Многие учители дзэн-буддизма до Юньмэня, например Чжаочжоу и Линьцзи, тоже высказывали странные утверждения и вели нетрадиционные диалоги с учениками и другими учителями. Для восстановления особенностей мышления этих и других великих учителей в дзэнских кругах начали циркулировать печатные собрания изречений и лекций учителей, живших в период Танской династии, который стал считаться золотым веком дзэн-буддизма в Китае. Эти собрания повсеместно рассматривались в качестве учебных пособий. Поскольку такие утверждения считались плодами просветленного ума учителя, обдумывая эти слова, ученик мог достичь подобного состояния пробуждения.

Чтобы осуществить такую практику, было собрано и переписано множество сборников наиболее полюбившихся и эффектных диалогов, например, знаменитая книга «Голубой обрыв» (Биянь Лу) или «Непроходимый барьер» (Умэнгуань). Благодаря этим собраниям применение диалогов и изречений, приписываемых учителям дзэн-буддизма, стало популярным средством для медитации, а также способом определения уровня понимания и реализации ученика. Любой используемый таким образом диалог известен как гон-ань, или коан, если использовать более известный японский термин. Слово гон-ань происходит из китайской юриспруденции. Оно относится к изучению «образцового случая» учащимися-юристами. В конечном счете применение коанов стало главной особенностью практики дзэн-буддизма, особенно характерной для школы Линьцзи в Китае и продолжавшей ее линию японской школы Риндзай.

Диалоги Юньмэня составляют чуть ли не главную ценность собраний коанов. Его речи встречаются здесь чаще, чем речи любого другого учителя. Когда мы пытаемся понять изречения Юньмэня, мы, конечно, сталкиваемся с определенными трудностями. Его диалоги были продуктом определенной культурной среды, где словесные испытания и загадочные намеки были обычным делом. Если мы читаем их вне контекста или с современной точки зрения, то мышление, породившее слова Юньмэня, кажется почти непостижимым.

Трудность преодоления межкультурных барьеров можно проиллюстрировать на примере следующей истории. Несколько лет назад впервые встретились один известный дзэнский учитель и тибетский лама. Возможно, желая испытать уровень реализации ламы, дзэнский учитель взял в руку апельсин и спросил: «Что это?»

Лама, не привыкший к такого рода беседам, обернулся к своим собратьям и сказал: «В чем проблема? Неужели этот бедолага не видит перед собой апельсин?»

Еще одно препятствие состоит в том, что по своей природе коаны предназначены для того, чтобы вытолкнуть нас за пределы рационального мышления. Невозможно читать книгу, не используя при этом наше рациональное понимание и не рассматривая слова как носители определенных значений. Таким образом, попытка понять коаны при чтении книги похожа на попытку научиться танцевать или ездить на велосипеде, читая сборник инструкций. Чтобы приобрести навык в чем-то, вы должны пытаться сделать это!

Наконец, как напоминает нам Юньмэнь, «вы должны сами прорываться к цели на свой страх и риск»! Таким образом, любое объяснение, которое я могу дать коану, будет моим собственным объяснением, но не вашим. Однако, чтобы дать вам некоторое представление о том, как работать с коаном, привожу здесь один из знаменитых ответов Юньмэня.

Однажды монах спросил Юньмэня: «Что такое Будда?»

Юньмэнь ответил: «Высохшая палочка-подтирка».

В традиционном буддизме Будда — это самое священное существо, заслуживающее абсолютного уважения и почитания. Однако Юньмэнь отождествляет Будду с отвратительным будничным предметом, известным всем монахам. В китайских буддийских монастырях не было никакой туалетной бумаги, это китайское новшество к тому времени еще не было изобретено. Вместо нее монахи использовали одноразовую плоскую палочку (размером и формой примерно с деревянную палочку для еды), предназначенную для очищения после посещения туалета.

Анализируя этот коан, сначала задайте себе вопрос, как бы вы ответили. Помните, что при этом вы не пишете научную статью, насыщенную определениями, для энциклопедического словаря. Ваш ответ должен быть для вас вопросом жизни или смерти. Кроме того, имейте в виду: что бы вы ни сказали, это не будет охватывать сути настоящего Будды, но окажется просто вашим ограниченным представлением о Будде. Чтобы познать настоящего Будду, вам необходимо стать просветленным и выйти за пределы дуалистических категорий и понятий.

Так каков же смысл высказывания Юньмэня? Попытайтесь подумать над данным парадоксом самостоятельно. Не удовлетворяйтесь первым ответом, какой придет вам в голову, но продолжайте работать над этим, позволяя вопросу многократно в течение дня всплывать в вашем сознании, пока вы занимаетесь своими обычными делами. В конце концов на вас снизойдет понимание уместности ответа Юньмэня и вы начнете в некоторой мере видеть вещи так, как их видел он.

12. Мьёан Эйсай (1141—1215)

Когда в 538 г. буддизм достиг Японии, он вскоре привлек к себе значительный интерес образованных японцев, горячо встречавших каждое новое учение, приходившее через Японское море из Китая. В ранний период существования буддизма в Японии практиковались некоторые формы благочестивого буддизма, но это был чисто схоластический буддизм. Здесь в нескольких прекрасных храмах, построенных при императорском покровительстве, существовала небольшая, но полная воодушевления группа монахов. Некоторые из этих монахов с величайшими надеждами провожали японских послов в опасное путешествие через море в Китай.

По мере того как Японское государство росло, все больше монахов могли позволить себе поехать в Китай. Однако в течение многих веков дзэн-буддизм имел в Японии лишь небольшое влияние. Хотя, безусловно, были монахи, пытавшиеся ввести дзэн-буддизм в Японию, например, Дошо (628—670), который учился у Четвертого патриарха дзэн-буддизма Даосиня, и Сэйкё (767—822), знаменитый основатель японской формы школы Тяньтай, известной в Японии как Тэндай. Однако после крушения в Китае Танской династии контакт Японии с материком почти прекратился на несколько сотен лет.

Современная история дзэн-буддизма в Японии начинается в 1189 г., когда японский учитель-самоучка дзэн Даиничи Нонин (дата жизни неизвестна) послал двух своих учеников в Китай к известному китайскому учителю Дахуэю Цонгао (1080—1163). Хотя Нонин и основанная им в Японии школа дзэн-буддизма были полностью забыты, успешное основание им нескольких центров для практики дзэн-буддизма заложило фундамент для более поздних школ дзэн-буддизма в Японии во главе с Эйсаем и Догеном. Сын синтоистского священника Мьёан Эйсай вел монашескую жизнь на горе Хиэй, оплоте школы Тэндай. Он старательно учился по обширной программе Тэндай, которая объединяла в себе изучение Винаи и таких священных писаний, как Лотосная Сутра, а также эзотерические учения и техники тантрического буддизма. В те годы монашеское сообщество в Японии отличалось политическими интригами и вялостью в духовной практике. Разочарованный таким состоянием дел, Эйсай отправился в Китай, чтобы разыскать подлинное и динамичное учение. Этот визит, совершенный в 1168 г., был скорее некой экскурсионной поездкой по различным святым местам, таким как Утайшань и гора Тяньтай. Через шесть месяцев Эйсай вернулся в Японию, принеся с собой связки последних писаний и глубокое впечатление от жизненности и популярности дзэн-буддизма во всем Китае. Он поселился на южном японском острове Кюсю и на следующие двадцать лет погрузился в изучение и практику учения и ритуалов Тэндай. Но все это время ему не давали покоя воспоминания о дзэн-буддизме в Китае.