— Что там происходит?

— Армия отступила на новые позиции у Мои Сен-Жан. Веллингтон со своим штабом еще здесь, анализирует ситуацию. — Маркус вынул из кармана платок, промокнул ей лоб, а затем взял двумя пальцами ее подбородок и вытер со щек черные полоски. — Я все пытаюсь узнать что-нибудь о Чарли. Пока ничего. Наши потери ужасные, — мрачно ответил он.

— А я все не перестаю думать о Себастьяне.

Джудит оглядела лазарет. Хирурги с ассистентами склонились над операционным столом, и их исполинские тени бесшумно скользили по стенам шатра.

— И что мы теперь будем делать?

— Ты страшно измучена. Тебе надо поесть и отдохнуть. Джудит бессильно опустила голову:

— Но здесь еще так много раненых.

— На сегодня с тебя хватит. Завтра работы будет не меньше.

Он взял ее за руку и повел на воздух. Джудит поскользнулась в луже крови и беспомощно ухватилась за его рукав. Маркус крепко обнял ее за плечи, и она совсем сникла.

Маркус поддержал ее. Джудит напоминала маленькое животное. От нее пахло кровью, землей, потом, и, к своему удивлению, Маркус почувствовал прилив нежности. Таких чувств он вообще никогда не испытывал, тем более к Джудит, которая его возбуждала, раздражала, дразнила, интриговала, забавляла — чаще всего все это вместе, — но никогда еще ему не хотелось ее защитить, пожалеть и приласкать. Он поцеловал ее лоб, весь в бисеринках пота, и вывел наружу, где сейчас было относительно прохладно.

— Прежде всего нам надо сделать кое-что, — сказал он. — И это кое-что отлагательства не терпит.

— Что значит — кое-что?

Он взял ее левую руку — на пальце до сих пор болтался его перстень с печаткой — и хмуро произнес:

— Твое присутствие здесь, со мной, должно быть объяснено. В деревне есть священник, бельгиец. Я уже договорился. Он готов совершить обряд венчания. Много времени это не займет.

Джудит понимала, что это пустая формальность, но она необходима. Маркус заинтересован только в соблюдении приличий. Хотя у нее тоже были весьма прагматические цели, все равно сознавать это было неприятно. Короче говоря, заключался брак не по любви. Это была просто сделка.

И все же она не удержалась и спросила:

— Обязательно сейчас? Прямо среди этого кровавого месива?

— Речь идет о чести, — коротко бросил он. — Если не твоей, то по крайней мере моей.

В его голосе Джудит уловила насмешливые нотки, она покраснела и попыталась вырваться из его рук.

— Хочу напомнить, что последний раз, когда мы обсуждали вопрос, касающийся моей чести, в руке у меня был пистолет.

Маркус не успел ответить, как раздался громкий возглас:

— Джудит… Джу!

Они оба резко повернулись и увидели Себастьяна.

— Себастьян! — Джудит бросилась к брату, забыв о Маркусе и о своей чести. — Я тебя повсюду ищу.

— А что ты здесь делаешь, позволь спросить? — поинтересовался Себастьян, крепко ее обнимая. — Ведь я оставил тебя в Брюсселе.

— Зря ты надеялся, что я буду отсиживаться там, — проронила она с усталой улыбкой.

Он грустно покачал головой:

— Зная тебя, зря надеялся… О, Керрингтон, здравствуйте. — Себастьян только сейчас заметил Маркуса.

— Тебе не пришлось встретить где-нибудь Чарли? — спросила Джудит после того, как мужчины обменялись приветствиями. — У Маркуса нет никаких известий о нем.

— О, как же, я видел его всего несколько часов назад, — ответил Себастьян. — Ларсена ранило, и Чарли вытащил его с поля, уложил на повозку и был с ним, пока обоз не отправился в Брюссель, Джудит почувствовала, как Маркус расслабился, будто с его плеч сняли тяжелейший груз.

— Благодарение Господу! — пробормотал он.

Глаза его потеплели, а в уголках рта исчезли жесткие складки. Внезапно он пристально посмотрел на Себастьяна:

— Давенпорт, вы появились как раз вовремя. Вы нам очень нужны в одном важном деле.

— Не понял.

— Вы будете свидетелем на венчании вашей сестры.

— Кем я буду?

— Маркус, если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить с братом пару минут наедине, — быстро вмешалась Джудит.

Маркус галантно поклонился:

— Разумеется, не возражаю. Дом, где живет кюре, расположен прямо за церковью. Я жду вас там обоих. И побыстрее кончайте со своими объяснениями.

Джудит посмотрела, как он зашагал к церквушке. Ее колокольня была повреждена ядром.

— Рассказывай! — потребовал брат.

Джудит рассказала, как могла. Но не все, к сожалению, далеко не все можно было легко объяснить. Хотя она и была близка с братом, но как объяснить ему ту страсть, что внезапно охватила ее…

Себастьян слушал молча. Если в душе его что и творилось, то на лице ничего не отражалось. Его, конечно, потрясло, что сестра, обычно трезво мыслящая, не теряющая хладнокровия и присутствия духа порой в очень сложных обстоятельствах, вдруг потеряла чувство реальности, причем настолько, что дала страсти завладеть собой… полностью. И теперь это поставило на грань срыва цель всей их жизни. Он попытался представить Маркуса Девлина в роли любовника сестры и понять, что есть в этом человеке такого, что пробудило в Джудит столь бурную страсть, Но ничего из этой попытки не вышло. Себастьяну вдруг стало тревожно и грустно.

Он так и не проронил ни слова до самого конца рассказа Джудит.

— Ты сердишься? — робко спросила Джудит.

— Я не думаю, что это точное слово для определения того, что я сейчас испытываю, — медленно произнес он. — Но полагаю, все же что-то в этом роде имеет место.

Сердится ли он? Нет, это была скорее ревность. Он ревновал Маркуса Девлина за то, что тот так грубо вмешался в их гармонично налаженную жизнь, разрушил их тесный союз с сестрой. С ужасом для себя Себастьян обнаружил, что не хочет делить сестру ни с кем. Он был на десять месяцев старше Джудит и не помнил мгновения, когда бы ее не было рядом. Они были так близки, что казались единым организмом. Общим у них было все: мысли, мечты, желания, кошмары. Им было смешно от одних и тех же шуток, и плакать их заставляло одно и то же. И вот теперь Джудит будет делить все это… с кем-то другим.

— Ты действительно хочешь выйти замуж за маркиза? — резко спросил он. — Или делаешь это, потому что так надо?

Джудит прикусила губу:

— Сейчас не важно, что я на самом деле чувствую. Я заварила эту кашу и обязана ее расхлебывать. Себастьян, это единственный для нас путь. Все будет чудесно. Ты только подумай — маркиза Керрингтон! Я смогу быстро приблизиться к Грейсмеру, примем без всяких подозрений. И ты, мой брат, не вызовешь в свете никаких сомнений. Ничего лучшего и придумать нельзя!

— Полагаю, что ты права, — Он мрачно уставился в темноту и подумал: «Если все это поможет исполнению нашего тщательно разработанного плана, тогда, может быть, замужество сестры не будет восприниматься так болезненно». — А что, если Керрингтон когда-нибудь обнаружит, что ты его просто используешь?

Джудит пожала плечами:

— А почему он должен об этом узнать?

Себастьян взъерошил волосы на голове:

— Джу, нам надо быть полностью уверенными, что этого не произойдет. Я чувствую, что противник он серьезный.

Мнение Джудит совпадало с мнением брата, но ей хотелось, чтобы все выглядело не столь угрожающим.

— Самое плохое из его качеств, которое я заметила, — это диктаторские замашки. Но думаю, с этим я как-нибудь справлюсь. А вообще, уверена, каких-то мерзких наклонностей у него нет. — Она нервно хихикнула. — В общем, я почувствовала это, когда все это у нас было… я имею в виду, что…

— Да. Я понял, что ты имеешь в виду, — сухо прервал ее Себастьян. — Если ты не возражаешь, я бы предпочел в это не вникать.

— Извини. Я не хотела тебя смущать.

— Хорошо, я согласен, — заговорил он деловым тоном. — И если ты уверена, что сможешь

через это пройти, то данное обстоятельство мы можем чудесно использовать. Кроме того, рано или поздно ты все равно вышла бы замуж. Сейчас я, наверное, должен радоваться, что ты так удачно устроилась.