‒ Ой…

‒ Маш, мы уже знакомы больше десяти лет и работаем семь. Если бы и были отношения, то изначально. Когда люди нравятся друг другу, это видно сразу… ‒ неприятный привкус воспоминаний накатил волной, а настроение испарилось. ‒ Давай закроем тему. Меня это не интересует.

Ближе к концу рабочего дня Павел всё-таки попросил заехать к нему домой и пообщаться с Викой.

Девочка растет без матери и воспитывается отцом с бабушкой. Та ещё мутная история. Мать Вики скрывала от Павла существование ребенка, выдавая девочку, дочерью от другого мужчины. Когда малышке исполнилось три года, Павел случайно узнал от её подруги, что у него есть дочь. Были суды и экспертизы ДНК. Женщина была не в адекватном состояние, так как употребляла какие-то вещества и не хотела отдавать ребенка, хотя сама жила в отвратительных условиях. Вот до чего доводит разгульный образ жизни и плохая компания.

Девочку передали под опеку отцу, а женщину лишили родительских прав. Павел пытался ей помочь, отправить на лечение, но она не смогла справиться с соблазном и, в конце-концов, исчезла с радаров. До сих пор найти её не могут.

Слава богу девочка не помнит о ней и очень привязалась к отцу. Сейчас малышка ходит во второй класс, но у неё имеются небольшие проблемы с дисциплиной.

Еду на такси. Прошу водителя ехать аккуратно и пожилой мужчина прислушивается к моей просьбе. После аварии в результате которой мы с бывшим мужем потеряли не родившегося ребенка, я панически боюсь такси и добираюсь на метро. Вот только босс мой живет за городом, куда на метро не добраться.

Набираю номер начальника.

‒ Да, я уже еду… Да.

У ворот меня встретил босс и сам рассчитался с водителем, проигнорировав мои возражения. Провел в огромный особняк ещё увешенный огоньками и новогодними украшениями.

‒ Долго ждали на улице? ‒ уточняю я заметив лишь тоненькую водолазку в которой мужчина меня встречал. Он качнул головой и распахивая передо-мной входную дверь, пропустил вперед. Дом украшен гирляндами, хрустальными шарами, декоративными шишками и ветвями ели. Красота-а… а запах. Просто божественный.

‒ Мама готовит имбирное печенье. ‒ с улыбкой говорит Павел. Заметил, значит, как я принюхиваюсь. Отдаю свое зимнее пальто и озираюсь по сторонам. Давно я не бывала у него в гостях. Сейчас в интерьере преобладает дерево, камень, так уютно стало. Прохожу в гостиную.

‒ Ха… ‒ ахаю я рассматривая шикарную, пышную ёлку, увешенную игрушками, бусами, блестящими снежинками, мерцающими огнями и огромной, золотой звездой на верхушке. Всё как в американских фильмах. Тепло, уютно и даже после новогодних праздников, праздничное настроение никуда не делось. Словно только завтра наступит новый год и пора бежать на кухню, готовиться к застолью. В глазах защипало. Отвернулась от начальника, чтобы он не видел моей глупой сентиментальности.

Я же, до сих пор мечтаю о такой домашней атмосфере уюта, тепла, когда тебя ждут дома дети и любящий мужчина.

‒ Проходи, не стой в пороге.

Опускаю голову, так как слезы норовят вырваться наружу. Незаметно смахиваю скользящую по щеке каплю и слышу топот маленьких ножек, сбегающих вниз по лестнице.

‒ Юля! Наконец-то, я так скучала!

Громкий и звонкий голосок девочки разноситься по комнате, а она с широкой улыбкой на лице падает в мои объятья. Я тоже очень скучала по девочке, но не было повода приехать, да и последние полтора года были тяжелыми для меня. Обнимаю Вику и крепко прижимаю к себе. Она заметно подросла.

‒ Я так обрадовалась, когда папа сказал, что ты приедешь! Почему ты не приехала раньше?

Она села рядом и озабочено уставилась на меня своими огромными, карими глазами, так напоминающими мне Павла.

‒ Прости, у меня был сложный год, никак не могла выбраться. Лучше посмотри, что я привезла для тебя!

Протягиваю девочке несколько украшенных подарочной фольгой маленьких коробочек и одну побольше.

‒ Это мне? ‒ с улыбкой она всматривается в мои глаза. Утвердительно кивнула и всучила ей подарки. Девочка бросилась ко мне на шею, повиснув на ней. ‒ Спасибо!

Павел устроился в огромном, кожаном кресле, закинув ногу на ногу, молча наблюдал за происходящим с улыбкой. В гостиную прошествовала пожилая женщина с такими же карими глазами, как у отца и дочери.

‒ Ох, здравствуй Юленька! Я так рада тебя видеть… ‒ мы обнялись. ‒ Ты все такая же хорошенькая, как и была в первый день нашего знакомства. Как твои дела?

Она села по другую руку от меня, девочка распаковывала подарочные коробки, а мы мило беседовали. Павел отошел поговорить по телефону и пока его не было, женщина озабочено стала шептать, наклонившись ближе.

‒ Это правда, что ты увольняешься?

‒ Да… ‒ опустив глаза к своим рукам, за которые ухватилась Валентина. ‒ Это правда.

‒ Ох… Паша мне совсем недавно рассказал. Пришлось выпытывать, что такого стряслось, от чего он такой злой и печальный. Ох, Юля…

‒ Мне жаль, но я должна уехать.

‒ Уехать? ‒ удивленно уставилась на меня женщина. ‒ Но куда же?

‒ В Москву. Я там и работу подыскала, и жилье. Не расстраивайтесь, я буду приезжать в гости несколько раз в год.

Валентина глянула в сторону, где недавно скрылся её сын.

‒ Юль, может останься? Он пропадет без тебя. ‒ я нервно улыбнулась. Естественно, каждая мать печется о своем дитя, но, а как же я? Кто обо мне позаботиться? Родителей у меня не осталось, родственников почти тоже, а те, что есть, уже забыли о моем существовании.

‒ Простите, но я не могу. Он справиться…

‒ Кто справиться и с чем?

В комнату размашистым шагом прошествовал хозяин и, держа в руке телефон, с интересом уставился на нас.

‒ Да, это мы так! О своем, женском… Ох… побегу на кухню, сейчас ужинать будем! Юленька, я справлюсь, а ты посиди, отдохни. Викуля очень скучает по тебе.

Женщина ушла, а я, как зачарованная, смотрела на девочку и за тем как она примеряет мной подаренные золотые серьги звездочки.

Павел, к моему удивлению, приземлился на диван рядом со мной, облокотился локтем о его спинку и подпирая голову рукой, по хозяйски уставился на меня. Снова слишком близко. Снова… Раньше не позволял себе, такого рода поведение и это впервые, когда он вообще сел с кем-то рядом, а не в уединенное кресло, как царь горы во главе стола. Делаю вид, что меня это абсолютно не смущает и продолжаю наблюдать за девочкой. Она с интересом рассматривает мною собранный для неё альбом с нашими общими фотографиями. Решила на память о себе оставить ей хотя бы это, так она сможет видеть мое лицо, когда ей этого захочется.

‒ Юля.

‒ Да? ‒ оборачиваюсь к Павлу и понимаю, как недопустимо близко он наклонился ко мне.

Секунда, он приближается ещё ближе и легким прикосновением своих губ к моим, вызывает разряд прошибающий насквозь. Я быстро отстранилась, практически улеглась на диван упираясь в подлокотник лопатками.

‒ Павел Григорьевич… в-вы чего?

Дрожащим от смущения и шока голосом как можно спокойнее интересуюсь. Пугать ребенка хочется меньше всего. Исаев со странной, хищной ухмылкой облизнул свои губы, а я, не поняла как, но последовала его примеру и так же поступила со своими. Вот черт! Я повторила за ним?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он, плавным движением, коснулся своей большой ладонью верхней части моего бедра и скользнул по нему поднимаясь выше к талии, а его пристальный взгляд был глубже и темнее обычного. Перехватила его руку своей, противясь его напору, стала отрывать от себя. Странная дрожь окатила меня, но я нашла в себе силы отвернуться от мужчины.

‒ Отодвиньтесь, пожалуйста.

Почти шепотом просила я, ощущая кожей его размеренное дыхание на своей шее. Он не касался, но его близость будоражила сильнее, чем любые ласки и поцелуи.

Павел