Конечно же, я хотел увидеть двухтысячный год и увидел бы обязательно (пребывая в полной неподвижности)… Мне исполнилось бы шестьдесят, а я все еще оставался бы, наверно, молодым и свистел вслед проходящим красоткам. Никакой спешки…

Хотя совершить затяжной прыжок в следующее столетие не особенно приятно, тем более для нормального человека. Словно увидишь конец фильма, не зная, что же произошло в середине. Следующие тридцать лет мне оставалось бы лишь наслаждаться течением времени, загнанного в берега моего сна, и понял бы я это, только проснувшись в двухтысячном году.

А сейчас я собирался дать бой Майлзу и Белл. Может, я проиграю, но им встреча со мной тоже даром не пройдет. Так мой Пит в старые добрые времена, возвращаясь домой весь в крови после очередного боя, все-таки громко заявлял:

— Посмотрел бы ты на моего противника!

От вечерней встречи я не ожидал ничего хорошего — закончится все, скорей всего, официальным объявлением войны. Я намеревался испортить Майлзу сон… а он мог позвонить Белл и испортить сон ей.

Подъезжая к дому Майлза, я весело насвистывал. Я больше не беспокоился об этой драгоценной парочке. Последние пятнадцать миль я уже обдумывал схемы двух новых моделей — каждая из них могла бы меня озолотить. Одна из них представляла собой чертежную машину, управляемую по принципу электрической пишущей машинки. Думаю, в США наберется тысяч пятьдесят инженеров, которые изо дня в день, до исступления, горбятся, теряя здоровье и зрение, над своими чертежными досками, ненавидя их. И не потому, что им не нравится проектировать, — они выбрали эту работу и хотят ею заниматься. Но сама работа очень тяжела и физически. Мое изобретение позволило бы им, сидя в удобном кресле, нажимать на клавиши, а чертеж появлялся бы на экране, укрепленном над клавиатурой. Одновременно нажимаете три клавиши — и в нужном месте появляется горизонтальная линия; нажимаете еще одну клавишу — и связываете горизонталь с вертикалью; нажатием четырех других клавиш получается изображение линии под любым необходимым углом.

Да что там! За небольшую доплату можно встроить второй экран, что позволит архитекторам проектировать в изометрии (единственно правильный способ проектирования!) и получать второе изображение в идеальной перспективе, не глядя на чертеж. Можно даже научить машину снимать планы этажей и лестничных клеток прямо с изометрического изображения.

Вся прелесть проекта состояла в том, что машину легко было почти полностью собрать из стандартных деталей, которые можно найти в любом магазине радио— или фототоваров. Кроме панели управления. Но я был уверен, что смогу добыть для нее необходимые узлы, купив электрическую пишущую машинку, распотрошив ее и приспособив клавиши для управления всем комплексом. Месяц уйдет на создание примитивной модели, еще полтора — на устранение неполадок…

Но эту-то идею я держал в памяти про запас, так как был уверен, что в любое время смогу воплотить ее в жизнь, — а в успешном сбыте своего детища я не сомневался. Еще одна мысль — и она меня приводила в восторг — касалась старины «Фрэнка». Я придумал, как его сделать еще более гибким. Я-то знал его вдоль и поперек, но вряд ли кому другому удастся досконально разобраться в его конструкции, потрать он хоть целый год на ее изучение. Но никто не мог узнать, даже изучив тщательно мои записки, что я предусмотрел возможность внести изменения, казалось бы, в единственный вариант прибора. Стремление к такому разнообразию было продиктовано желанием создать универсального механического слугу для дома. Перво-наперво можно было вообще отказаться от размещения его в мотоинвалидном кресле, и тогда у меня развязаны руки. Правда, мне понадобятся торсеновские трубки памяти, но Майлз будет не в силах запретить мне их использовать, — эти трубки мог приобрести каждый, кто занимается проектированием кибернетических систем.

Чертежная машина подождет, а я займусь созданием автомата с неограниченными возможностями. Разумеется, он будет лишен способности мыслить, но зато сможет делать за человека всю механическую работу.

Нет, сначала я сработаю чертежную машину. А потом, с ее помощью, я спроектирую «всемогущего Пита».

— Как насчет имечка, а, Пит? Назовем первого в мире настоящего робота твоим именем?

— Мур-р-р?

— К чему такая подозрительность? Это большая честь.

Разрушив «Фрэнка», я смогу проектировать «Пита» прямо на моей чертежной машине и сразу же вносить усовершенствования в модель. Я сделаю из него убийцу, демона-губителя, и он разделается с «Фрэнком», прежде чем они запустят того в производство. Я разорю их, и они еще будут умолять меня вернуться обратно. Не убивать же им курицу, несущую золотые яйца!

В окнах дома Майлза горел свет, у тротуара стояла его машина. Свою я поставил чуть дальше. Питу я сказал:

— Тебе, парень, лучше остаться здесь и охранять машину. Стреляй после третьего предупреждения.

— Но-о-оу!

— Хочешь зайти в дом? Полезай в сумку!

— Бр-р-р?

— Не спорь. Я же сказал: полезай в сумку, если идешь со мной.

Пит неохотно прыгнул в сумку.

Майлз впустил меня в дом. От рукопожатий мы воздержались. Он провел меня в столовую и жестом указал на кресло.

Белл была здесь. Я не ожидал ее увидеть, но особо и не удивился. Взглянув на нее, я усмехнулся:

— Какая замечательная встреча! Только не рассказывай, что ты проделала долгий путь из Мохаве, чтобы поболтать со стариной Дэном… — О, стоит меня завести, я тоже шуточки откалываю! Посмотрели бы вы, что я вытворяю на вечеринках.

Белл нахмурилась.

— Не валяй дурака, Дэн. Говори, с чем пришел, если у тебя есть что сказать, и выметайся.

— Не торопи меня. Ведь у нас дружеская беседа… бывший партнер, бывшая невеста. Не хватает лишь бывшего совместного дела.

— Постой, Дэн. Не кипятись, — примирительно сказал Майлз. — Мы поступили так для твоей же пользы… и ты можешь вернуться, когда захочешь. Буду рад заполучить тебя обратно.

— Для моей же пользы, да? Что-то в этом роде говорят вору перед тем, как его повесить. Вернуться… А что ты скажешь, Белл? Могу я вернуться?

Она закусила губу.

— Конечно, если Майлз так говорит.

— А совсем недавно ты говорила: «Конечно, если Дэн так говорит». Но все меняется — такова жизнь. И я не вернусь, ребятки, можете не беспокоиться. Я пришел сюда кое-что выяснить.

Майлз взглянул на Белл. Та спросила:

— Что, например?

— Ну, для начала, кто из вас состряпал это грязное дельце? Или вы оба на пару?

Майлз процедил:

— Слишком грубо, Дэн. Мне твои слова не по нутру.

— Брось ты. Давай начистоту. Если я груб, то вы поступили со мной совсем по-хамски. Я имею в виду подделку паскудного контракта, подделку передаточных подписей на патентах, а это уголовно наказуемо, Майлз. И скоро ты увидишь небо в клетку. Думаю, ребята из ФБР объяснят вам тонкости. Завтра.

Майлз вздрогнул.

— Дэн, неужели ты настолько глуп, что попытаешься устроить скандал?

— Скандал? Да я врежу вам по всем статьям — гражданским и уголовным. Вам придется долго отмываться, если не согласитесь кое-что сделать. Да, я ведь не упомянул о вашем третьем грешке — краже не только записей и чертежей по «ловкому Фрэнку»… но и самой модели. Впрочем, вы можете высчитать с меня за детали, поскольку их оплачивала наша фирма.

— Кража? Чушь! — огрызнулась Белл. — Ты же работал на компанию, а не на себя.

— Разве? Я делал работу по ночам. И вам обоим, Белл, хорошо известно, что я не был служащим. Я не получал зарплаты, а жил на проценты с доходов. А что скажет «Менникс», если я подам в уголовный суд жалобу, все-таки обвинив вас в краже? Неужели они станут покупать «горничную», «Вилли» и «Фрэнка», если узнают, что те никогда не принадлежали фирме?

— Чепуха, — жестко повторила Белл. — Ты работал на компанию. У тебя есть контракт.

Я откинулся на спинку кресла и рассмеялся:

— Ребятки, бросьте врать, приберегите свое вранье для свидетельских показаний. Здесь, цыпки, кроме нас, нет никого. Однако мне хочется выяснить: кто все придумал? Как это делалось — я знаю. Ты, Белл, обычно приносила мне на подпись бумаги. Какие бумаги находились под верхним экземпляром — я не видел; ты ведь подкладывала их так, что мне было видно только место, где ставить подпись. Делалось так для моего удобства, разумеется, — ты ведь была идеальной секретаршей. Теперь-то я уверен, что ты подсовывала лишние карты в колоду, — это ведь ты разработала всю технологию обмана, Майлз не смог бы. Где ему! Он даже на машинке прилично печатать не умеет. Но кто подготовил документы, с помощью которых вы меня одурачивали? Ты, Белл? Не думаю… Насколько я знаю, у тебя нет никакой юридической подготовки. Могла ли обыкновенная секретарша так замечательно сформулировать прекрасный параграф номер семь? А может, это сделал юрист? А, Майлз?