– Не сходи с этого места. Здесь очень легко заблудиться.

Он успел отойти на несколько шагов, когда до него донеслось ее бормотание:

– Интересно, а как я буду защищать тыл без оружия?

Он и на этот раз считал. Ей понадобилось десять секунд, чтобы до нее дошло, но к этому времени он уже был на почтительном расстоянии. Он шел к реке, почти уверенный, что если там кто и будет, то лишь охрана парохода. Мятежники имели обыкновение рассредоточиваться и кружить, если на них нападали в джунглях, а на этом пароходе Луна и его отряд были просто живыми мишенями. В перестрелке скорее всего одержали верх испанцы. Сэм насчитал шесть или восемь испанских солдат, пустившихся в погоню за ним и Лолли. Наверное, сейчас они забрались в самую чащобу в поисках беглецов.

Впереди зашумела река. Сэм стал продвигаться осторожнее, следя за тем, чтобы оставаться под прикрытием. Пароход стоял на месте, привязанный носовым канатом к дереву на противоположном берегу. Сэм поискал глазом охранников, но не увидел ни одного. Это казалось неправдоподобным.

Заподозрив неладное, он выждал еще немного, не спуская глаза с зарослей – не шевельнется ли какая-нибудь ветка.

Неужели пароход оставлен без охраны? Очень неразумно. Для испанцев, так же как и для мятежников, судно представляло большую ценность. Сэм спрятал винтовку под опавшими листьями, выполз из кустов и скользнул в воду. Набрав побольше воздуха в легкие, он нырнул и проплыл под водой до левого борта парохода. Вынырнув на поверхность, он медленно и осторожно проплыл вдоль борта и осмотрел корабль с другой стороны.

Охраны не было.

Сэм не поверил такому везению. Неохраняемый пароход был подарком с небес. Сэм приведет сюда Лоллипоп и заведет машину. Тогда к ночи они успеют добраться до устья Колорадо, где назначен обмен. Но сначала ему нужно проверить пароход. По-прежнему не забывая об осторожности, он медленно поплыл к берегу.

Если Лолли и усвоила какой-то урок за последние бесконечно долгие минуты, так это то, что в джунглях никогда не бывает тишины и они всегда остаются дикими. Птицы издавали визгливые, пронзительные крики, похожие на далекие человеческие вопли. Воздух был пропитан влагой, оседавшей крупной росой на листьях и лианах, тяжелые капли скатывались на черную землю.

Сквозь зеленый полог на землю пробивался лишь скудный свет, поэтому вокруг пахло сыростью и затхлостью. Лолли посмотрела вверх, на узкую голубую полоску неба среди темных вершин величественных деревьев, таких высоких и пышных, что они казались ей темными башнями до небес. Девушке почудилось, что она угодила в ловушку и что джунгли вот-вот проглотят ее, как капельку росы.

Единственный лучик солнца, скрытого от глаз, просочился сквозь деревья и упал ей на руку как благословение. Лолли чуть сдвинулась в сторону, чтобы впитать всем телом солнечное тепло. Эта единственная ниточка яркого света среди тьмы успокоила ее. Но покою не суждено было долго длиться, потому что оживились насекомые. Лолли знала, что они ползают здесь повсюду, мелкие, яркие, красные, зеленые и желтые твари – ничего похожего на маленькую коричневую саранчу, или червей, или жуков у нее дома. Она следила не отрываясь, как с растения на растение перелетает ярко-зеленая муха с лапками кузнечика и огненно-красной головкой. Но праздничные цвета и грациозные движения необычного насекомого только напомнили ей, что она теперь очень далеко от всего того, что знает и любит.

У Лолли задрожати руки. Она сглотнула, пытаясь найти в себе силы свыкнуться с чужим лесом, который поймал ее в клетку. Но больше всего ей хотелось дать выход своему страху – завизжать во всю мощь. Она не стала этого делать, потому что, во-первых, не хотела оказаться снова с кляпом во рту, а во-вторых, ей необходимо было доказать Сэму Форестеру, да и самой себе, что она не какая-нибудь пустышка.

Позади нее хрустнула ветка. Лолли замерла не дыша, только вслушиваясь. До нее донесся какой-то запах. Послышался еще один шаг... теперь ближе. Запах усилился. Это был неприятный запах человеческого пота. Она закрыла глаза. Снова хрустнула ветка. Она тут же раскрыла глаза и крепко сжала влажный комок земли, так что из него потекла вода. Ее дыхание стало тихим и редким.

Краем глаза она заметила промелькнувшую тень. На шею упала петля из тонкой грубой бечевки... петля затянулась и чуть не задушила ее. Лолли выпустила из руки комок земли и вцепилась в бечевку, стараясь высвободиться.

Что-то пронеслось со свистом мимо нее. Ее даже коснулся ветерок. Затем послышался тупой удар. Бечевка мгновенно ослабла. Рядом с ней упал испанский солдат с ножом в груди. Тишину пронзил вопль ужаса. Ее собственный.

Из кустов прямо перед ней вышел Сэм, совершенно рассвирепевший. Он подошел к солдату и пинком перевернул его на спину.

– Господи... – Лолли закрыла лицо руками.

– Пошли, нужно убираться отсюда. – Он схватил ее за руку и рывком поднял с земли, затем убрал свой нож в чехол.

Лолли не осмеливалась оглянуться, только несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить громко бьющееся сердце. Затем она посмотрела на Сэма. На его суровом лице не осталось почти ничего человеческого. Плотно сжатые тонкие губы, суровый взгляд. Он смотрел на нее с холодной властностью. Потом бросил и на мертвеца взгляд, полный ледяной безжалостной злобы.

Казалось, они идут целую вечность, если судить по тому, как гудели ее ноги. А Сэм шел все так же прямо, бодро и очень внимательно, впрочем, последние двадцать минут он чуть замедлил шаг и перестал гаркать на нее. Только ругался, когда она падала, как, например, только что.

– Шевелись. – Он схватил ее за руку и потащил за собой.

– Нас преследуют?

– Похоже, нет.

– Но тот человек, которого ты убил...

– Возможно, он и шел за нами или его оставили, чтобы не пустить мятежников обратно на пароход. Теперь это не важно. Он мертв.

По его тону Лолли поняла, что разговор закончен.

Через несколько сот ярдов они оказались на берегу реки, в том месте, где Сэм вытащил ее. На противоположной стороне был причален пароход, и Лолли остановилась, предположив, что теперь им придется переправляться через реку, хотя лично она предпочла бы больше не ступать на этот пароход.

Лолли ошиблась. Сэм пошел по берегу вдоль реки.

– Куда мы идем? Пароход ведь здесь.

– Мы не можем им воспользоваться. – Он продолжал шагать, не замедляя хода. – Двигатель изрешетили пули. Этот пароход все равно что труп на воде, и с тобой то же самое произойдет, если не будешь шевелиться.

Лолли засеменила быстрее, обрадовавшись, что не придется плыть на пароходе.

– Ой, как хорошо!

Он остановился и нахмурился:

– Я понимаю, что у нас с тобой разная логика, но никак не могу взять в толк, почему ты была бы рада оказаться трупом на воде.

Лолли рассмеялась:

– Я имела в виду совсем другое. Я обрадовалась, что не придется плыть.

Сэм молча уставился на нее, задумчиво потирая подбородок и кивая, словно отлично ее понял.

– Очень разумно. Вместо легкой двухчасовой прогулки по реке на пароходе ты предпочитаешь тащиться по джунглям и грязи много миль.

Презрительный взгляд больно уколол гордую Лолли. Этот человек обращался с ней так, словно у нее не было мозгов, а сама она никчемная и заносчивая аристократка. Лолли решила не упоминать о морской болезни.

– Мне не нравятся пароходы.

Он что-то пробормотал неразборчиво.

– Что ж, мисс Лару, надеюсь, ходить пешком вам не менее приятно, чем молоть языком, потому что до залива полдня пути, и то для тренированного солдата.

Он оценивающе оглядел ее сверху вниз, покачал головой, и по его виду она поняла, что мнение о ней он составил не лучшее. В его тоне всегда не хватало почтительности, и это больно задевало Лолли. Она ведь не виновата, что родилась в достатке, а он в бедности. Несправедливо, что он невзлюбил ее за то, в чем нет ее вины. Все равно что ненавидеть человека из-за формы его носа, цвета глаз или волос.