Современная западная медицина могла бы счесть подобные действия целителя, столь интенсивно вовлекающегося в процесс болезни, излишними и даже отчасти непонятными или эксцентричными. Тем не менее в логике подобных действий вряд ли можно сомневаться. Она основана на том предположении, что человек, который сам пережил и преодолел боль и страдание болезни, будет лучше всех способен ее диагностировать и эффективно лечить. Западная медицина, конечно же, отрицает образ раненого целителя, больного врача, исцелившего самого себя. Она уделяет слишком большое внимание чисто техническим манипуляциям с пациентом и потому становится все более отчужденной от реального переживания больного человека.

Если бы мы хотели суммировать все, что мы знаем о действии длительного психосоматического заболевания на шамана, нам пришлось бы сказать, что необходимым критерием является его талант вступать в интенсивный взаимообмен с реальностью, тем самым выходя за пределы материальных разграничений между объектами и людьми. Сама природа шамана предполагает восприятие пульса вселенной в себе самом и в других людях, соединение с ним, влияние на него и способность его изменять. Подход шамана основан на эмпатии и единстве с реально действующими жизненными силами и поэтому заведомо несовместим с дихотомиями и кодифицироваными различениями материалистической философии.

Болезнь, понимаемая как процесс очищения, как начало повышенной психической восприимчивости, дающей доступ к скрытым высочайшим потенциалам человеческого бытия, отмечена совершенно иными характеристиками, чем те, что приписывают патологическим состояниям современная медицина и психология, а именно — что страдание имеет лишь отрицательные последствия. Согласно современным представлениям, болезнь нарушает жизнь и подвергает ее опасности, тогда как шаман переживает свою болезнь как призыв уничтожить эту жизнь внутри себя, с тем чтобы видеть, слышать и жить более полно и интенсивно, в более высоком состоянии сознания.

Симптомы шаманской болезни в большинстве случаев запутаны, неопределимы и не вписываются в известные шаблоны. Более того, физические, психические и социальные реакции тесно переплетены друг с другом. Особенно заметными являются формы поведения, которые отвергают и даже вышучивают и высмеивают принятые нормы и стандарты. Посвященный становится “святым дураком”, юродивым, постоянно переворачивающим мир с ног на голову или позволяющим себе недостойное, бесстыдное и извращенное поведение, несовместимое с существующей моралью.

“Святой дурак” указывает на ограниченность человеческих критериев, вновь ставит нас перед неопределенной природой нашего космического бытия, ведет нас за кулисы, чтобы заставить осознать искусственность наших культурных ценностей, — а затем показывает нам мир без предела, потому что он не классифицирован и не упорядочен в соответствии с искусственными противоположностями. Юродивый устраняет эти противоположности, разрушает внутренние и внешние барьеры и заставляет нас лететь кувырком из нашего сделанного на заказ мира линий и разграничений в более всеобъемлющее и целостное измерение, которое не имеет ни начала, ни конца.

Как мы видели, часто не только самого шамана, но и всю его семью посещают несчастья и неудачи, как, например, в случае с кикуйю или с корейскими шаманками. В Сибири родственники шамана также “приносятся в жертву”, как только признаки шаманской болезни проявляются у одного из членов клана. Эффекты шаманского призвания распространяются широко, и ради этого призвания приходится идти на жертвы.

Корейцы говорят о “человеческом мосте” (индари), который возникает, когда один из членов семьи избран, чтобы стать шаманом, а другой в результате этого должен умереть. Они называют этот процесс “наведением моста через человека” (индари ноннунда). Бог “вошел в шамана” и взамен требует другую человеческую жизнь. Однако, если клан готов подвергнуть своего члена, которому суждено стать шаманом, необходимой церемонии инициации, как только проявляются первые симптомы болезни или одержимости, индари не является неизбежным. Но все же большинство семей не желает иметь среди своих членов шамана, поэтому феномен индари возникает достаточно часто. Согласно исследованиям Чо Хун Юна, индари в среднем случается в семи или восьми из двадцати случаев шаманского призвания23.

Нередко мы обнаруживаем сочетание болезни с внетелесными переживаниями. Страдание лишает организм воли к жизни, в то время как сознание чувствует себя свободным от тела и отбрасывает его как безжизненную, пустую оболочку. Умирающие посещают в такой форме удаленные места. “Нет ни одного места, точного расположения которого я бы не знал”, — говорит зулусский шаман Джеймс. Снова и снова нам говорят: “Ночью, во сне, я иду куда угодно”. Перуанский целитель Эдуардо вылетает “в воздух через дыру”, а Доркас, зулусская сангома, ночью покидает свое тело и путешествует в пространстве.

Если околосмертный опыт становится более глубоким, переживающий его человек вступает в контакт со сверхчувственными сущностями. Путешественник входит в мир, который символически представляется ему множеством разных способов: как “дом жизни”, как “мудрый старик с белой бородой” или как духи животных, которые передают ему новое понимание жизни. Иногда духи снабжают человека телом по своему образу и подобию, как рассказывают коренные жители Ментавайских островов, или же “приносящий жизнь”, как в случае Леби’да, иcторгает из себя и помещает в шамана кристалл, который наполняет его сверхъестественной силой.

Путешествие в Запредельное часто приводит шаманов в то место, которое они называют “край света”, что может означать для нас пределы человеческого существования. Снабженный качествами, которые обычно присущи только духам и духовным сущностям, восстановив связь с сакральным посредством своих контактов с “мудрыми людьми” и “приносящими жизнь”, шаман теперь действительно имеет “глаза, которые видят” и “уши, которые слышат”. Теперь у него “расщепленные душа и сердце”, и он чувствует себя “домом сновидений”. Сакральный аспект мироздания дал ему силу, и таким образом он избран, порою против собственной воли, действовать в соответствии со своим расширенным знанием бытия и привносить это знание в наш, человеческий мир. Он пойман духами и должен служить духовному миру.

Пандит Гопи Кришна* из Кашмира сделал информацию о Кундалини доступной для широкой западной аудитории в общей и достаточно популярной форме. Ли Санелла, врач и исследователь из Калифорнии, первым сумел привлечь к процессу пробуждения Кундалини внимание медицинских кругов и продемонстрировать его значение для клинической практики. Он собрал значительное количество данных, свидетельствующих о том, что у многих американских пациентов проявляется синдром, который соответствует описаниям пробуждения Кундалини и знаменует собой совершенно определенный психологический процесс.