что происходило дальше я не помню, так как ужасно-знакомая боль в животе привела меня в панику. Олег, однако не растерялся и быстро отвез меня в ближайшую больницу.

‒ Олег мне слишком рано рожать! Объясни это им, пожалуйста… ‒ рыдала я пока меня везли на каталке. Но Олег меня не слушал, а о чем-то говорил с одним из врачей.

Пугающее состояние, что весьма нереально описать лишь парой слов.

В низу живота все ноет от тянущей боли и невыносимой пульсации, голова кружится, разум затуманен. В народе это называется схватками, но в данный момент это самое страшное, что может со мной случиться.

На фоне всего этого ужаса я распознала мелодию своего рингтона, но похоже отключилась.

Олег

Будто погрузившись в кошмар прошлого, я как и тогда, бегу рядом с каталкой на которой лежит Юля. Врачи скорой задают вопросы на которые я стараюсь ответить быстро, с другой стороны Юля что клещом уцепилась в мою руку, рыдает. Она просит остановить этот кошмар, однако я не в силах выполнить её желание.

В какой-то момент она расслабила и отпустила мою руку, потеряла сознание и доктора оставив меня на коридоре увезли её дальше.

Столь сильные переживания начинают раздражать, а страшные мысли заполнять мысли. Весьма вовремя из сумки Юли слышна приятная мелодия входящего вызова.

«Генерал»

Странное имя, но от этого Генерала уже два пропущенных за последних полчаса.

‒ …. ‒ ответил я молчанием.

‒ «Юленька, что случилось? Мне доложили, что к тебе наведался Андрей… Юля?»

‒ Юля в реанимации. ‒ холодно ответил я.

‒ «Что? Как ещё состояние?» ‒ на фоне послышался глухой удар.

‒ Какое ещё может быть состояние у человека, которого увезли на каталке в реанимацию?

‒ «Действительно… Не могли бы вы сообщить в какой она больницы?»

Я уже собирался послать этого «Генерала» куда подальше, но на мой мобильный поступило сообщение от Ады.

«Я рожаю. Всё хорошо, со мной медсестра и мы собираемся подняться в зал роженицы. Не волнуйся. Я в порядке. Увидимся утром. Не вздумай ломиться и угрожать врачам, если те не впустят тебя. Иначе я буду нервничать и отвлекаться на тебя. Целую. Люблю.»

‒ Вы кто вообще?

‒ «Смею считать себя приятелем Юли и по совместительству начальником.»

Генерал… Генеральный директор, значит.

Исходя из этого, поставил мужчину в известность о произошедшем, но адрес больницы не дал. Пусть Юля сама решает этот вопрос, когда придет в себя. Я не имею права решать это.

Мужчина сдержанно распрощался и отключился.

Я осел на пол. Вот свезло в жизни… Бог определенно испытывает меня.

Спустя час ко мне наконец вышел один из врачей.

‒ Ну, папаша. ‒ улыбается он через маску. ‒ Поздравляю вас. Здоровый, но слабенький ещё мальчишка у вас. ‒ он снял маску. ‒ Время 22:55. Вес — 2530, рост — 46 сантиметров.

Я растянулся в улыбке, но врача поправлять не стал.

‒ А Юля?

‒ Роженицу прооперировали, она спит. Стабильна.

‒ Спасибо…

‒ Мальчик останется пока в реанимации в инкубаторе. За ним будут наблюдать, ухаживать ближайшие несколько недель. Не переживайте. Всё закончилось благополучно.

Мы обговорили ещё несколько нюансов, а позже я получил второе сообщение от Ады.

«Поздравляю у нас снова девочка. Шутка! Мальчик. Рост — 52 сантиметра, вес — 3480 грамм. Время 22:50. Ждем через два дня в гости. Люблю.»

Ощущаю себя отцом не двоих, а троих детей. Наконец смог спокойно выдохнуть и расслабиться.

На следующий день отправил каждой из рожениц по букету и занялся делом Юли с нападением.

Связей достаточно чтобы засадить этого наркомана надолго, а после отправить в психушку.

Прошел один год

Павел

Жаркий июль встретил меня в Риме.

Вика очень давно хотела побывать в Италии, так что на время отпуска мы отправились в Рим.

‒ По расписанию у нас сегодня зоопарк. Папа?

‒ Да-да я слушаю. Зоопарк….

‒ А ещё я хочу сходить…

И так каждый день. На работе не так устаешь, как во время отпуска.

‒ Вика, ты совсем не жалеешь меня.

‒ Ну па!

‒ Хорошо…

Несколько мучительных часов прогулки по зоопарку я пережил достойно, казалось, путь к свободе открыт, но Вика утащила меня в какое-то детское кафе. Ещё полчаса слушал восторженные вопли дочери и не мог налюбоваться подросшей девочкой.

‒ Папа, давай купим попугая…

‒ На ужин Помошнице? Ты же знаешь какая она привередливая в еде.

‒ Ну па!

‒ Вика, давайте сначала переедем в новый дом, а после вынесем этот вопрос на домашнем совещании?

Девочка надулась и принялась допивать молочный коктейль.

Я осмотрелся по сторонам.

Жара ужасная, но люди все равно гуляют и веселятся. Когда я собирался уже начать переговоры с дочкой о том, чтобы покинуть это людное место, мой взгляд зацепился за знакомый мужской силуэт.

Мужчина стоял неподалеку от кафе, в котором расположились мы с Викой, а на руках у него сидел годовалый мальчик. Присмотревшись я сразу отметил тот факт, что ребенок просто копия отца. Копия Олега.

Интересно, Юля тоже где-то поблизости?

‒ Пап? Пойдем уже… жарко.

‒ Да, ‒ поднялся я с места, но когда вернул взгляд обратно, мужчины на прежнем месте не оказалось.

Это точно был он, я не мог ошибиться.

Под толстым слоем тяжести прошлых воспоминаний, я глубоко погрузился в свои мысли. Прокручивая в голове тот телефонный разговор с Тимофеем Романовичем меня до сих пор не покинули тревожные чувства. Помню, как забывшись, выбежал на балкон съемной квартиры, задыхаясь от страха и ярости, был готов бросить всё и уехать обратно. Мною двигала злость и жажда убийства. В тот момент я хотел собственными руками убить Глыбова. Ни о чём другом я думать не мог и ничего другого не хотел, разве что увидеть Юлю.

Генеральный смог убедить меня остаться и не горячиться, а через пару дней рассказал, что девушка родила раньше срока и находиться в роддоме.

Ту неделю я был одержим ею, однако время шло. Девушка спустя месяц выписалась из больницы и со своим сыном отправилась домой. После этого я перестал интересоваться её жизнью, загрузил себя работой чтобы не было времени думать о ней.

«Прошел месяц»

‒ Наконец-то ты ужинаешь дома как нормальный человек!

Всплеснула руками мама, когда подсела к нам с Викой за стол.

‒ Ба… Папа занят на работе после приезда обратно в наш дом…

‒ Ничего не знаю. ‒ отмахнулась она от внучки и расстелила тканевую салфетку у себя на коленях. ‒ Раньше он никогда не игнорировал устоявшеюся традицию: полноценного семейного ужина, а то, что у него много работы ‒ его личные проблемы.

‒ Я же уже извинился, мам. Мне кажется, чем старше я становлюсь, тем чаще ты меня начинаешь отчитывать. ‒ с улыбкой сказал я, на что женщина угрожающе сверкнула глазками.

‒ Как говорит нынешняя молодежь: «нефиг косячить», кстати о молодежи. ‒ она перевела взгляд на притаившуюся Вику. ‒ Чтобы я не слышала подобных выражений. Это ясно, Виктория?

‒ Я подумаю… ‒ деловито отвернулась дочь.

‒ Иначе наложу санкции…

‒ Ну ба! ‒ недовольно. Быстро сменив недовольный на жалостливый взгляд, Вика продолжила. ‒ Папа?!

‒ Тут даже я бессилен. Бабушка лучше знает, как себя должны вести воспитанные девушки.

Вика надула губы и хмуро продолжила ковырять вилкой в спагетти. Мы с мамой хитро переглянулись и обменявшись улыбками молча продолжили ужинать.

Больше года я не жил в прежнем доме. Ностальгия с налетом легкой грусти опустилась на меня, ведь скоро мы всем составом переезжаем в столицу.

Вернувшись с отпуска меня в срочном порядке вызвал Тимофей Романович обратно. Из-за огромного объема работы, нынешний коммерческий директор не справляется, а генеральный слишком занят продвижением компании за границей, чтобы контролировать центральный механизм работы тут. Пришлось вернуться.