II.
«В субботу утром Димка, на прощание чмокнул меня в нос и опять убежал в свой офис. В последнее время в его сервисном центре что-то не заладилось, и он пропадал на работе все выходные. Вопрос со свадьбой тоже подвис, но я принимала Димку таким, какой он есть, и не доставала его расспросами. Правда, однажды я предложила ему помочь, на что он самолюбиво ответил, что в моей помощи он не нуждается и решит все вопросы сам. И я отступила — никогда не любила навязываться. К тому же, все свои проблемы я тоже привыкла улаживать сама, и именно по этой причине не стала говорить Димке, во что мне обошёлся вчерашний день и общение с модератором «Звёзд самиздата». Я не хотела лишний раз расстраивать своего жениха.
Слоняюсь по квартире и думаю, чем бы заняться? Мои размышления прерывает звук почты. Беру телефон. В отправителях значится Герман. Похоже, моё письмо и ставка на фотографию всё-таки сработали? Улыбаюсь, открываю «входящие», ищу письмо.
«Добрый день, Катя…»
«Добрый день, Катя. Я получил Ваше письмо и прочитал Вашу книгу. И я скажу Вам честно: я не уверен, что Ваш роман будет хорошо воспринят читателями. Вы, как я понял, автор молодой? И хотя в мои задачи не входит поддержка начинающих писателей, но я готов рискнуть и поставить Вашу книгу на ленту, если Вы докажете мне серьёзность своих намерений».
«Не поняла… Что он хочет вымутить с меня? Деньги за публикацию?». Внутри меня поднимается волна праведного возмущения. Продолжаю читать дальше: «Я предлагаю Вам очень простое пари. Напишите то, что у Вас получается лучше всего. Удивите меня чем-нибудь. С уважением, Герман».
«Ну ничего себе…»
«Добрый день, Герман! — быстро печатаю я. — Лучше всего у меня получается писать о природе. О чем бы Вы хотели прочитать? О зайцах или о погоде? С уважением, Катя».
«Вот тебе...» Отправляю письмо. Проходит две секунды.
«Мне нравится Ваше чувство юмора, Катя, но роман у Вас не про “заек”, а про чувства. Ведь Ваша книга про любовь? Вот и удивите меня описанием какой-нибудь чувственной сцены».
Теперь у меня вообще нет слов. Подумав, пишу:
«Герман, простите, а те четыре чувственные сцены в романе Вас не вдохновили?»
Я напечатала это и прикусила губу. Кажется, мы разругаемся. Но моя книга держит меня, и я начинаю молиться, чтобы хозяин сайта не оказался чересчур обидчивым. Впрочем, у Германа, видимо, есть чувство юмора, потому что ко мне приходит моментальный ответ:
«А что, там было про чувственность? Простите, но мне показалось, что все эти сцены взяты из Камасутры».
«Даже в жизни половой надо думать головой», — вот что мне хочется написать ему. Но я — девушка воспитанная, к тому же Дьячков явно меня провоцирует. И я начинаю размышлять, как перевести диалог в то русло, которое станет неудобным ему. Обдумав коварной план чисто женской мести, печатаю Дьячкову:
«Герман, поскольку Вы по роду своих занятий читаете много книг, то, безусловно, можете показать мне хороший пример. Поэтому предлагаю поступить следующим образом: я присылаю Вам два небольших этюда собственного сочинения. А вы мне — два своих. Оценивать все четыре композиции будем мы с Вами».
«А если я Вас обману и скажу Вам, что Ваши этюды мне не понравились?» — приходит ответ Дьячкова.
«В таком случае, я выложу всю нашу переписку в Интернет или на Вашем сайте, и предложу читателям высказать своё мнение. Уж от этого-то Вы точно не отвертитесь!»
Да, я пустилась на мелкий шантаж и откровенно рискую, но мне почему-то кажется, что этот человек заглотит мою наживку.
«Ладно, Катя».
«Вот ты и попался!»
«Отлично, — быстро, пока Герман не сообразил, что к чему, печатаю я. — Тогда Вам и карты в руки. Жду от Вас первый этюд. Две тысячи знаков, срок — два часа. Время пошло. Катя».
Посмеиваясь, жду, что он мне ответит. Письмо Германа приходит только через десять минут. Недовольство сквозит в каждой букве:
«Ладно. Хорошо. Я согласен».
Глава 4. Переплёт
Переплёт — плотная оболочка книги, состоящая из передней и задней сторон, соединённых в корешке.
«Википедия»
21 мая 2016 года, суббота.
I.
«Вы думаете, я хороший бизнесмен? Я — идиот! Попал в переплёт хитрой стерве, с которой решил чуть-чуть поиграть. Я-то рассчитывал, что она соскочит с пари и предложит мне денег, которые я, псевдо-Герман, попрошу её передать через своего друга. Ну, а дальше включается банальный съём: «Здравствуйте, Катя, меня зовут Артём... И мне тоже очень приятно… Ой, а не вас ли я как-то видел в «Меге»? Надо же, как забавно, что нас снова свела судьба... Да-да, Герман — мой хороший приятель. Он мне всё рассказал про вашу с ним переписку и попросил меня встретиться с вами только с одной целью: он просит искренне извинить его за ту глупую шутку с этюдами… Почему он сам с извинениями не пришёл? Ну, ему это не к лицу, он, знаете ли, всё-таки владелец портала… Нет-нет, какие взносы, что вы, что вы… Я, кстати, тоже пробую писать. Вы не могли бы дать мне совет, как начинающему автору?»
Дальше обмениваешься с девочкой телефонами, ведёшь себя по-дружески. Потом включаешь прикосновения и лёгкий шёпот на ухо. Затем следуют объятия, поцелуй и — опля! — вы уже переспали. Дальнейшее — по обстоятельствам. Например, ты можешь намекнуть Кате DUO, кто такой Дмитрий Бергер. Или — с её помощью найти на него такой компромат, который прельстит налоговую и прикончит созданный мной сервисный центр. Или же — ты отправляешься к Бергеру и объясняешь ему, что его девушка у тебя в любовницах. В общем, у меня была целая куча вариантов, как наставить Бергеру рога. Вместо этого я, самоуверенный осёл, сам угодил в историю. Правильно говорят, что если мужчина приобретает хитрость, то женщина с ней рождается.
Так, а сейчас-то мне что делать? Нанять за пару сотен какого-нибудь графомана, который за пару часов состряпает мне две тысячи знаков о чувственности? Но, во-первых, за это время никого приличного я не найду, а во-вторых, хоть я и не большой спец в литературе, у меня пока хватает мозгов, чтобы понять: невозможно подделать оригинальный стиль автора.
В очередной раз обозвав DUO «хитроумной гадюкой», как приговорённый к смертной казни, ползу к столу и сажусь за ноутбук. Настраиваюсь на «творчество». Господи, как люди вообще пишут книги, романы, истории? Ведь в голове — масса мыслей, куча образов, горы сюжетов, а попробуешь переложить их в слова — и всё, ты не у дел. Или у авторов есть тот особый секрет, который зовётся Музой? Но Муз в наше время фимиамом не призовёшь. А может быть, авторы — как те пылесосы? Втягивают в себя всё, что видят, читают, чувствуют и слышат, после чего перетряхивают полученный сбор и выуживают самое ценное? И если это так, то у меня есть шанс написать свой этюд.
Откидываюсь в кресле, открываю фотографию DUO и представляю, каким могло бы быть наше знакомство, если бы Аллы и Бергера никогда бы не существовало на свете. Наверное, я сидел бы в каком-нибудь маленьком кафе, но, увидев Катю, подошёл бы к ней и сделал всё, чтобы она от меня не сбежала. Рассмешил бы её какой-нибудь шуткой, а она бы мне улыбнулась. Пригласил бы её в кино, или на чашку кофе, а она бы согласилась. И, сидя в тёмном зрительном зале — или же рядом с ней на мягком и низком диване в маленьком кафетерии — я бы в первый раз взял её за руку. И если б она не отдёрнула ладонь, то я переплёл бы с ней пальцы. Проводил бы её до дома, и, устроившись рядом с ней в такси, всю дорогу смотрел на неё, замирая от аромата её духов, прикосновений, взглядов. И там, у её подъезда, я обязательно попытался бы её поцеловать...
«Ты не знаешь ни моего лица, ни тела, ни запаха. Я никогда не касался тебя. Я не приходил к тебе даже во снах. Но ты мне очень нравишься, и я точно знаю, чего я хочу от тебя. Помнишь, ты описывала в своих книгах, как целуются влюбленные? Но ощущала ли ты настоящий поцелуй, сама? Я расскажу тебе, как это могло быть у нас.
