Ее, как водится, было трудно поймать, Я обзвонил весь физический факультет Эдинбургского университета и везде просил передать ей, чтобы она связалась со мной. Попытался я дозвониться и до жены ректора по ее личному телефону. Все номера были мне известны со времени предыдущих поисков. Безрезультатно.

Ждать, когда она вернется домой, тоже было бесполезно, поскольку она все свое время тратила на бесконечные собрания и заседания, а время, в которое ее можно было поймать утром, между пробуждением и отъездом на работу, не превышало пяти минут.

После шестой попытки я сдался и принялся названивать компьютерщикам, чья мастерская находилась от меня милях в десяти.

После продолжительных усилий мне удалось выяснить, что линия отсоединена. Еще одна попытка принесла аналогичные результаты. В раздражении я позвонил в парикмахерскую, расположенную рядом с компьютерными мастерскими, и спросил хозяина, что происходит.

– Они все куда-то исчезли на прошлой неделе, – беззаботно сообщил он. – В один миг. Были и пропали. Все с собой забрали, там сейчас пусто. Мы все тут попали в трудную ситуацию после того, как повысили квартирную плату, так что я не удивлюсь, если следующей закроется сапожная мастерская.

– Черт! – выругался я.

– Мне очень жаль, приятель.

Я позвонил еще по нескольким номерам и наконец добился неуверенного обещания от совершенно незнакомого мне человека “поставить меня на очередь”.

– Простите, но завтра никак не могу, – извинился он.

Вздохнув, я снова полистал пожелтевшие страницы телефонного справочника и выяснил, в каком книжном магазине можно купить словарь рифм. Причем они меня предупредили, что у них остался всего один экземпляр, но они приберегут его для меня.

Не успел я положить трубку, как раздался телефонный звонок. Я схватил трубку и с надеждой спросил: “Лиззи?”

– Ждешь звонка от подружки? – слегка поддразнил меня Сэнди Смит. – Прости, но это всего лишь я.

– От сестры.

– Ну разумеется.

– Что тебе от меня надо?

– Как раз наоборот, – сказал он. – Я обещал рассказать тебе о парне, которого твои подвозили. Было вскрытие, так он умер от инфаркта. Мотор отказал. Они назначили разбор дела на четверг. Займет не больше получаса, надо удостоверить личность и все такое. Опять же отчет доктора Фаруэя. Может понадобиться твой водитель. Я имею в виду Бретта.

– Он уволился. Дейв не сгодится?

– Да, наверное, сойдет.

Не от него это зависит, догадался я.

– Спасибо тебе, Сэнди, – искренне поблагодарил я. – Что насчет Джоггера?

– Тут не так просто. – Внезапно он стал осторожным. – По нему пока нет отчета. Насколько я знаю, его еще не вскрывали. У них понедельник тяжелый день.

– Когда узнаешь, скажешь мне?

– Не могу обещать.

– Ладно, ты все же постарайся.

Он как-то неуверенно согласился, а я подумал, уж не наговорили ли ему те двое в штатском, что я по другую сторону баррикады. Так или иначе, свое слово насчет Кевина Кейта Огдена он сдержал, и, может быть, наше длительное знакомство поможет нам сохранить дружеские отношения.

Какое-то время я сидел, размышляя над всем происшедшим за последние пять дней, но тут вдруг снова зазвонил телефон, и это на самом деле была моя сестра.

– Ты хоть один телефон пропустил? – спросила она. – Меня тут забросали требованиями позвонить Фредди. Что случилось?

– Сначала скажи, где ты и как у тебя дела?

– Надо думать, ты рассылал все эти сигналы SOS не для того, чтобы просто поболтать?

– В общем, нет. Но, если нас разъединят, где мне тебя искать?

Она назвала номер, который я присовокупил к уже имеющемуся списку.

– Квартира профессора Куиппа, – коротко добавила она.

Вряд ли кто-нибудь, кроме меня, знал, где ее можно найти. У нес в разное время было несколько любовников, все при бородах и научных званиях. Судя по всему, профессор Куипп последний из их числа. Я, однако, не допустил оплошности и не высказал вслух этого предположения.

– Я тут подумал, – начал я неуверенно, – не могла бы ты кое-что для меня проанализировать. Может, в химической лаборатории?

– Что именно?

– Неизвестную жидкость в пробирке объемом 10 мл.

– Ты это серьезно? – Похоже, она подумала, что я сошел с ума. – Что это? Где ты это взял?

– Если бы я знал, мне не надо было бы ничего выяснять.

– Господи, братец... – Неожиданно тон ее стал более дружелюбным. – Давай все с начала.

Я рассказал ей о сумке, найденной в фургоне, и шести пробирках в термосе.

– Тут много всякого случилось, – сказал я. – Я хочу знать, что перевозили с помощью моих фургонов, а кроме тебя, я могу обратиться разве что к местному ветеринару или в жокейский клуб. Я, так и быть, пошлю в жокейский клуб пару пробирок для порядка, но я хочу сам знать ответ, а если я передам это дело в руки любых властей, я потеряю над ним контроль.

Насчет того, как можно потерять контроль над результатами исследований, ей было хорошо известно. Такое с ней однажды случилось, и она до сих пор не могла себе этого простить.

– Я и подумал, – продолжил я, – может, у тебя есть знакомый, у кого имеется газовый хроматограф, или как он там называется, и он сможет произвести анализ лично для меня.

– Да, я могу это сделать, – медленно сказала она, – но ты уверен, что это необходимо? Мне бы не хотелось одалживаться без надобности. Что еще случилось?

– Двое мертвецов и пустые контейнеры, прикрепленные к днищу моих фургонов, по меньшей мере трех.

– Какие мертвецы?

– Пассажир, которого подобрали по дороге, и мой механик. Он и нашел контейнеры.

– Что за контейнеры?

– Может, для контрабанды. Она помолчала, раздумывая.

– Что бы это ни было, – проговорила она, – может статься, что тебя посчитают замешанным в том, что происходит.

– Именно. Почти наверняка, если припомнить, как вели себя двое полицейских, что сегодня были здесь.

– А ты, конечно, без ума от полиции.

– Я уверен, – сказал я, – что полным-полно культурных, интеллигентных полицейских, умеющих сопереживать и при этом хорошо работать. Просто мне лично попадались такие, в которых осталось мало чего человеческого.