Наконец собаки несколько подкормились, поправились, лапы у них зажили, и сегодня, 23 апреля, мы выехали во второй по счету, наиболее важный и серьезный маршрут вокруг северной оконечности Северной Земли. Первоначально по плану начать его было намечено 10 апреля, но необходимость давать отдых измученным собакам после поездок по устройству продовольственных депо отодвинула назначенный срок почти на две недели.

В путь тронулись лишь около 16 часов после неизбежной возни с последними сборами и ловли некоторых псов, уклоняющихся от исполнения своих обязанностей.

В моей упряжке среди таких саботажников особенно выделялись Осман и Аната. Стоило только выйти на улицу и пошевелить нарту или, избави аллах, положить на нее какой-либо груз, как эти два полупочтенных пса поднимались и уходили с полным сознанием собственного достоинства за 1–1? км от дома, где с вершины какого-либо тороса или возвышенности острова спокойно наблюдали за происходившим. Домой собаки обратно возвращались только твердо убедившись, что все происходившее являлось лишь ложной тревогой, а до этого достать их можно было только пулей, что, конечно, совершенно не входило в наши расчеты. Приходилось поэтому беглецов ловить заранее, накануне, во время очередной кормежки и сажать на цепь, но и тут подкрадываться следовало незаметно, а хватать быстро, иначе, заметив опасность, пес удирал, и уж потом подманить его не удавалось даже самым сладким куском.

Едем пока, сравнительно, налегке, так как полный запас собачьего пеммикана заберем уже на базе Серпа и Молота.

Вес грузов на моей нарте достигает 172,2 кг, согласно нижеприведенному списку (см. таблицу VI).

Сани чукотского образца на довольно низко поставленных копыльях, длинные и весьма поместительные. Перед дорогой их детально осмотрели, перетянули все ремни, которыми они скреплены, и сменили настил на более легкий. В таком виде со стальными подполозками сани весят 38 килограммов.

Таким образом, общая нагрузка упряжки, считая вес человека в одежде 80 кг, достигает 290 кг, или 29 кг на 1 собаку.

Упряжки у всех веерные, но я в качестве «уголовного преследования» пользуюсь кнутом, а не хореем, так как руки должны быть свободны.

Передовым слева Колыма, далее следуют по порядку Хорек, Мазепа, Аната, Осман, Кривой, переименованный в Старика, брошенного осенью, на которого он очень похож, Корноухий, Серка и Гришка. Рана на шее у Гришки еще не вполне зажила, поэтому ошейник из пилеины надевать пока нельзя. Вместо этого я сделал нечто вроде шлейки на грудь и к ней прикрепил конец цепи пилеины.

Серку вчера здорово покусали собаки, предводительствуемые Махно, и если бы мы во-время не выскочили на гам, его разорвали бы в клочья. Махно из упряжки Журавлева вполне заслужил свое бандитское прозвище. Он возглавляет у нас группу наиболее вороватых и драчливых собак. Кого не взлюбил Махно, тому приходится плохо. Улучив момент, когда людей на улице не видно, он налетает на жертву вихрем, сбивает с ног, а остальные из шайки довершают начатое, Махно же сидит в стороне и, улыбаясь, — да, да, эта собака умеет смеяться, — смотрит на свалку, как ни в чем не бывало. Когда мы выскакивали на шум, то находили Махно всегда лишь в роли спокойного наблюдателя, и хотя все знали, что он главный виновник свалки, придраться к нему было нельзя. Впрочем отпор получал, нередко, и он, из-за чего постоянно хромал, но, несмотря на это, в упряжке работал лучше всех, выделяясь по силе и выносливости. Работал Махно действительно усердно, и за это ему много прощалось, тем более, что объектом преследования служили в большинстве случаев дефективные ленивые собаки.

Серка тоже был с изрядной ленцой, и, повидимому, Махно до него добирался уже давно.

Плохо только, что ученье пришлось накануне отъезда и собака пошла в маршрут сильно покусанной с свежими ранами.

От дома взяли курс на запад, на узкую перемычку острова Среднего. Ширина ее здесь не превосходит 150 м при высоте около. 1–1? м над уровнем моря, так что переезд даже с гружеными санями не представляет затруднений. В других местах остров имеет 10–15 м высоты с крутыми, частью отвесными берегами, куда даже пешком взобраться не легко. Объезд же через северную оконечность удлиняет путь минимум на 10 километров.

Переехав остров, берем направление прямо на Серп и Молот, отчетливо сегодня видимый благодаря ясному дню и аномальной рефракции.

Погода превосходная, ясная, тихая и солнечная. Температура около — 25°. Еду по этому случаю без кухлянки, которая везется на санях про запас, на случай пурги в пути. На мне надето последовательно: трикотажное белье (оно не стесняет движений и хорошо впитывает влагу); теплое шерстяное вязаное белье; свитер из толстой шерсти; меховая рубашка с капюшоном мехом внутрь из молодого оленя-неблюя; такие же глухие меховые штаны и, наконец, поверх ветровая рубашка и штаны из плотного, непродуваемого ветром шелкового полотна. На ногах тонкие шерстяные носки для впитывания влаги, далее меховые выше колен чулки из неблюя и высокие до пояса сапоги из камусов (шкурок с ног оленя) с подошвой из загривка белого медведя. Под подошву положены толстые войлочные стельки. На руках шерстяные тонкие перчатки, позволяющие писать, и камусные рукавицы с крагами и подкладкой из меха оленьих телят-пыжиков. Такая одежда достаточно тепла и даже для длительной езды на нарте при морозах —25, —30° и вместе с тем легка, не стесняет движении и позволяет свободно лазать по горам и даже бегать. В малице же или совике — тяжелом, длинном и неуклюжем — продолжительное время ходить почти невозможно.

Едем по льду пролива, гладкому, как стол. Лишь кое-где торчат занесенные снегом, обтаявшие за лето торосы. Утрамбованный пургами снег плотен и гладок, как асфальт. Собаки бегут рысью без всяких усилий, так что только изредка приходится вскакивать и поддерживать сани при переезде через заструги.

Пройдя 23,4 км, стали лагерем под защитой старого полуобтаявшего айсберга. Собаки дошли хорошо и могли бы бежать дальше, но мы решили первое время делать небольшие переходы, чтобы основательно и систематически втянуть упряжки в работу.

Айсберг, у которого остановились, имеет высоту около 12 м и весьма причудливые округленные, от летнего таяния, очертания. Повидимому, находится он здесь уже не первый год. Наличие кругом приливо-отливной трещины свидетельствует о том что, айсберг сидит на мели, судя по высоте надводной части, вероятно, на глубине не менее 50 метров.

Для палатки выбрали достаточно ровное место с плотным и толстым снеговым покровом, позволяющим вполне надежно забить полуметровые деревянные колья, к которым крепятся веревки, растягивающие крышу и бока.

Дав некоторое время, пока ставится палатка, отпряженным собакам несколько поразмяться на свободе и покататься на снегу, чтобы почистить шерсть, всех их затем садим на захваченные приколы, пристегивая к цепи за имеющиеся на ошейниках карабины. Приколы располагаются по линии заструг, то есть в направлении возможной пурги и параллельно гребню палатки по обоим бокам ее.

При таком расположении собакам всего удобнее лечь, свернувшись калачиком, спиною к ветру, прикрыв нос хвостом. Эта стандартная, так сказать, поза спящей ездовой собаки лучше всего согревает и защищает от ветра. Кроме того, лежащие цепью по бокам палатки собаки являются естественной охраной на случай, если подойдет медведь.