— Это не то предложение, от которого можно отказаться, — сказала Айша, спускаясь по маленькой лестнице. На ней было синее шелковое платье с высоким цветистым воротничком. В руках она, как всегда, держала сумочку. Из рукава торчал носовой платок — Боюсь, в данном вопросе выбора у тебя нет. В течение многих лет я искала для себя достойную преемницу. И я ее нашла. Когда я покину этот мир — что, по счастью, случится уже очень скоро, — ты примешь бразды правления, Филиппа. Ты станешь Синей джинн Вавилона.

— Я убегу. Вы меня тут не удержите. Я не дамся.

— Куда же ты убежишь? — Айша говорила тихо, почти шепотом, но ее челюсти смыкались так жестко… а в голосе и в пронзительном взгляде была такая сталь… — Ты даже не знаешь, где находишься. А если бы знала, вряд ли рискнула бы замышлять побег. Ирак опасен сам по себе, но это ничто по сравнению с опасностями, с которыми можно столкнуться здесь, в Иравотуме.

— Где? — Филиппа нахмурилась. Она слышала об Ираке. И об Иране. Эти страны сейчас у всех на устах. Но об Иравотуме она впервые услышала от мисс Угрюмпыль. И вот теперь — от Айши.

Айша взяла Филиппу за руку и провела по залу Дурбар к одному из огромных окон, откуда по-прежнему лился густой белый свет. Но стоило Айше коснуться стекла, оно словно очистилось, и Филиппа увидела, что дворец стоит перед глухим, непроходимым лесом.

— Это и есть Иравотум, — сказала Айша, — место дурных и злых желаний. Когда люди мечтают о чем-то плохом и их мечты сбываются, плоды их желаний стремятся сюда в надежде, что их исправят. Как раз сегодня утром я увидела у ворот полу-скунса-получеловека. Выяснилось, что мать этого бедного существа однажды сказала вслух: «хочу ребенка — все равно какого, пусть даже будет похож на скунса». А рядом оказался джинн. И ее желание осуществилось. Она родила того, кого пожелала. Полускунса-получеловека. — Айша холодно улыбнулась. — Будь осторожна со своими желаниями. Они могут осуществиться.

— Какой джинн посмел выполнить такое желание? — спросила Филиппа.

— Не каждый практикующий джинн так же добр и хорош, как твой дядя Нимрод. Среди нас есть любители сыграть с мундусянами какую-нибудь злую шутку. С другой стороны, бывают случаи, когда даже добрый джинн может осуществить желание невольно, сам того не подозревая. Старые джинн, например, иногда делают это во сне. Их разум спит, а в итоге рождаются монстры. Чудовища. А иногда юные и неопытные джинн претворяют желания в действительность с весьма пагубными результатами. Мы называем это бессознательным выполнением желаний. Кажется, ты и сама с этим сталкивалась?

Филиппа кивнула. Такой случай с ней действительно был — в самолете, когда они летели из Нью-Йорка в Лондон.

— Все плоды этих желаний здесь, и если ты по глупости высунешь нос из дворца, ты непременно с ними столкнешься. — Айша дотронулась до оконного стекла, и чаща скрылась из виду. Окно снова превратилось в белый светящийся экран.

— Почему вы им не поможете? — спросила Филиппа.

— Такими их сотворила не я, — сказала Айша. — Кроме того, их жизнь обычно коротка. В конечном счете их непременно поглотит чудовище по имени Оптарык. Это могучий монстр, который выполз из спящего сознания самой Иштар. Так что мне нет необходимости вмешиваться. Но, скажу совершенно искренне, их судьба мне в высшей степени безразлична.

— Это — еще одна серьезная причина, по которой я никогда не смогу занять ваше место, — настойчиво продолжала Филиппа. — Я на вас ни капельки не похожа. Я не из тех, кто стоит в стороне и позволяет людям страдать. Я пытаюсь им помочь.

— Не похожа? — Синяя джинн улыбнулась. — Ты очень похожа на меня, гораздо больше, чем думаешь, Филиппа. Именно поэтому я тебя и выбрала.

— Сколько бы я ни проторчала в этом дурацком месте, я никогда не стану такой злой, как вы.

— Не злой. Безразличной. Это не одно и то же.

— Я думаю, быть безразличной ничуть не лучше, чем быть злой.

— Поживем — увидим, — сказала Айша. — К счастью, закалка твоего сердца не займет слишком много времени. Скоро ты станешь такой же жестокосердной, как я. Тогда мы сможем вернуться на мою виллу в Берлин. Тебе понравится Берлин. И оставшееся время — то время, что осталось мне на этом свете, — мы будем отлично между собой ладить.

— Ни за что! Вы и так выглядите, словно вам тысяча лет, а проживете, наверно, еще тысячу, ужасная вы женщина! И ладить с вами я не собираюсь, особенно после того, что случилось на чемпионате по джиннчёту. Ведь это сделали вы, правда? Это вы перевернули кости! И заставили меня сознаться в том, чего я не делала!

— Ты почти права. Я действительно подменила коробку и перевернула кости. А в твое тело временно вселился Изаак Балай-ага, он и отвечал на мои вопросы.

— Да, но и его заставили тоже вы!

— О, я его не заставляла. Я ему приказала. Это не одно и то же. В сущности, у него не было выбора, поскольку он прекрасно знал, что его ждет, если он ослушается.

— Но почему? Почему вы так со мной поступили?

— По многим причинам. С одной стороны, я хотела посмотреть, как будет реагировать на твое унижение Мими де Гуль. Годятся ли ее интеллектуальные качества для того, чтобы быть следующей Синей джинн. И ее поведение меня, мягко скажем, не вдохновило. Во-вторых и в-главных, я хотела проверить силу твоего характера. Убедиться, что, несмотря на неудачу на чемпионате, ты решишься взять на себя высокую миссию, которую вам предложит Нимрод, — попробовать вернуть «Гримуар Соломона» на службу всем джинн. Иными словами, я хотела посмотреть, ставишь ли общие интересы выше собственных. — Она пожала плечами. — И ты успешно выдержала проверку, дитя мое. Ты ведь здесь, не так ли?

— Я вам не дитя, — возмутилась Филиппа. — Я уже не маленькая. И не смейте мне покровительствовать, вы, старая ведьма!

Айша переглянулась с мисс Угрюмпыль и кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — Началось.

— Что началось? — вскинулась Филиппа.

Айша села и сложила руки на груди.

— Эдемский сад был расположен совсем близко отсюда. Большинство из тех, кто читал историю Адама и Евы, помнит, что там росли два дерева: Древо Познания Добра и Зла и Древо Жизни. В некоторых версиях этой истории упоминается и третье дерево, Логос. Некоторые называют его Древом Разума, некоторые — Древом Логики. Сама я предпочитаю Логику, ибо она существует вне знания о добре и зле. Логика должна поддерживать только самое себя, Филиппа. Все остальное бессмысленно.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Все здесь связано с этим деревом. Воздух, который ты вдыхаешь, наполнен ароматом его цветов, и в это время года он особенно силен. Мы пользуемся маслом этого дерева, когда готовим пищу. Яблочный сок мисс Угрюмпыль сделан из плодов Древа Логики, выросших в нашем саду. Его соки — через корни — проникают даже в воду, Которую мы пьем…

Филиппа недоверчиво покачала головой:

— Я вам не верю.

— Задай-ка себе вопрос, дорогая. Разве хорошая, вежливая девочка, с которой я познакомилась в Нью-Йорке, стала бы обзывать меня старой ведьмой? Что-то я сомневаюсь.

— Значит, я не буду пить яблочный сок, — сказала Филиппа.

— Пусть так. Но даже джинн должны дышать, Филиппа. И ты не станешь обходиться без воздуха, если не хочешь задохнуться и заболеть.

— Заболеть — намного более приятная перспектива, чем стать такой, как вы, — вызывающе сказала Филиппа и направилась к двери.

— Ты можешь ходить по всему дворцу и садам, где вздумается, — промолвила ей вслед Айша. — Если тебе что-нибудь понадобится, просто сними телефонную трубку. Один из наших многочисленных невидимых слуг принесет то, в чем ты нуждаешься. Если какая-то дверь оказалась заперта, это не преграда и не запрет, это делается, чтобы защитить тебя от нежелательных и неприятных встреч, поскольку ты еще молода и тебя легко испугать. Помни об этом в первую очередь. Ты находишься в Иравотуме, а не в Америке и даже, в сущности, не в Ираке. Здесь нельзя верить собственным глазам, потому что это древнее, как пирамиды, место и здесь происходит много очень странных вещей. Особенно в саду. Так что будь осторожна, дитя мое. Будь осторожна.