Четверо одетых в накидки фрименов, стоявших на каменистом дне сухого озера, окруженного скалистыми выступами, не допускавшими сюда Шаи-Хулуда, упали на колени, испустив крик ужаса. Носилки, принесенные ими, накренились и упали в песок.

Лиет Кинес не поддался общей панике и остался стоять, скрестив руки на груди. Песочного цвета волосы и маскировочная накидка развевались на ветру, поднятом орнитоптером. – Встаньте! – крикнул Лиет своим людям. – Вы что, хотите, чтобы о нас думали, как о трусливых бабах?

Представители Гильдии прибыли точно в назначенное время.

Пристыженные фримены поднялись с колен и поставили грузовые носилки, потом оправили одежду и подогнали защитные костюмы. Несмотря на ранний час, в пустыне было уже настоящее пекло.

Возможно, прилетевшие представители Космической Гильдии намеренно украсили свой орнитоптер изображением песчаного червя, зная, насколько почитают его фримены. Но Лиет и сам кое-что знал о Гильдии, и поэтому сумел преодолеть страх. Знание – сила, особенно знание врага.

Подняв голову, Лиет смотрел, как реактивный орнитоптер кружит над пустыней, хлопая металлическими крыльями о корпус. Под портами фюзеляжа виднелись жерла пушек. Когда машина начала заходить на посадку, в ушах доложило от пронзительного нарастающего свиста двигателя. Орнитоптер сел в сотне метров от фрименов на вершину невысокой скалистой гряды. По силуэтам, видневшимся за плазовыми иллюминаторами, можно было сказать, что на борту находятся четыре человека. Правда, одного из пассажиров можно было назвать человеком с большой натяжкой.

Передняя стенка машины откинулась, и по ней, как по трапу, съехал открытый транспорт, на борту которого сидел лысый мужчина, опрометчиво забывший надеть защитный костюм перед выходом в открытую пустыню. На бледном лице привыкшего к избытку воды человека блестел пот. К шее впереди был прикреплен какой-то кубический черный ящик.

Ниже пояса тело человека представляло собой не одетое ни во что скопление аморфной плоти, словно тело его сначала расплавилось, а потом бесформенно разрослось, заняв прежний объем. Пальцы соединялись толстыми кожистыми перепонками. Желтые, выступающие вперед глаза казались пересаженными от какой-то чуждой, экзотичной и опасной твари.

Некоторые из суеверных фрименов забормотали заклинания и начали делать ритуальные движения, осеняя себя знамениями. Лиет утихомирил их строгим взглядом. Интересно, почему этот инопланетянин намеренно решил показать фрименам свое отталкивающее, безобразное тело. Наверное, для того, чтобы усыпить нашу бдительность. Лиет решил, что представитель Гильдии – игрок, актер, присланный сюда, чтобы выявить реакцию и запугать фрименов, чтобы выторговать для себя выгодные условия сделки.

Представитель Гильдии тяжелым взглядом уставился на Лиета, игнорируя остальных фрименов. Из синтезатора, подвешенного к горлу, раздался металлический неживой голос.

– Вы не испугались нас, несмотря на червя, нарисованного на нашем судне.

– Даже дети знают, что Шаи-Хулуд никогда не умеет летать, – ответил Кинес, – а рисовать каждый может то, что ему заблагорассудится.

Урод натянуто улыбнулся.

– А как вам мое тело? Вы не находите его отталкивающим?

– Мои глаза не ищут внешних красот. Часто в красиво оболочке скрывается отвратительная суть, а в уродливой груди может биться доброе сердце.

Лиет подошел к открытой машине.

– Так кто же вы?

Член Гильдии рассмеялся. В синтезаторе эхом отдались жестяные нотки.

– Меня зовут Аилрик. А вы – докучливый Лиет Кинес, сын имперского планетолога?

– Теперь я – имперский планетолог.

– Вот как! – Нечеловеческие глаза Аилрика внимательно осмотрели носилки. Лиет заметил, что у чужеземца почти квадратные зрачки.

– Объясните мне, полуфримен, почему слуга император, хочет помешать спутникам слежения наблюдать глубинные участки пустыни? Почему это так важно для вас?

Лиет сделал вид, что не заметил оскорбительного выпала, и ответил:

– Наше соглашение с Гильдией выполнялось на протяжении нескольких столетий, и я не вижу причин разрывать его.

Он сделал знак, и фримены сорвали покрывало с носилок, на которых лежали высокие кипы коричневатых мешков, заполненных концентрированной меланжей.

– Однако теперь фримены хотели бы обойтись без посредников. Мы нашли, что такие люди… ненадежны.

Аилрик вздернул подбородок и втянул суженными ноздрями воздух.

– В этом случае Рондо Туэк представляет для вас потенциальную угрозу. Он может раскрыть дачу взяток. Несомненно, он уже готовит план, как лучше сделать это. Вас не заботит такая перспектива?

Лиет не мог скрыть гордости, когда отвечал чужестранцу

– Мы уже решили эту проблему. Туэк не представляет опасности.

Долгую секунду Аилрик взвешивал ответ Кинеса, стараясь прочесть нюансы по выражению загорелого лица молодого планетолога.

– Очень хорошо, я приму в расчет ваше мнение.

Представитель Гильдии начал внимательно осматривать лежавшую перед ним пряность, и Лиет видел, как тот в уме подсчитывает количество мешков и прикидывает общую стоимость сложенной на носилках меланжи. Это была огромная сумма, но у фрименов не было иного способа удовлетворить Гильдию. Сохранить тайну было особенно важно именно теперь, когда во многих областях Дюны появилась открытая растительность, посаженная согласно плану экологического обновления планеты, разработанному Пардотом Кинесом. Харконнены не должны даже догадываться о существовании такого плана.

– Я приму это как платеж за продолжение нашего долговременного сотрудничества, – сказал Аилрик и внимательно посмотрел на Лиета. – Но мы удваиваем цену.

– Это неприемлемо. – Лиет вскинул заросшее бородой лицо. – Теперь у вас нет посредника, которому надо платить.

Представитель Гильдии прищурил свои желтые глаза, словно стараясь скрыть ложь.

– Мне очень дорого стоит встречаться с вами непосредственно. Кроме того, нарастает прессинг со стороны Харконненов. Они постоянно жалуются на низкое качество работы погодных спутников и требуют от Гильдии лучшего наблюдения за планетой. Поэтому нам приходится фабриковать все новые и новые причины и поводы. Нужны деньги, чтобы постоянно отгонять харконненовского грифона.

Лиет бесстрастно посмотрел на представителя.

– Вдвое – это слишком много.

– Хорошо, тогда в полтора раза. В вашем распоряжении десять дней. Если в течение этого срока не будет внесена дополнительная плата, мы прекратим свою работу.

Спутники Лиета заворчали, но сам он без всякого выражения оглядел странного человека, обдумывая приведенные Им доводы. Кинес сдержал эмоции, не дав выплеснуться наружу ни гневу, ни тревоге. Он должен был заранее знать, что члены Гильдии не более достойны доверия, не более честны, чем все другие чужестранцы.

– Мы найдем для вас пряность.

Хазимир Фенринг вырос в Кайтэйне, проведя детство в императорском дворце и циклопических правительственных зданиях. Он побывал в величественных пещерах Икса и в чудовищных пустынях Арракиса. Но за всю свою жизнь он не видел ничего величественнее ангаров Джанкшн, на которых ремонтировали лайнеры Космической Гильдии.

Одетый в замасленный комбинезон и держащий в руках ящик с инструментами, Фенринг был как две капли воды похож на обычного рабочего, не стоящего никакого внимания. Если он и дальше будет так играть свою новую роль, то его попросту не заметят.

На Космическую Гильдию работали миллиарды людей. Некоторые из них проводили монументальные операции в Банке Гильдии, влияние которого распространялось на все планеты империи. Огромные промышленные предприятия, вроде этого ремонтного завода, требовали труда сотен тысяч рабочих.

Большие глаза Фенринга впитывали каждую из бесчисленных мелочей, пока они с лицеделом торопливо шли по главному проходу мимо рабочих команд, минуя нависавшие сверху мостики, заполненные людьми, и видя поднимавшихся и опускающиеся лифты и подъемники. Для Джанкшн Зоал выбрал личину незаметного человека с оплывшим лицом с кустистыми клочковатыми бровями.