Я не хотела спорить с Маркусом. Он пришел, чтобы вытащить меня из темноты, когда больше никто этого не сделал. Он был другом. Моим первым другом. Я знала, что он никогда не поймет того, что я не жалела ни об одном моменте, проведенном вместе с Джаксом. Боль, которую я сейчас терпела, была достойна каждого момента, который я провела с ним.

Поэтому я коснулась его руки и отвернулась от его грустного лица.

— Ты прав в одном. Мое сердце он унес с собой.

В следующие несколько дней моя темнота медленно блекла. Воспоминая начали прояснять темные пятна. Я не могла вернуться в дом Джакса на работу. Мое время там вышло. После того, как я пробыла дома неделю, в мою комнату вошла Джессика.

— Если мы собираемся есть, то нам нужны деньги. Никто меня не возьмет на работу, когда я готова родить в любой момент. Знаю, тебе больно, но ты умрешь от голода, если не найдешь работу.

Я ожидала этого. Знала, что денег у нас было мало и Джессика была права — она не могла работать. Только я была способна работать. Она протянула мне кусочек бумаги.

— Позвони мисс Мэри. Она сказала, что найдет тебе работу, если тебе понадобится ее помощь. То, что она собирается дать тебе, в миллионы лучше того, что ты сможешь найти сама. Также, Стоуны оставили всем свои летним рабочим выходное пособие, в связи с тем, что они были уволены на полтора месяца раньше. Она сказала, что отослала чек.

Я вздрогнула. Джессика вздохнула и села на мою кровать.

— Я знаю, что мысли о нем ранят тебя и в тебе так много гордости, что тебе сложно взять у него деньги, но сейчас, когда у меня вот-вот появится малыш, нам нужны эти деньги.

Я подвинула свои колени к подбородку.

— Да, но их семья уехала рано из-за меня. Почему бы они платили мне за то, что я ускорила их отъезд?

Джессика вздохнула и потрясла головой.

— Ты не сделала ничего плохого, кроме того, что влюбилась в рок-звезду. Я не могу сказать, что виню тебя. Он был горячей штучкой, но и отношения с кем-то вроде него были невозможны с самого начала. Они рано уехали и из-за этого ты потеряла свою работу. Они у тебя в долгу, как никто другой.

Я покачала головой.

— Нет, они мне ничего не должны!

Джессика встала.

— Ну, думай как хочешь. Мы возьмем этот чек, заплатим по счетам, заполним кухню и купим памперсы. Хватит думать только о себе и открой свои глаза на факты, Сэйди. У нас скоро будет еще один рот, который придется кормить. И если ты перестанешь ныть и лежать в жалости или гордости, то мы удовлетворим все наши нужды. Поэтому перестань это делать и смирись с реальностью.

Джессика развернулась и вышла из комнаты. Единственная вещь, с которой я была согласна, это то, что нам нужны были деньги. В общем, я встала и оделась, так как собиралась найти себе работу.

У Мисс Мэри были хорошие связи. В течение трех недель я работала на подаче в местном юридическом офисе. Судя по всему, сосед мисс Мэри работал у юриста, а этому юристу нужен был тот, кто мог бы помогать его секретарю. Благодаря блестящей рекомендации мисс Мэри, он взял меня на работу и платил мне конкретно за то, что я успевала сделать. Когда начался учебный год, я ходила непосредственно в его офис, а затем работала каждый вечер до шести часов. Мэри Эллис, его секретарше, было примерно столько же лет, сколько и Джессике, и с ней было легко работать. Мне нравилась эта работа и временами я была так занята, что не думала о Мистере Грэге и его военных историях или о мисс Мэри и ее смехе. Я отработала третью неделю и получила зарплату. Она, в принципе, еще была не очень нужна, учитывая то, что выходное пособие от Джакса было смехотворным и Джессика отказалась от моего распоряжения им. Мисс Мэри уверяла меня, что у каждого получилась такая сумма. Это немного успокоило меня, но не сильно. Каким-то образом я все еще чувствовала, что от меня откупились. Ненавидела думать об этом в таком смысле, но все равно думала.

Я припарковала свой велосипед около двери и из дома донесся чей-то крик. Мое сердце бешено заколотилось. Я дернула дверь, чтобы она открылась и вбежала внутрь. Джессика согнулась, стоя на кухне, а по ее ногам бежала и стекала на пол кровавая вода.

— Что происходит? — в панике спросила я.

— Быстро звони в 911!

Ее сотовый телефон лежал на столешнице и я схватила его. Она снова закричала. Мои руки тряслись так сильно, что мне было сложно набрать номер. Происходило что-то ужасно неправильное.

— Это 911, что у вас случилось?

— Моя мама…она истекает кровью и ей очень больно, она кричит. Она на восьмом месяце беременности.

Я говорила торопливо, надеясь, что они поймут смысл моих слов.

— Помощь уже в пути. Скажите, что ваша мама сейчас делает, — голос звучал абсолютно спокойно.

— Она тяжело дышит и сидит в кресле.

— Спроси ее, как она себя чувствует.

Я посмотрела на нее и все цвета исчезли. Ее глаза были большие и испуганные. Смотря на мою обеспокоенную и испытывающую боль маму, я паниковала.

— Как ты себя чувствуешь? — дрожащим голосом спросила я.

— Сейчас все в порядке, но это ничего не значит. Боль снова вернется, — она стиснула зубы и закрыла глаза.

— Она сейчас в порядке, но сказала, что боль снова вернется.

— Она права, боль вернется. Твоей маме сейчас очень сложно. Мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие, взяла холодное влажное полотенце и протерла ей лицо. Это поможет ей успокоиться.

Я сделала, как мне сказали. Джессика сидела тихо, пока я тщательно умывала ее лицо.

— Как она? — спросил голос.

— Она в порядке. Я умыла ее лицо и она стала легче дышать.

— Это хорошо. Малыш не появится на свет так быстро. Теперь, если ты достанешь для нее кусочки льда или покрошишь лед в чашке, чтобы она его пососала, это тоже поможет.

Я пошла искать кубики льда, чтобы покрошить их, и услышала звук сирен скорой помощи снаружи.

— Скорая здесь, — сказала я голосу в трубке.

— Хорошо. Тогда с ними все будет в порядке, и ты сделала все на отлично. Я отпущу тебя поговорить с ними.

— Благодарю вас, — торопливо сказала я и повесила трубку. Я побежала к двери и широко распахнула ее как раз перед тем, как парень собирался стучать. — Она прямо здесь.

Я махнула ему и он с девушкой быстро прошли в комнату. Они говорили с ней и проверяли ее пульс и температуру. Покончив с анализами и расспросами, они достали носилки, положили ее и поместили в скорую. Я неуверенно застыла. Джессика не была лучшей матерью в мире, но я любила ее и слезы катились по моему лицу. Я не хотела думать ни о чем, что происходило с ней.

Девушка заговорила со мной:

— Ох, милая, все хорошо. Твоей маме сейчас тяжело. Успокойся, вытри эти слезы перед тем, как она увидит тебя. Последнее, что ей нужно видеть, это то, как ты расстроена.

Я сделала, что она сказала. Я поняла, что если не поведу, то мы могли бы остаться без машины, когда нам нужно будет добраться домой. Мысль, что мне нужно добраться до машины и достать все те вещи, которые ей понадобятся в больнице, пришла мне в голову.

— Я… нам будет нужна наша машина и вещи для ребенка.

Подошел врач с легкой улыбкой на лице:

— Ступай, забери вещи, которые понадобятся твоей маме и малышу и приезжай на машине. Когда приедешь в больницу, подойди к регистратуре и они проводят тебя к палате мамы.

Я посмотрела, как девушка забирается в машину к Джессике.

— Не забудь ее вещи. Ей понадобятся туалетные принадлежности, ночные рубашки и, конечно же, одеть что-то домой.

Я кивнула и двери скорой закрылись. Я не могла поверить, что это уже случилось. Смотрела, как они уезжают, а потом бросилась внутрь упаковывать все, что могло пригодится. Перво-наперво, я вытерла кровь и воду с пола и кресла, где она сидела. Рождение ребенка было действительно сложной задачей. После того, как кухня стала чистой, я пошла в комнату Джессики и нашла автомобильное кресло для ребенка, которое она купила в секонд-хенде, перед тем, как мы уехали из Теннеси.