Место для пункта выбрано на высоком правом мысу, на устьи речки. Здесь к установлен инструмент, к треноге которого для устойчивости подвешен снизу камень весом килограммов в двадцать.

Так как звезд теперь уже не видно, наблюдения ведутся по солнцу. Полный цикл состоит из определений широты из ряда измерений близмеридианных высот солнца в полуденные, а при незаходящем, достаточно высоко стоящем светиле и в полуночные часы. Долгота вычисляется на основании определений высот солнца вблизи первого вертикала на западе и востоке, то есть в 6 и 18 часов. В промежуток еще определяется величина истиниого и магнитного азимутов какого-либо хорошо приметного земного предмета, например вершины горы, для выяснения величины магнитного склонения. В общем полный цикл астрономических работ занимает около суток и состоит из наблюдений в 6, 12, 18 и 0 часов. В промежутках для поправки хронометра принимаются ритмические сигналы времени. Науэн, например, работает в 12 и 0 часов среднего Гринвичского времени, или в 6 и 18 часов по нашему шестому поясу. Поэтому эти сигналы у нас бывают непосредственно до или после долготных наблюдений, что весьма удобно.

При наблюдениях момент касания или отрыва края солнца от нити в зрительной трубе инструмента отмечается но хронометру, который в это время, чтобы не стыл, кладется в рукавицу к руке.

Перистые облака не обманули, к вечеру появилась пелена низких слоистых облаков, вскоре затянувшая все небо. Посеял сухой игольчатый снег, а ночью разыгралась настоящая пурга. На другой день стало несколько лучше, но солнце появляется изредка лишь на минуту, да и то в виде расплывчатого багрового диска, наблюдать который благодаря явлению дифракции совершенно невозможно.

Воспользовавшись свободным временем, прошел с геологическими наблюдениями и съемкой вверх по ручью до горы Серпа и Молота и поднялся на ее поверхность. Высота горы над уровнем моря, согласно барометрическим наблюдениям, оказалась равной 234 метрам. Сложена она горизонтально лежащими свитами грубо-зернистых бурокрасных и серых песчаников. Ниже, по бортам ущелья речки обнажается пестроцветная, из красных и зеленых мергелей, свита с тонкими прослоями гипса. Поверхность горы ровная, слабо волнистая, незаметно сливающаяся с возвышенностями в глубине земли. К морю склоны круты, кое-где обрывисты. По ущелью речки в средней ее части лежит остаток мертвого ледника, не имеющий уже ни области питания, ни стока и уцелевший лишь потому, что расположен в тени. Речка здесь пробила себе под льдом довольно значительный тоннель.

Из-за рассеянного мглистого света и отсутствия теней ходить по снежному пространству сегодня чрезвычайно трудно. Бугры и снежные уступы, даже крупные, совершенно неразличимы, а потому спотыкаешься и падаешь на каждом шагу. В одном месте, не заметив, слетел с обрыва метров пять высотой, но показалось падал так долго, что думал — сорвался в переметенное снегом ущелье речки, а оно местами глубиной метров в пятьдесят.

26-го к полудню стало несколько яснее, и астрономические наблюдения удалось закончить к 18 часам следующего дня. За это время Журавлев успел съездить к Октябрьскому мысу и свести туда 30 банок пеммикана и 1 бидон керосина. На обратном пути захватили бревно плавника метров пять длиной и сантиметров двадцать пять в поперечнике. Его поставили на астрономическом пункте, обложив кругом пирамидой из камня. Столб в середине затесан на четыре грани, на которых вдоль вырезано: Г. Ушаков, Н. Урванцев, С. Журавлев. Ниже, поясом вокруг, буквы: С. С. 3. А. Э., что значит Советская Северо-Земельская Арктическая Экспедиция.

Перед отправлением взяли со склада месячный запас пеммикана на три упряжки и один бидон керосина. На мою долю пришлось груза около 60 кг, и теперь общая нагрузка, считая вес человека и самих саней, достигла 350 кг или почти по 44 кг на собаку, ибо в упряжке работает только 8 псов Серка не в счет, он попрежнему плох, не ест и еле бродит.

Тронулись в путь около 20 часов при прекрасной солнечной погоде и морозе около —20°. Едем напрямик, пересекая бухту и по материку, так как береговая съемка здесь уже выполнена осенью.

По дороге видели несколько следов леммингов, вылезающих сейчас, в период течки, из-под снега на дневную поверхность. Двух даже удалось поймать, сейчас едут на санках Журавлева в банке из-под пеммикана.

Серка околел в упряжке. Искусан он страшно. Шкура на пахах и сзади буквально издырявлена. Удивительно, как он еще был жив до сих пор. Вместо него запряг Шарика из упряжки Журавлева и снова еду на 9 собаках. Теперь только у Ушакова полная упряжка из 10 штук.

Лагерем стали у Октябрьского мыса с северной стороны под защитой его крутых склонов.

На другой день с Ушаковым поехали на осмотр скалистых островков, расположенных в проливе, а Журавлев на запад в надежде где-либо встретить медведя, на что, впрочем, шансов мало, так как место здесь глухое и нигде нет признаков открытой воды.

Островков оказалось три, а не два, как считали осенью. Все они расположены параллельно друг другу и поперек пролива, достигающего здесь всего 6 км ширины, образуя мощный барьер, препятствующий выносу льда. Поэтому пролив вскрывается, вероятно, сравнительно редко, в наиболее благоприятные в ледовом отношении годы.

Сложены острова более или менее спокойно залегающими свитами известняков с богатой фауной кораллов и брахиопод.

Солнце уже припекает. Под навесами темных известняковых скал всюду сосульки, а самые камни теплы на ощупь. Брошенный на них снег моментально тает, и вода капельками сбегает вниз. В тени же температура около — 20°.

Вернувшийся Журавлев сообщил, что ничего не видел. Поднимался он для осмотра местности на купол острова, оказавшийся сложенным, как и предполагали, льдом.

Начала подувать пурга-поземка, ночью разыгравшаяся во-всю. К утру она еще усилилась. Посоветовавшись с Ушаковым, решили стоять. Правда, итти на собаках было бы можно, но из-за очень плохой видимости съемка имела бы значительные пробелы.

Наконец ветер утих, но пасмурно попрежнему. Едем вдоль низменного отмелого берега, сложенного здесь красноцветной толщей. К северу через пролив видны берега северного острова, продолжающегося и дальше в направлении нашего пути на северо-восток. Очевидно размеры его довольно значительны. Назвали этот остров Комсомольцем, а южный, вдоль которого едем, наименовали островом Октябрьской революции. Разделяющий их пролив назван проливом Красной армии.

Километров через пятнадцать ширина пролива уменьшилась до 2? —3 км, что, впрочем, следует отнести за счет мощного ледникового языка, спускающегося здесь в пролив от ледникового купола, лежащего внутри острова Комсомольца. Глетчер, повидимому, движется, так как всюду около него разбросаны столового характера айсберги с высотою надводной части в 5–6, изредка 8—10 метров.

Лагерем стали за высоким скалистым мысом, сложенном известняками.

Сегодня 1 мая. Праздник труда и весны. Где-то люди гуляют в летних платьях, а здесь мороз около—18°. Хорошо, впрочем, что нет еще пурги. В знак торжества выставили на айсберге у лагеря хорей с захваченным с собою флагом. Отсюда уже видна довольно хорошо темнеющая масса скалистого мыса Ворошилова. До него, вероятно, еще километров пятьдесят. С Комсомольца в пролив сползают глетчеры, всюду сильно растресканные, несомненно, активные. Пролив к северо-востоку переполнен айсбергами, между которыми видны лишь узкие коридоры. В них-то и заехали наши путники, когда ездили на заброску депо в марте месяце.

Мы на этот раз жмемся непосредственно к берегу, даже заезжая иногда на сушу, так как ледяные горы вплотную прижаты к берегу. Проехав километров двадцать пять, остановились, разбили палатку, закусили «мурцовкой» сами и дали по кусочку пеммикана собакам. Дорога сегодня тяжелая. Снег бугристый с застругами, а вблизи ледяных гор рыхлый и бродный, все же мы рассчитываем доехать до мыса Ворошилова.