А что потом?

А потом он переступит через меня, устроится на печати возврата поудобнее и со спокойной душой вернётся обратно, вот что он сделает.

Роран ведь… искал алхимиков. До того момента, пока не встретил Арью… мою дочь.

Ответы словно булавой по мне стучали. Мне становилось сложнее поддерживать контакт, но я продолжал тратить энергию, не думая о том, что та мне ещё пригодится. Мысли крутились в голове вихрем, а я не мог ответить себе на вопрос:

И что самое хреновое.

Даже если мы соберём всех алхимиков этого мира, наше возвращение невозможно. Мы тупо нарушим временное пространство, оказавшись в одно время в одном мире.

Петля времени должна замкнуться.

Странное ощущение не покидало. Я чувствовал себя немного обманутым, хоть и понимал, что возвращение Йокагами с огромной вероятностью не изменит хода событий. С другой же стороны…

Старик обмяк; ученик же завершил печать. Сомнений не было, Роран так крут только за счёт мастера. Именно это позволило ему создать столь прочную печать на кости Адама.

…реальность встретила меня неприветливо; озноб и жар одновременно, а главное — подкатывающая к горлу тошнота. Несколько секунд — и я, согнувшись пополам, принялся неудержимо кашлять собственной кровью.

Затем в глазах начало темнеть. Ощущая алую жижу на лице, я поморщился. Слишком долго использовал глаз Деймоса. Подобное для моих глаз было непростительно.

Свалившись на холодный бетонный пол, я съежился. Холодно.

— Костюм сидит очень хорошо, Граф Хатано-сан.

Служанка повернула зеркало в высокой раме поближе к свету, позволяя Рорану разглядеть себя получше.

— Вижу, — согласился старик. — Действительно хорошо. Только не зови меня Графом. Можно просто Роран, не люблю фамильярство.

Перед атакой квартала Симо-Катдзава нужно было хорошенько подготовиться. Нарядный костюм, приятно ухоженная борода и свисающая до плеч седая шевелюра. Старик ощущал себя тем же пацаном, что и раньше, более пятидесяти лет назад. Конечно, внешне это никак не отражалось, но вот внутри… внутри старика бурлили эмоции.

Роран ещё раз окинул взглядом себя в зеркале и ухмыльнулся — неплохо. Но долго любоваться собой не вышло — в отражении возник силуэт старого друга Арчибальда, что тоже успел неплохо приодеться.

— Тело отброса, что стало поистине большой угрозой для нынешнего мира, — Граф говорил, через отражение глядя в глаза Арчибальду. — А ведь к тебе я пришёл совсем отбросом. Помнишь эти тренировки в парке?

Приятель еле заметно кивнул. Казалось, что-то его тревожило.

— Да, но… — он замешкался с ответом. — Ты стал бы угрозой для прошлой Японии. Сейчас же… знаешь, мир изменился, Роран.

— Ничего не изменилось, — тут же с ноткой натуги хмыкнул Граф. — Лишь формально. Основа Империи осталась той же, что и пятьдесят лет назад, старик. Все эти новые устои — мишура, скрывающая собой истинное положение.

Арчи закатил глаза. Роран даже не скрывает своих намерений, переходя на всё более уверенный тон. Казалось, переубедить его не атаковать целый квартал могла лишь его смерть. Впрочем, какая уже разница? Всё, для чего жил Арчибальд — скорая смерть. И чем опаснее будут обстоятельства, тем ему же лучше.

— Ладно, — Граф кивнул служанке и обернулся на приятеля. — Твоё желание помочь я ценю больше, чем укоризненный взгляд. Поэтому можешь говорить всё, что угодно. Но недолго, ведь нам уже пора идти, Арчибальд… за подарком для дочери.

Арчибальд усмехнулся, дождался, пока Граф пройдёт мимо, и пошагал вместе с ним к лестнице.

— Судя по информации, поступившей от разведки, квартал буквально окружили снайперы, — отчеканил один из людей Рорана. — Чтобы попасть туда, придётся заявить о своих намерениях чуть ли не с самого порога.

— Я и не собирался медлить, — Граф пожал плечами. — Эти ублюдки не достойны того, чтобы я явился под предлогом переговоров. Если и хотим перебить эту шайку воров и убийц, то должны делать это решительно.

…солдаты внизу уже распорядились по автомобилям и отправились в сторону квартала — занимать свои позиции. Во дворе, кроме садовников и прочих людей из персонала, никого не осталось.

— Да, господин, вы правы, — согласился солдат, на что Роран даже не повернул головы. — В таком случае, ваш автомобиль готов.

— Подумай ещё раз, но только хорошенько, — Арчибальд подал голос только тогда, когда все уже сидели в машине. — Война с преступностью… как сильно ты насолишь Императору, если атакуешь квартал Симо-Катдзава?

Автомобиль тронулся с места. Роран с ответом не торопился. Глядя в окно автомобиля, он лишь натужно хмыкнул.

— Я собираюсь забрать то, что принадлежит мне, Арчи. И если люди признают меня человеком, избавившим мир от преступности, Император не сделает мне ровным счётом ничего.

Изрядно вспотевший в плотном кафтане, Лорд стоял посреди зала, где успело собраться чуть ли ни с две сотни людей. Кристина Нобору покинула его компанию сразу же, как проводила в церемониальный зал, хотя толстяку и показалось, что его компании женщина была даже рада.

Но вот это было заблуждением, что стало не единственным на этом мероприятии.

Странно, но только слепой не заметил бы ту гамму странных чувств, что отражалось на лицах людей, встречающихся с Лордом взглядами. И без того узкие глаза японцев, натыкающихся на кафтан Лорда, щурились ещё больше; практически каждый при встрече успевал пробежаться по нему взглядом с выражением подозрительности, любопытства и сомнения.

Происходило что-то непонятное. Может, от Лорда плохо пахло? Хотя… едва ли. Дело было явно в чём-то другом.

Один из гостей, взяв в руки бокал с шампанским, поглядел на толстяка.

— Так вы тот самый… Иван Голицын? — в голосе его читалось сомнение и даже лёгкое недоумение. — Наслышан, наслышан. Наверное, я должен сказать, что рад знакомству, но… знаете, у меня такое чувство, будто вы не должны тут находиться, знаете… будто мы где-то уже виделись. И даже заочно успели попрощаться.

Ну, да. Дело далеко не в запахе. Несмотря на то, что в Лорде едва ли можно было признать русского мафиози, только выбравшегося из России, его образ явно был из числа тех, что хорошо врезаются в память.

Кио Токугава хмыкнул и покачал головой.

— Вот только мне так не кажется. Я стою там, где должен.

Лицо оябуна резко переменилось. От натужно-доброжелательного до презрительно-желчного.

—…отвечая на ваш второй вопрос, господин. Увы, последние несколько дней я только и делаю, что знакомлюсь с людьми из вашей страны, — правдоподобно продолжал Лорд. — Но такое лицо, как ваше, я бы точно запомнил.

Оябун, сжав зубы, заморгал в ответ на реплику Лорда и чуть наклонил голову; видимо, толстяк попал в точку, выразив в голосе ответную неприязнь. Впрочем, не только этот оябун испытал нечто подобное: на Лорда уставились все, кто находился рядом, не понимая, как один из русских мафиози может вести себя подобным образом.

…и да, теперь стоящий перед ним не так сильно пытался понять, где именно его видел.

— Не советую так болтать про моё лицо, господин Голицын, — оябун нехорошо сощурился и показательно хрустнул пальцами. — Если только вы не фотограф.

Так себе шутки у этих придурков. Лорд скользнул взглядом по нему; второму мужчине в костюме, припавшему к периллам и глядевшему не столько на толстяка, сколько на его кафтан; наконец, взгляд его остановился на первом, что успел заметно напрячься.

Хм. Помнится, Шин обещал, что всё должно пройти гладко, но… как-то не похоже.

И да, кстати, а где, собственно, сам Шин?

— Я тебя запомнил, — решил закончить разговор толстяк. Повернулся в сторону центра зала и пошагал туда с гордо поднятой головой.

После чего получил в спину:

— Сука, я думал, этот русский сдох давно…

Ладно, плевать на Шина. Проблемы были посерьёзнее. Толстяк продолжал чувствовать кожей, как притянуты к его кафтану все взгляды присутствующих. И всё бы ничего, ради задания можно потерпеть. Вот только все и делали, что испепеляли его своими натужными взглядами.