Дыббакс опять закатил глаза и последовал за близнецами на кухню.

Они нашли миссис Трамп в плохом настроении. В последнее время она часто бывала ворчлива, и близнецы прекрасно знали почему. Часть своего выигрыша в нью-йоркской лотерее миссис Трамп потратила на покупку квартиры в знаменитом здании «Дакота» на Семьдесят второй улице. Туда она наняла уборщицу по имени мисс Пикинс, которая работала очень мало, а получала очень много. Самой миссис Трамп весь день дома не было, поскольку она вела хозяйство в доме Гонгов, а мисс Пикинс тем временем с утра до вечера смотрела телевизор и пила кофе в ее квартире. Миссис Трамп давно бы уволила ленивицу, но она знала, что мисс Пикинс подала в суд на своих предыдущих хозяев за якобы несправедливое увольнение — и выиграла дело. Бедная миссис Трамп так боялась оказаться в суде, что ее нерадивая уборщица жила припеваючи.

Джон намеревался разобраться с мисс Пикинс первым делом, как только в Нью-Йорк вернется тепло, а с ним и его джинн-сила. Вторая проблема, которую ему пришлось отложить до весны, была связана с его одноклассником, мерзким типом по имени Гордон Бородавчинс, который постоянно издевался над Джоном в школе. Джон неотступно размышлял: что бы такое с ним сотворить? Конечно, если у человека такая фамилия, сам бог велел превратить его в бородавочника, но Джон не надеялся, что миссис Гонт на это согласится. Порой Джону казалось, что ему жутко не повезло родиться в клане добрых джинн. Будь он ифритцем, то есть злейшим из злейших джинн, этот Бородавчинс уже давно глотал бы термитов и валялся в грязи посреди африканской саванны, как и подобает свинье с огромными бородавками.

Перекусив, Джон и Филиппа повели Дыббакса наверх, показать свои комнаты. Среди немногих знакомых им джинн пока не попадалось ровесников, и Дыббакс очень интересовал близнецов. Во всяком случае, больше, чем они его. Он-то, как выяснилось, вообще плевал на них с высокой башни.

— Что за бред несла ваша мать? — спросил он. — Вы чего, правда не пользуетесь своей джинн-силой из-за какого-то дурацкого обещания?

Джон ощетинился:

— Ну, я бы так не сказал…

— Обещание мы действительно дали, — твердо сказала Филиппа.

Дыббакс расхохотался:

— Ну, чуваки, вы даете!

— Но на улице-то все равно мороз, — сказал Джон. — Даже если бы мы захотели нарушить обещание, все равно ничего не выйдет.

— Во салага! — хмыкнул Дыббакс. — Предкам удобно, чтобы ты в это верил. На самом деле силу вернуть — без проблем. Ходы надо знать. — Гость вальяжно откинулся в кресле Джона.

— Ты хочешь сказать, что даже сейчас, в холод, ты можешь использовать свою джинн-силу? — уточнила Филиппа.

— Ну… не совсем. Но со мной — особый случай. На меня мать заклятие наложила. Я вообще не могу пользоваться джинн-силой, пока она не убедится, что я, как она выражается, нахожусь в здравом уме и твердой памяти.

— А почему она это сделала, Дыббакс? — поинтересовался Джон.

Гость поморщился:

— Называй меня просто Бакс, ладно? Ненавижу свое полное имя. Меня один парень в школе доставал из-за имени с утра до вечера. Мол, ведьмак я с Лысой горы. Ну, я не выдержал и превратил его в таракана. Ненадолго. Но моя мать так рассердилась — страшное дело. За это и еще за учителя математики. Ему от меня тоже досталось.

— Здорово! — выдохнул Джон. Он пребывал в совершеннейшем восхищении, поскольку и сам давно мечтал примерно наказать свою математичку. — А что ты с ним сделал?

Дыббакс ухмыльнулся. Ему нравилось купаться в лучах собственной славы.

— Этот учитель, мистер Стрихнин, ко мне все время вязался. За то, что я не разбираюсь в его квадратных уравнениях и прочей ерунде. Ну, я и решил: пусть почувствует, каково мне на его уроках. Когда ни в зуб ногой. И вот целых два дня этот болван даже два плюс два сложить не мог, не говоря уж о квадратных уравнениях. Он совсем загоревал, решил, что спятил.

— Потрясающе, — прошептал Джон.

— Но тут мать возьми да и спроси, чего это нам по математике ничего не задают. Я и выболтал ей все как есть. И очень зря. Потому что она наложила на меня заклятие, чтоб джинн-силой пользоваться не мог. Не навсегда, конечно…

— А как оно действует, такое заклятие? — спросила Филиппа.

— Очень просто. Она заставила меня забыть мое слово-фокус.

— А ты не мог другое придумать? — удивился Джон.

Дыббакс покачал головой и откинул волосы со лба.

— Все не так просто, салабон. Слово-фокус для джинн — все равно что пароль для компьютера. Сменить пароль можно, но только — зная старый.

— А на сколько времени мама тебя выключила? — снова спросила Филиппа.

— Пока домой не вернемся. Здесь, в Нью-Йорке, я должен в основном с отцом общаться. И мать боится, чтобы я против его новой жены чего-нибудь не учинил. Эта Надия, мачеха моя, не джинн. Она человек, художник по интерьерам.

— А ты бы правда что-нибудь с ней сделал? — спросила Филиппа. — Если бы мог?

— А то как же? — осклабился Дыббакс. — Если бы тебя отец бросил и нашел себе новую жену?

Филиппа задумалась.

— Я, наверно, превратила бы ее в летучую мышь. По-моему, хуже ничего не придумаешь. Я этих тварей терпеть не могу.

Дыббакс пожал плечами:

— Пожалуй… Но я, если бы мог и если бы мне попался под руку гад, которого я и правда ненавижу, напустил бы на него элементишей. Это похуже любых летучих мышей.

Джон и Филиппа растерянно переглянулись.

— Вы чего? И про элементишей не знаете? Чему же они вас тут учили? Прописи писать? Элементиш — это мини-демон, который живет в одном из восьми элементов, в стихиях, которые нас окружают. Ну, четыре основные стихии вы знаете: земля, воздух, огонь, вода. Есть еще благородные — дух, пространство, время и удача. Поскольку Надия сейчас занимается благоустройством новой квартиры, я бы напустил на нее водяного элементиша, чтоб он там все затопил. Так, для прикола. — Он положил руки на плечи близнецов. — Слушайте, народ! Помогите мне это обстряпать. Вы ведь можете вызвать элементишей не хуже меня.

— А как? — удивился Джон. — Сейчас ведь слишком холодно. Наша джинн-сила вернется только к лету, я же говорил.

— А я говорил, что взрослым просто удобно чтоб вы так считали. Им так спокойнее, чтобы с вами ничего не стряслось. Я вполне могу научить вас пользоваться джинн-силой в зимнее время. Только пообещайте, что напустите элементиша на мою мачеху.

Филиппа решительно замотала головой:

— Боюсь, в этом мы тебе не помощники. К тому же, даже если бы мы согласились, мы не знаем, как это делается. Правда, Джон?

— Правда, — повторил Джон, но не так уверенно, как сестра. Его не слишком заботила мачеха Дыббакса, зато ему ужасно хотелось поквитаться с этим поганцем Гордоном Бородавчинсом. Будь у Джона хоть капля джинн-силы, уж он бы ему задал! А как бы он наказал эту лентяйку мисс Пикинс — домработницу миссис Трамп. Короче, джинн-сила ему бы совсем не помешала. — Мы не знаем, как это делается.

— Да бросьте. Это же пара пустяков. — Дыббакс встал и подошел к окну. На улице снова валил снег, и тротуары уже почти занесло. — Н-да, проблема, конечно, есть, — вздохнул он. — Я и забыл, какая холодрыга бывает у вас в Нью-Йорке. У нас-то в Калифорнии и зимой тепло. Пустыня рядом. Жить куда легче. Для джинн. Потому-то я вас во всем превосхожу — и в силе, и в джин-интуиции.

— Еще бы! — Джон и сам был не прочь перебраться из Нью-Йорка в Палм-Спрингс.

— Ладно, ребята, — произнес Дыббакс. — Вы мне нравитесь. И я вас сейчас всему научу. Чтоб вы смогли нарыть себе немного джинн-силы и не сидеть в этом дурацком климате, как в холодильнике. Вы, хоть один из вас, ходите в спортклуб? И есть ли в этом спортклубе баня или сауна?

— Да у нас дома есть сауна, в подвале, — сказал Джон.

— Тогда вообще нет проблем! — просиял Дыббакс. — Вам надо сесть там и прогреться до мозга костей. И сила на какое-то время обеспечена. Станете полноценными джинн с нормальными способностями. — Он презрительно засмеялся. — И как это вы сами не додумались?