Когда выделенный таким образом концентрат в своем первоначальном виде был доставлен на рынок, оказалось, что он не может быть применен в доменных печах. Однако после бесчисленных опытов Эдисону удалось найти способ превращения порошкообразной массы в компактные маленькие брикеты, которые вполне отвечали поставленной цели.

Для осуществления своего плана ему пришлось изобрести серию новых машин. В конечном результате он достиг того, что огромные глыбы руды входили с одного конца завода, а с другого выходил пласт железных брикетов. Каждая машина давала до 60 брикетов в минуту.

С неутомимой настойчивостью, с бесконечным терпением, с огромною затратою умственного и физического труда вступил Эдисон в борьбу со стоявшими на его пути затруднениями и преодолевал их одно за другим. Заводские опыты с его брикетами превзошли все ожидания. Эдисон получил крупные заказы.

Постройка и оборудование завода обошлись в 2 миллиона долларов. Вырос новый промышленный город, названный по имени его основателя — Эдисон. В течение короткого времени было построено двести домов. Десятки инженеров и техников работали под руководством Эдисона на его «Коисентрэйтинг уоркс» («Заводы концентрированной руды»). После напряженной работы в течение девяти лет был достигнут крупный результат.

Все шло как нельзя лучше, когда неожиданно всему предприятию был нанесен роковой удар. В штате Миннесота, в горной цепи Мисаби, были открыты легкодоступные залежи богатой железной руды, особо пригодной для обработки по процессу Бессемера. Разрабатывающаяся здесь руда могла продаваться по цене 3,5 доллара за тонну, тогда как стоимость брикетов Эдисона выражалась в 6,5 доллара за тонну. Таким образом, Эдисону пришлось отказаться от своего огромного предприятия в тот самый момент, когда успех, казалось, был уже вполне обеспечен. Девять лет провел он в тяжелом труде, израсходовал около двух миллионов собственных средств на осуществление своего грандиозного проекта, ради которого на время забросил всякие другие работы и все свои изобретения. Пять лет провел он в городе

Эдисоне, около своих заводов, покидая их только вечером в субботу, чтобы провести воскресный день в своем доме в Орандже, но утром в понедельник, с первым же поездом, он возвращался в Эдисон. И вдруг созданные таким упорным трудом предприятия оказались обреченными на гибель.

После всестороннего обсуждения было решено закрыть заводы. О том, как было принято это решение, нам рассказывает ближайший друг и сотрудник Эдисона в эти годы, Маллори:

«Завод был в долгу. В поезде, увозившем нас в Орандж, мы с Эдисоном обсуждали средства достать деньги для уплаты долгов. Эдисон заявил, что все компании, в которых он работал, всегда удовлетворяли своих кредиторов и что он не намерен и на этот раз делать исключения из этого правила.

Мы подсчитали прибыли, которые могли извлечь из продажи фонографов и других изобретений учителя, и после многочисленных планов остановились окончательно на следующем: воспользоваться знаниями, приобретенными нами во время последних наших работ, для постройки завода портландского цемента, а лично Эдисон решил посвятить себя созданию электрического аккумулятора, который не содержал бы ни свинца, ни серной кислоты. Он принялся за работу с энтузиазмом и упорным желанием успеха, и в какие-нибудь три года мы выплатили все долги, лежавшие на заводах концентрированной руды.

Что касается состояния духа Эдисона при окончательном его решении закрыть заводы, то никто не заметил признаков особой подавленности: все его мысли принадлежали уже будущему».

Один из биографов Эдисона рассказывает, что, покидая навсегда свой завод, Эдисон ограничился лишь восклицанием: «Итак, кончено! Все же здесь было прожито немало хорошего времени».

Такое отношение Эдисона к неудачам вскрывает перед нами одну из характерных его черт. Он не был склонен падать духом при крушении какой-нибудь идеи или даже крупного проекта, не тратил времени и сил на жалобы, но, непоколебимый и сильный, направлял свою энергию на новую работу, которой отдавался с неослабевающим творческим жаром. Эдисон умел учиться и на неудачах.

Крах предприятия, стремление вернуть материальные убытки, понесенные на заводах, побудили Эдисона заняться близкой ему областью промышленности, где многие его идеи по электромагнитному сепаратору и даже созданная им для этого аппаратура могли найти применение.

В Стьюартсвилле он устроил большую фабрику портландского цемента. Если здесь Эдисон и не исходил из нового принципа производства, то все же цементные заводы Эдисона существенно отличались от других предприятий этого рода.

В области производства портланд-цемента Эдисон изобрел особые весы, которые с помощью специальной электрической сигнализации автоматически отвешивали равные количества смеси для загрузки печей.

Важнейшим нововведением явилась «длинная печь». Применявшуюся до того времени печь длиною около 20 метров, с внутренним диаметром около 1,5 метра Эдисон заменил печью в 50 метров длиною и с большим диаметром. Производительность новой печи примерно в пять раз превышала производительность ранее применявшихся печей, и при этом цемент получался более высокого качества.

Таким образом, и в этой отрасли промышленности Эдисон сумел себя проявить полезными нововведениями. По утверждению сотрудника Эдисона Маллори, в течение десяти лет больше половины всего портланд-цемента, произведенного в США, было обожжено в длинных печах.

В результате основательного изучения материала, с которым он теперь имел дело, у Эдисона возникает новый оригинальный план. Ом решает, что цемент должен применяться не только в качестве вспомогательного, связующего вещества. Целые дома должны отливаться из цемента. Наряду с понижением материальных расходов это может дать огромную экономию времени, способ быстрого серийного производства домов. И в лаборатории Эдисона уже готовы модели и разработаны сметы расходов: самый дорогой дом из цемента будет стоить 12 тысяч, самый дешевый — 500 долларов.

Несмотря на то, что Эдисон с особенной энергией пропагандировал эту новую идею, он не мог обеспечить полного успеха своим литым домам из цемента.

В 1911 году при своем вторичном посещении Берлина Эдисон мог убедиться, что в Германии его любимый материал— цемент — используется более широко и более рационально, чем в Америке.

Все же за период с 1905 года по 1924 год производство цементных заводов Эдисона выросло с 3 тысяч до 7 с половиной тысяч бочек в день.

В обыкновенном гальваническом элементе в результате реакции, образующей электрический ток, активные вещества на электродах уничтожаются. Благодаря этому через определенный промежуток времени использованный элемент прекращает работу. Аккумуляторы — это гальванические элементы, которые допускают регенерацию тока, то есть новую зарядку элемента. В 1859 году французский физик Плантэ предложил свинцовые, или кислотные, аккумуляторы, получившие впоследствии большое распространение.

Изобретение динамо-машины способствовало распространению аккумуляторов, давая возможность путем их зарядки получать недорогой ток. Лампочка накаливания Эдисона и последовавшее быстрое развитие электрического освещения увеличили спрос на аккумуляторы. Плантэ стал усиленно работать над усовершенствованием своего элемента. Во время известной нам Всемирной выставки в Париже 1889 года по Сене плавала сконструированная Труве лодка, которая приводилась в движение электромотором, питаемым батареей аккумуляторов Плантэ.

С гальваническими элементами (а позднее и с аккумуляторами) Эдисону приходилось иметь много дела и в тот период, когда он работал телеграфистом, и во время работ над квадруплексным телеграфом, и при усовершенствовании телефона.

В основном кислотный аккумулятор представляет собою стеклянный сосуд, наполненный разведенной серной кислотой, в которую погружены две совершенно одинаковые свинцовые пластинки. Различные кислотные аккумуляторы отличаются лишь способом получения и укрепления на их электродах активной массы: губчатого свинца и его двуокиси. Кислотные аккумуляторы при ряде своих достоинств (высокое напряжение разряда, значительный коэффициент полезного действия, сравнительно невысокая стоимость) обладают в то же время крупными недостатками: большой мертвый вес (в стационарных батареях лишь пять-шесть процентов всего свинца используется при эксплуатации), значительное количество электролита — серной кислоты, падение электрической емкости батареи во время работы, ограниченная продолжительность службы, недостаточная механическая прочность, боязнь толчков и тряски, необходимость систематического и тщательного ухода. Кроме того, кислотный аккумулятор благодаря наличию свинца и серной кислоты вредно действует на здоровье обслуживающего персонала и особенно рабочих, занятых производством и ремонтом свинцовых электродов. Все это, естественно, побуждало многочисленных изобретателей искать новый тип аккумулятора, свободного от перечисленных недостатков.