Мы прошли в гостиную, обставленную неброской мебелью. Это было жилище людей среднего достатка. На стенах висели фотографии, на камине золотом и серебром поблескивали спортивные трофеи.

Миссис Браун сидела в кресле. Это была очень красивая женщина, несколькими годами моложе своего мужа. В ее темных, тщательно причесанных волосах поблескивала седина. Она подала мне руку жестом, скорее просящим, нежели напоминающим приветствие. Предложив мне сесть на высокую скамеечку, она попросила:

— Расскажите нам все о Кэрол, мистер Арчер.

Все о Кэрол! Я осмотрел их уютную комнату с фотографиями Кэрол на стенах и повернулся к ее родителям. Глядя на лицо матери, я понял, чью красоту унаследовала Кэрол, но уяснить, как одна жизнь повлияла на другую и почему Кэрол так ее окончила, не мог.

— Мы знаем, что она умерла, — сказал Браун, — что ее убили, и, возможно, это сделал Майкл. Это все, что нам известно.

Лицо его было похоже на лица римских полководцев того периода, когда Рим терпел уже длинную цепь поражений от варваров.

— Столько же знаю и я. Он, по-видимому, использовал ее в качестве приманки для похищения. Вы знаете о мальчике по фамилии Хиллман?

Он кивнул.

— Я читал о нем до того, как узнал, что моя дочь... — Голос его прервался.

— Говорят, что, возможно, он тоже уже мертв, — сказала его жена.

— Все может быть, миссис Браун.

— И это тоже сделал Майкл? Я знала, он далеко пойдет, но не подозревала, что это такое чудовище.

— Ты не права, — вяло возразил Браун. — Он больной человек. Его отец тоже болен до сих пор, несмотря на меры, принятые в психиатрической лечебнице.

— Если Майкл был так болен, то зачем ты привел его в наш дом и познакомил с дочерью? Это и погубило ее.

— Но и ты приложила к этому руку. Кто уговорил ее участвовать в конкурсе красоты?

— Но она же не победила!

— В том-то и беда.

— Беда в том, как ты относился к мальчику Харлеев!

— Я хотел помочь ему. Он нуждался в помощи. У него был талант.

— Талант?

— Талант атлета. Я думал, что смогу помочь ему в развитии природных данных.

— Ты и развил их. Что верно, то верно!

Они разговаривали, не обращая на меня внимания, но не потому, что забыли обо мне, а потому, что каждый хотел использовать меня в качестве третейского судьи. Я понял, что спор этот длится уже много лет.

— Я хотел сына... — сказал Браун.

— Ну вот, ты и получил его. Прекрасный, честный сын!

Он так посмотрел на нее, словно собирался ударить. Но не ударил, а, повернувшись ко мне, сказал:

— Извините нас... Мы не должны были... Это некрасиво.

Молчание миссис Браун говорило о том, что она не простила мужа. Я старался понять, что же могло создать такое напряжение в их отношениях и что следует предпринять, чтобы смягчить обстановку.

— Я приехал сюда не для того, чтобы служить источником ссоры.

— Вы здесь ни при чем, поверьте, — смущенно пробормотал Браун. — Это началось в тот день, когда Кэрол сбежала с Майклом. Такого я никак не мог предвидеть.

Жена прервала его:

— Это началось, когда она родилась, Роб. Ты не хотел дочери, ты хотел сына. И потому отверг и ее, и меня!

— Я не делал ничего подобного.

— Он не помнит, — обратилась она ко мне. — У него очень удобная память. Отбрасывает все, что не соответствует его мнению о самом себе. Мой муж — бесчестный человек.

Злая улыбка тем не менее очень украшала ее.

— Но это же чепуха! — запротестовал он. — Я заботился о вас всю свою жизнь!

— За исключением тех моментов, когда я уже не могла совладать с тобой. В такой момент ты и привел в дом мальчишку Харлея. Ты великий альтруист. Князь адвокатов!

— Ты не имеешь права высмеивать меня. Я хотел помочь ему. Я не мог и предположить, к чему он придет.

— Продолжай! Ты хотел сына любыми путями. Вот ты и получил его!

Он проговорил, ни к кому не обращаясь:

— Она не понимает! Мужчина получает естественное удовольствие, обучая его всему, что умеет сам.

— Ты обучил Майкла своей нечестности. Это все, чего ты достиг.

Повернувшись ко мне, Браун беспомощно всплеснул руками:

— Она по-прежнему во всем обвиняет меня!

Бесцельно пройдя несколько раз по комнате, он вышел через черный ход из дома. Я чувствовал себя так, словно остался один на один со страшной львицей. Миссис Браун наклонилась в кресле ко мне.

— Я виню себя в том, что была дурой, выйдя замуж за человека, развитие которого остановилось на уровне мальчишки. Он все еще болеет за футбольную команду своей школы. Ребята обожают его, говорят о нем, как о святом. А он не смог уберечь от неприятностей свою собственную дочь!

— Вы с мужем должны все взвесить...

— Не слишком ли поздно начинать это делать?

— Но если так будет продолжаться, вы погубите его.

— Нет, он доживет до восьмидесяти лет, как и его отец.

Миссис Браун качнула головой в сторону одного из портретов на стене. Она была сильно взволнована.

— Вы, должно быть, были очень красивы в молодости, — сказал я, желая успокоить ее.

— Да, была. Я могла выйти замуж за любого юношу из нашего колледжа. Некоторые из них стали сейчас президентами банков, руководят крупными корпорациями. А меня угораздило влюбиться в футболиста.

— Ваш муж лучше, чем вы о нем говорите.

— Не надо его защищать. Я знаю, что он собой представляет и какой была бы моя жизнь. Но я обманулась.

Я отдала все за возможность стать женой и матерью, а что получила взамен? Даже не видела своего внука!

— А что с ним случилось?

— Кэрол отдала его на усыновление, можете себе представить. Она не была уверена, что муж не причинит ему какой-нибудь вред. Вот за какого человека она вышла замуж.

— Она говорила об этом?

— Отчасти. Кроме всего, Майкл садист. Раньше он таскал за хвосты кошек. Он прожил в нашем доме чуть больше года, и все это время я его боялась. Он очень сильный. Я никогда точно не знала, что он намеревается сделать.

— Он угрожал вам?

— Нет, этого он не смел.

— Сколько ему было лет, когда он ушел?

— Дайте сообразить. Кэрол в то время было шестнадцать. Должно быть, ему было лет семнадцать или восемнадцать.

— Он ушел и сразу же поступил на флот? Так?

— Нет, сначала он уехал из города с каким-то человеком, который был старше его, полисменом из местной полиции. Я забыла его имя. Этот человек потерял место в полиции из-за того, что брал взятки. Он уехал из города и забрал с собой Майкла — обещал сделать из него боксера. Они уехали на западное побережье. Я думаю, что Майкл попал на флот спустя несколько месяцев. Кэрол могла... — Она смутилась и замолчала.

— Что могла Кэрол?

— Я хотела сказать, что Кэрол могла бы вам все это рассказывать. — Рот ее искривился в злой усмешке. — Я, должно быть, совсем потеряла голову.

— Успокойтесь, миссис Браун. Конечно, подобные удары на некоторое время выводят из строя.

— Некоторое время... Больше, чем я его имею... — Она порывисто встала и подошла к камину. — Интересно, что это Роб вздумал делать на кухне?

— Я хотел бы услышать продолжение вашего рассказа, миссис Браун. Это первая настоящая возможность получить информацию, чтобы разобраться в основе всего случившегося.

— Это все едва ли сейчас имеет значение.

— Отнюдь нет. То, что вы рассказываете, может помочь мне найти Майкла. Полагаю, что вы время от времени виделись с ним и Кэрол.

— Его я видела еще только один раз, когда он приезжал домой зимой 1944/45 года. После того, что случилось, я отказала ему от дома. Он тогда заявил, что в отпуске, и всякими разговорами вернул расположение Роба. Роб даже дал ему денег, которые Майкл использовал на то, чтобы сбежать с моей единственной дочерью.

— Почему Кэрол уехала с ним?

Она потерла лоб, оставив на гладкой коже белые полосы.

— Я спрашивала ее об этом, когда она в последний раз была дома два месяца назад. Но она не знала, что ответить. Конечно, она хотела уехать из Покателло. На побережье, сниматься в кино. Боюсь, моя дочь все еще находилась под властью ребячьих мечтаний.