Выскочив из-за угла, он наткнулся на третий отряд.

— Они побежали в…

Он замер, не договорив, — перед ним стоял начальник караула. Офицер истошно закричал при виде старого знакомого.

Морган попытался было сбежать, но солдаты тотчас набросились на него. Он отчаянно сражался, но вырваться было невозможно. Его окружили и повалили на землю. Удары градом посыпались на него.

«Все кончено», — подумал Морган и провалился в пустоту.

На третий день дочь Короля Серебряной реки добралась до Кальхавена. Известие о ее появлении опередило девушку. Когда она подходила к городку, жители уже встречали ее. Они пришли отовсюду — из соседних поселений и с отдаленных ферм, расположенных на равнинах, в густых лесах и даже в северных горах. Здесь собрались люди, дворфы — все от мала до велика. Нищие, оборванные, давно утратившие всякую надежду, стояли они на обочине. Одни пришли из праздного любопытства, другие — а таких было большинство — хотели вновь обрести веру.

Рассказывали, будто бы девушка явилась на свет в самом сердце страны Серебряной реки — волшебное создание, рожденное землею близ Радужного озера. И где бы она ни остановилась, творились чудеса. Поговаривали, что она исцеляет землю. Почерневшие, увядшие стебли превращает в молодые зеленые побеги. От ее легкого прикосновения распускались цветы, завязывались плоды, созревал урожай. Она возвращала жизнь земле, отбирая права у смерти, и могла победить даже самый тяжкий недуг. Ее создал сам Король Серебряной реки. На протяжении многих лет считалось, что властелин духов умер с уходом эпохи магии. Теперь стало известно, что это не так; в доказательство он послал им свою дочь.

Пи Элл сгорал от нетерпения. Укрывшись в тени высокого раскидистого орешника, росшего на холме у самой окраины города, он с рассвета дожидался, когда появится девушка. Солнце стояло в зените, становилось жарко. Вокруг него было много желающих поболтать, говорили обо всем, позабыв об осторожности, а он внимательно слушал. Рассказывали, какие чудеса уже совершила девушка и какие ей еще предстоит совершить. Гадали о том, что будет с ними, спорили. Одни утверждали, что девушка спасет их народ, другие — что она всего лишь игрушка в руках южан. Дело доходило чуть не до драки. Пи Элл молча слушал.

— Она явилась, чтобы прогнать солдат Федерации и вернуть нам нашу землю! Землю, хранимую Королем Серебряной реки! Она пришла освободить нас!

— Эй, старуха, не болтай чепухи! С чего ты взяла, будто она в самом деле та, за кого себя выдает? Откуда ты знаешь, кто она такая?

— Знаю. Я чувствую, что она спасет нас!

— Ха-ха! Ты можешь чувствовать только, как скрипят твои суставы, и больше ничего! Да ты просто обманываешь себя. Ну что мы знаем об этой девчонке? Откуда нам знать, что будет. Глупо на что-то надеяться!

— А не надеяться еще глупей!

И так без конца. Разговоры помогали скоротать время. Пи Элл вздохнул. Он не любил спорить.

Наконец объявили о приближении девушки, все притихли, и только кое-где слышался приглушенный шепот. Когда же она появилась, воцарилась тишина. И было неясно, либо девушка не оправдала ожиданий, либо, наоборот, их превзошла.

Она шла по дороге в окружении почитателей, которые всюду следовали за ней. На них были грязные лохмотья, но лица светились от счастья. От девушки исходило почти осязаемое сияние. Маленькая и хрупкая, она, несмотря на грубое платье, выглядела очень изящной. Черты ее лица были совершенны, а волосы, длинные и серебристые, переливались, словно вода в лунном свете. Толпа расступалась перед ней — любопытные не смели приблизиться. Казалось, она парила над ними. Ей что-то кричали, но девушка вроде бы никого не замечала.

Она прошла мимо Пи Элла и вдруг обернулась и посмотрела на него. Пи Элл вздрогнул. То ли взгляд ее обладал такой силой, то ли так велико было его собственное напряжение, но он покачнулся и едва не упал. Она тотчас же отвернулась и пошла дальше. Пи Элл застыл, будто отблеск сверкающего солнечного луча ослепил его на мгновение. Что она с ним сделала?

Что произошло в тот краткий миг, когда их взгляды встретились? Она, похоже, заглянула в его душу, прочла его мысли. За всю свою жизнь он не встречал более прекрасного создания.

Девушка свернула на дорогу, ведущую к деревне, толпа потянулась следом, пошел и Пи Элл. Он был очень высок, и, несмотря на худобу, в нем чувствовалась сила, твердость духа. Вытянутое, узкое лицо, орлиный нос, широкий лоб и брови, круто изогнутые над карими глазами, взгляд которых казался обезоруживающе откровенным…

Когда Пи Элл улыбался, что случалось нередко, рот его слегка скашивался. Его каштановые, коротко подстриженные волосы непокорно топорщились. Он чуть сутулился при ходьбе и при этом чем-то напоминал мальчишку-хулигана или крадущегося кота. У него были тонкие и изящные руки. Пи Элл носил простую одежду, сшитую из грубой ткани, выкрашенной в зеленый и серовато-коричневый цвета, обувь из потертой кожи, зашнурованную сзади крест-накрест, и короткий плащ с карманами.

На первый взгляд казалось, что у него нет при себе оружия, однако кинжал Стихл всегда висел у него на ремне с правой стороны, а нож он прятал в потайном кармане широких штанов, откуда с легкостью извлекал его в случае необходимости.

Он ощущал, как магия лезвия согревает его.

Пи Элл пошел быстрее, чтобы не отстать от девушки. Люди уступали ему дорогу — оттого ли, что видели нечто особенное в его облике, а может быть, потому, что чувствовали какую-то невидимую стену вокруг него. Он терпеть не мог чужих прикосновений, и люди, инстинктивно ощущая это, обычно расступались перед ним. Пи Элл скользил сквозь толпу, словно тень, следующая за лучом света, не упуская девушку из виду и думая о том, что сейчас произошло. Конечно, она неспроста посмотрела на него, и это не давало ему покоя. Пока Пи Элл не знал ее и не мог предположить, какие чувства она в нем вызовет, он испытывал неуверенность, ибо не любил неясности. Но теперь, несмотря на ощущение какого-то смутного беспокойства, он был удивлен и даже рад.

Толпа теперь пела древнюю песнь о том, как земля возрождается с каждым новым урожаем, о тех, кто вырастил его своим трудом. То было восхваление времен года, дождя и солнца, самой жизни. Зазвучали гимны в честь Короля Серебряной реки; голоса нарастали, становились все увереннее. Девушка, казалось, ничего не слышала. Они миновали дома на окраине деревни, лавки, торговую площадь. Появились солдаты Федерации и попытались навести порядок. «Их слишком мало, и они плохо подготовлены, — подумал Пи Элл. — Очевидно, они не предполагали, какой отклик вызовет у горожан приход девушки».

Дворфы неистовствовали. Им словно бы вернули отнятую некогда жизнь. Сломленный, порабощенный на протяжении стольких лет народ вновь обрел надежду. Казалось, эта девушка была именно тем, чего они ждали. Они поверили бы в нее, даже не зная о ее чудесах. И Пи Элл испытывал те же чувства. Он никогда не встречал таких, как она. Девушка явилась сюда не случайно, она непременно что-то совершит.

Жизнь в Кальхавене замерла, ибо все его жители вышли на улицу, всем было интересно, что же произойдет. Пи Эллу это зрелище напоминало бушующий океан, когда волны набирают силу, нарастают и обрушиваются на берег, все сметая на своем пути. Мир вокруг вдруг изменился. Прежняя жизнь казалась пустой и бессмысленной, и он улыбнулся: изумительное ощущение!

Людская волна катилась по деревне — мимо лавок и мастерских, мимо невольничьих рынков, работных домов, бараков и солдатских казарм, мимо убогих лачуг дворфов и ухоженных домов властителей Федерации, вниз по главной улице и снова за пределы Кальхавена. Никто не знал, куда они идут. Никто, кроме девушки, которая по-прежнему держалась в самом центре и незримо направляла толпу, увлекая ее за собою. Пение и ликующие, радостные возгласы не смолкали.

И вот девушка остановилась. Народ замедлил шаг, обступил ее и замер в ожидании. Она стояла у подножия черного холма, где когда-то цвели Луговые Сады, и смотрела куда-то вдаль, точно увидела что-то сокрытое от других взоров.