угрызений совести жрут слабых. У моей мачехи не возникло ни тени сомнений, когда она просила своего приятеля устранить соперницу своих дочерей. И ей не важны были ни методы, ни последствия для исполнителя. Главное – результат.