‒ Какое твое собачье дело?! Это моя личная жизнь, а ты, ничего не зная, распускаешь свой язык!

Девушка была невероятно довольна собой и нарочито провоцировала меня своим надменным взглядом.

‒ Зачем? Скажи мне причину такой ненависти ко мне?

Настя странно хмыкнула, казалось, передо-мной стоит абсолютно другой человек.

‒ Да потому что с Пашей рядом должна быть такая женщина как я! Ты совершенно ему не подходишь. ‒ скривила она красивое лицо, будто почувствовала неприятный запах. ‒ Вцепилась в него, как клещ.

Мой истерический смех заполонил приемную.

‒ Это вся причина? Зависть?

‒ Не только…. Ты меня так раздражаешь! Вся такая идеальная и правильная, что не докопаться. Я думала убрать тебя с дороги будет сложнее, но ты так замечательно мне подыгрывала… даже скучно стало.

‒ Скучно? Ты издеваешься?

‒ Знаешь… ‒ девушка начала медленно приближаться ко мне. Надменно улыбаясь. ‒ Пашу ты сильно зацепила. Пришлось попотеть… но не уверена, что смогу терпеть твое присутствие поблизости. Он ещё реагирует на твое присутствие. ‒ она остановилась в метре от меня. ‒ Пока не избавлюсь от тебя окончательно ‒ не успокоюсь.

‒ Так вот к чему этот спектакль. Ты решила испортить мою репутацию лживыми сплетнями, с помощью анонимной новостной ленты на сайте компании, чтобы я ушла сама?

‒ Или чтобы высшее руководство тебя уволило… сойдет любой вариант.

Настя хитро улыбнулась.

‒ Не плохо, правда? Интернет ‒ мировая паутина….

‒ Ты понимаешь, что за свои слова придется отвечать?

‒ Хах! Не сегодня. ‒ она развернулась на каблуках и направилась к своему столу. ‒ Выметайтесь из моей прием…. Ай!

Я больше не могла молча смотреть, не удержалась и схватила девушку за кудрявые волосы.

‒ Нет, сегодня.

‒ Юля! ‒ одновременно визгнули Лада и Маша, бросившись ко мне.

‒ Не трогайте меня, я должна поправить её прическу!

‒ Юля! Ты её без скальпеля оставишь! ‒ ухватилась в меня Лада и принялась пересказывать статью уголовного кодекса за причинение тяжких телесных, а после на одном дыхании пересказала статью за убийство.

‒ Отпусти меня, сумасшедшая!

Лада кое-как оторвала мои руки от волос Насти и оттолкнуть от нас кудрявую крысу.

‒ Ненормальная! Я скажу Паше, чтобы он тебя уволил!

‒ Мне плевать. На будущее… ‒ снимаю я с пальцев её кудрявые вырванные волосы. ‒ Беременную уволить не могут, разве что после декретного отпуска. Недоразумение ты рыжее.

Стало легче если честно. Я никогда никого не тягала за волосы и вообще такое поведение для меня в новинку.

‒ Уходим. Я закончила.

Однако, стоило мне отвернуться, как рядом с Машей об стену разбилась стеклянная ваза. Подруга изрядно испугалась и громко визгнула.

‒ Давай, беги! Паша всё-равно тебя не простит никогда, шлюха!

Я остановилась.

‒ Что?

Она поднялась с пола и язвительно повторила.

‒ Да! Тебя все считают шлюхой!

Видел бог, я не хотела.

Когда я рванула к перепуганной Насте, в приемной находились уже не только мы четверо.

‒ Что тут происходит?

Опоздал ты Пашенька… Я всё-равно отмою этот пол твоей рыжей подстилкой и удостою тебя честью это лицезреть.

‒ Отпусти меня! Психичка! Помогите мне!

Снова вцепилась в кудрявые патлы Исаевской сучки и знатно так отколошматила.

‒ Юля! ‒ подорвался он следом за Ладой в нашу сторону.

Со стороны наверное выглядит забавно.

Одна беременная ревёт в углу, другая таскает за волосы секретаршу начальника, генеральный директор в шоке стоит в проходе, а зам-генерального пытается оттащить свою бывшую секретаршу от нынешней с помощью другой бывшей секретарши.

Каламбур, не иначе.

‒ Юля отпусти Настю!

Опомнившись, кто меня обнимает из-за спины, я отпустила волосы наглой девицы и с размаху влепила Исаеву по лицу. Мужчину от неожиданной оплеухи, которую я отвесила кулаком, отвело на метр назад. Когда тот убрал руку от лица, стало заметно, что у мужчины рассечена губа.

‒ Не прикасайся ко мне. ‒ с холодной яростью шипела я.

Рука онемела от боли, но виду, как обычно, я не подала.

‒ Что ты творишь?! Ты совсем из ума выжила?

Повеяло холодком. Мужчина в бешенстве, однако меня это совсем не пугает.

‒ Держи на поводке свою шавку.

‒ Что?

‒ Говорю тебе следи за своей секретуткой и за тем, что она несет своим грязным ртом!

Паша перевел взгляд на плачущую Настю, которая определенно переведет стрелки на меня. Актриса, не иначе. Расселась на полу в элегантной позе, слезы ‒ градом….

Она даже плачет красиво!

‒ Хотя о чем это я. ‒ улыбнулась. ‒ Какой хозяин, такая и собака.

‒ Юля! Что ты устроила?! Ты зачем её избила? Что вы не поделили!?

‒ Мне не чего с ней делить, ‒ сдула со лба выбившуюся прядь. ‒ Зато есть что защищать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‒ О чем ты?

Он подошел к Насте и осмотрел её заплаканное лицо, что вывело меня сильнее.

‒ А то ты не в курсе.

‒ Павел Григорьевич, я не знаю…. Не знаю почему она это сделала, ‒ округлила невинно Настя глаза. ‒ Я ничего не делала, а она набросилась…

Я только хмыкнула услышав её дрожащий голосок.

Исаев осторожно взял её за подбородок и начал осматривать лицо на видимые ссадины.

‒ Ничего не делала? ‒ вмешалась Маша.

Все переключили внимание на девушку.

‒ Чтож ты не рассказываешь всего, а Настенька? Мы с Ладой всё слышали и видели. А вы, Павел Григорьевич, не ту девушку защищаете. Никогда бы не подумала, что вы так поступите с Юлей. Это низко…

Настя снова подняла испуганные глаза на Исаева.

‒ Они сейчас начнут её за-защищать и… Всхлип!.. оправдывать…. Шмыг! Они… они хотят вас сделать виноватым.

Исаев недовольно свел брови, но глаза полны сожаления.

Ему её жалко!?

‒ Да? ‒ подключилась Лада. ‒ А это тогда что?

Девушка показала экран мобильного, где был включен диктофон.

Неужели…

‒ Да-да, Анастасия, я все записала. Весь разговор, что проходил в этой приемной, записан.

Лада и Маша переглянулись, а выражение лица Насти, дрогнув, исказилось.

‒ У Маши тоже имеется одна интересная запись, сделанная случайным образом в туалете.

С победной ухмылкой закончила Лада и спрятала телефон в карман брюк.

Ну, девчонки….

‒ Простите меня конечно Павел Григорьевич… хотя знаете, не прощайте. ‒ выступила вперед Маша с воинственным настроем. ‒ Я была лучшего о вас мнения и никогда бы не подумала, что вы тот мужчина, что будет, как… старая бабка, ‒ выплюнула она эти слава от чего брови Исаева поползли вверх а генеральный и вовсе ошалел. ‒ … сплетничать и сопутствовать распространению лживых пересуд! Неужели вы такой жестокий? Хотя о чем это я…. ‒ она устало выдохнула и опустив глаза закачала головой. ‒ Вы столько лет проработали вместе и уже это о многом говорит.

Лада тихо кивала головой смотря в пустоту, а я не могла найти место куда приколотить свой взгляд из-за ноющей боли в руке.

‒ Как вообще можно так поступать с женщиной, что носит…

‒ Маша. ‒ вовремя спохватилась я и угрожающе отрезала её начатое предложение. ‒ Пойдемте отсюда… ‒ я устало взглянула на генерального. ‒ Надеюсь вы простите меня за эту выходку. Мне жаль, что вы это увидели.

Тимофей Романович ничего не ответил и лишь кивнул в сторону выхода.

Мы трое быстро ретировались из приемной.

Рука ужасно ноет, а ноги подкашиваются от слабости. В этот день я впервые вызвала скорую и меня госпитализировали в ближайшую больницу.

Доктора быстро осмотрели мою руку и успокоили тем, что это обычный вывих, но настоятельно рекомендовали остаться на сохранении. Я была совершенно не против и уже со следующего дня я легла на сохранение в клинике где наблюдаюсь.

Лада уладила весь скандал, что я устроила и от Насти наконец-то избавились. Уволили по статье с «прекрасными рекомендациями». Генеральный узнав подробности произошедшего отдал приказ программистам, что занимаются сайтом компании, убрать все подозрительные новостные ленты и узнать личности самых активных пользователей, что подвергают сомнению компетентность компании и всё в этом духе. Похоже он решил лично заняться этим вопросом и навести порядки во всех слоях своей компании.