Не отдавая себе отчет в том, что же все-таки произошло, бывший сыщик застыл на месте, а затем, испустив дикий крик, бросился к шкафу: массивная дверца висела на одной петле, а шкаф был пуст!

Придя в себя он неожиданности и огорчения, Марборн осмотрел комнату и понял, как действовал вор. Взломщик поднялся по пожарной лестнице и проник в квартиру через окно в спальне. Времени для работы у него было достаточно — хозяин отсутствовал несколько часов.

Вне себя, Марборн бросился вниз по лестнице и выбежал на улицу. На тротуаре он столкнулся с капитаном Уэллингом. Заложив руки за спину, тот спокойно наблюдал за освещенными окнами его квартиры.

— Капитан Уэллинг!.. — закричал Марборн. — Пойдемте скорее!

— Что-нибудь случилось? — осведомился капитан у своего бывшего подчиненного. — Какое совпадение, что я как раз оказался поблизости.

— Меня обокрали! Обчистили! — продолжал стонать Марборн. — Взломали мой несгораемый шкаф…

И он повел Уэллинга к себе, продолжая несвязно что-то говорить.

Капитан быстро осмотрел шкаф.

— Парень немало потрудился над ним, — сказал он, окончив осмотр. — Но для солидных взломщиков несгораемые шкафы особых трудностей не представляют. Будет лучше, если вы до утра не дотронетесь до шкафа: я велю сфотографировать его; возможно, мы найдем на поверхности отпечатки пальцев.

Уэллинг подошел к окну и спустился по пожарной лестнице.

— А это что такое? — воскликнул он, обнаружив на подоконнике вязаную перчатку. — Я подозреваю, что вторую перчатку мы найдем на дворе. Боюсь, мы понапрасну потратим время; нет никакого смысла искать отпечатки пальцев.

И он внимательно осмотрел перчатку, направив на нее электрический фонарик.

— Тут ничего не обнаружишь. Боюсь, преступник работал профессионально: скрылся, не оставив никаких следов. Сколько денег он у вас похитил?

— От двух до трех тысяч фунтов, — простонал Марборн.

— И еще что?.. — Уэллинг пристально взглянул на него.

— А что еще мог он у меня похитить? — переспросил Марборн. — Разве недостаточно того, что он забрал у меня две тысячи фунтов?

— Вы не хранили в шкафу никаких документов?

— Нет, не хранил, — ответил Марборн и, спохватившись, добавил: — Да и нет у меня никаких документов.

— Похоже на то, что это работа Черного, — добродушно заметил Уэллинг и направился к шкафу. — Вряд ли найдется еще кто-нибудь, кто сможет так чисто сработать. У вас есть телефон?

— В соседней комнате.

Уэллинг вступил в продолжительный разговор со Скотленд-Ярдом и затем вторично принялся за поиски каких-нибудь следов. Но он знал заранее, что попытки его обречены на неудачу.

По-видимому, вора интересовали не только деньги, ибо он взломал шкаф, но еще и вдобавок перерыл все ящики, разбросав их содержимое по полу. Буфет также был взломан. Неизвестный грабитель перерыл и постель — белье и матрацы валялись на полу.

Уэллинг прошел в столовую. Там шкафов и прочей мебели, куда можно что-либо спрятать, не было. Внимание капитана привлекли картины на стенах — он заметил, что некоторые из них висят косо.

— У вас побывал непрошеный гость, который что-то старательно разыскивал, — заметил он Марборну. — Что же?

— Черт его побери, разве мне это известно? — спросил недовольный Марборн. — Во всяком случае, его попытки не увенчались успехом.

— Откуда вам это известно, — добродушно повторил Уэллинг, — ведь вы даже не знаете, что именно он искал?

Зазвонил телефон. Капитан Уэллинг заказал переговоры с Крейзом.

— Это вы, Финниган?

— Так точно, капитан.

— Где ваш человек?

— У себя дома или, по крайней мере, пять минут назад он находился там.

— Вы в этом уверены?

— Вполне. Его тень довольно долго мелькала в окне. К тому же у него сейчас нет автомобиля. Морлек отправил его на ремонт в Хоршем.

— Да? На ремонт? — вежливо осведомился Уэллинг. — В таком случае все в порядке.

Он повесил трубку и вернулся к Марборну. Тот беспомощно взирал на пустой шкаф.

— Вероятно, вам осталось одно: сообщите о краже в полицейский участок, — посоветовал ему бывший начальник. — Думаю, я уже не смогу вам ничем помочь. Очень жаль, вы лишились такой большой суммы. Все-таки хранить деньги в банках надежнее.

Марборн промолчал.

Путешественник, идущий по узкой извилистой улочке, ведущей от мечети к большому танжерскому рынку, увидит влево от себя высокую стену из выбеленного камня. В ней имеются массивные зеленые ворота, украшенные бронзой. За ними находится большой запущенный сад с полуразрушенным каменным фонтаном в глубине. Сейчас он отчасти приведен в порядок заботливой рукой европейца и выбрасывает ввысь тонкую струйку воды, падающую на камни с мелодичным журчаньем. В бассейне лениво плавают золотые рыбки.

Справа от белой стены высился дом Сади Гафиза — уродливое претенциозное здание, окруженное террасой и колоннадой. В теплые солнечные дни хозяин сидел на террасе в глубоком кресле и, попивая мятный чай, курил кальян. Со стороны казалось, будто стройный и высокий араб с резко очерченными выступающими вперед скулами и тонкой черной бородой дремлет.

Однажды утром, покуривая папиросу, он сидел в каменном дворике и равнодушно глядел на дикую герань, пробившуюся между двумя плитами.

Шериф Сади Гафиз занимал ряд ответственных постов при различных правительствах Марокко, но обычно на этих постах долго не задерживался. На своем веку он служил двум султанам и четырем претендентам на марроканский престол; он являлся тайным агентом американского и шести европейских консульств, причем ухитрялся поочередно обманывать и обворовывать всех своих патронов без исключения.

Помимо того, он обладал качествами превосходного оратора и пользовался немалой популярностью среди туземцев.

Его влияние простиралось далеко за пределы города, и он, как никто другой, имел возможность торговать своим влиянием, раздавать должности и концессии.

В вечерний час к нему пришел тщедушный высокий европеец. Это был Кольпорт, представитель акционерного общества Ральфа Гамона.

— Добрый вечер, не угодно ли выпить со мной чашку чаю? — приветствовал его шериф по-английски. — Вы получили ответ на телеграмму?

— Он телеграфирует, что срок уплаты содержания наступит через месяц, — ответил Кольпорт.

Араб презрительно сплюнул.

— Неужели он в самом деле израсходовал двадцать пезет, чтобы телеграфировать об этом! А если бы срок платежа наступал через двадцать месяцев, что с того, когда мне нужны деньги немедленно? Кольпорт, он приедет сюда?

— Я не знаю, он мне ничего не сообщал об отъезде.

Сади Гафиз бросил на него из-под устало опущенных век подозрительный взгляд.

— Он привезет с собой Лидию? Разумеется, он ничего не сообщает сестре. Вот уже пять лет, как он обещает ее привезти. С меня хватит! Довольно, я не буду больше ждать! Ральф Гамон обращается со мной хуже, чем старик Израиль Хассим. Я выдал ему концессии, он учреждает акционерные общества и зарабатывает миллионы, а мне достается лишь скромная годовая рента! Чего я только не сделал в течение всех этих лет для Гамона?! Вы спросите его, он расскажет многое!

Кольпорт, настроенный философски, невозмутимо выслушал излияния Сади. Тот, по обыкновению, рассуждал о всевозможных услугах, оказанных Ральфу. Но говорил о своей роли в судьбе Гамона весьма туманно, лишь намеками, избегая каких-либо определенных деталей.

— Его воля, томился бы я в Казбе и молил о глотке воды! — продолжал причитать Сади. — У меня есть выгодное предложение для него — разработки серебряных рудников в горах. Ага, ваши глаза заблестели, вы заинтересовались! Он сможет на этой концессии заработать пятьдесят миллионов пезет — кто еще может предоставить ему такие возможности, кроме Сади Гафиза? Я самый могущественный человек в Марокко, я сильнее паши, грознее султана…

Он продолжал свой бесконечный монолог, а Кольпорт терпеливо слушал. Наконец появилась благоприятная возможность вставить словечко, и он сказал: